Форум » » LUNASOLIS (НЦ-17, ГП/ДМ, романс, перевод) » Ответить
LUNASOLIS (НЦ-17, ГП/ДМ, романс, перевод)
ur1ka: Название: LUNASOLIS Оригинал: http://fanfiktion.de/s/416fdc6100001045067007d0 разрешение на перевод получено Автор: Kasseopeia Перевод: ur1ka Бета: мадам Брошкина Жанр: Romance Рейтинг: R - NC17 от автора Пейринг: HP/DM, Сразу после ГП и Орден Феникса. Саммари: Ты - моя Луна, ты - мое Солнце. Только солнечное затмение дарит нам встречу.
Ответов - 87, стр:
1 2 3 All
ur1ka: Закат. День медленно идет к концу. Солнечный свет почти сменили сумерки, когда я устало откладываю перо. Я потягиваюсь, чтобы изгнать онемение из моих постаревших мышц. Что-то дергает меня за мантию, и я удивленно смотрю вниз. – О, Добби, я и не слышал, как ты вошел. - Гарри Поттер, сэр, вы ничего не ели с завтрака. Это не хорошо. Должен я сказать Винки? - домашний эльф с надеждой смотрит на меня большими доверчивыми глазами. Невольно я улыбаюсь ему. Когда я покидал Хогвартс, Добби захотел служить мне. Разумеется, я не мог оставить и Винки. За свою службу оба получают плату, иначе Гермиона точно оторвала бы мне голову. - Нет, Добби, спасибо. И скажи, пожалуйста, Винки, что сегодня мне больше ничего не понадобится. - Хорошо, сэр. Зажечь маленький торшер в углу? – с усердием предлагает домашний эльф. После моего утвердительного кивка, он включает лампу, которая наполняет комнату мягким светом, и старческой походкой покидает комнату. Одиночество ковром накрывает меня, за ним неизбежно приходит меланхолия. Я не могу подавить вздох. Мой взгляд падает за окно. Только теперь я замечаю, что кроваво-красное солнце уже почти завершило свой путь за горизонт. Мой ищущий взгляд мечется по сумрачному небу в поисках бледной луны. Только она возвращает мне спокойствие. В оконном стекле слабо отражается мое лицо. Я вижу отжившего свой век старика с растрепанными волосами. Только глаза сверкают по-прежнему ярко. Кажется, их совсем не коснулся возраст. - О, молодость, вольная птица, – вырывается из моего рта, когда я откидываюсь на спинку кресла. С моего места хорошо видно заходящее солнце и мои мысли опять возвращаются к дням юности. Назад, к самому печальному лету моей жизни, принесшему много удивительных событий. *** *** *** Поезд, покачиваясь и грохоча на стыках, увозил Гарри в Хогвартс, к его шестому учебному году. В этот раз Гарри не чувствовал радостного возбуждения, всегда охватывающего его в дороге. Глубокая печаль и отчаяние, овладевшие им со дня смерти крестного, все еще не отпускали его сердце. За все время каникул он ни разу не смог заплакать. У него больше не было слез, которые, возможно, принесли бы ему облегчение. Этим летом родственники относились к нему немного иначе. Возможно, почувствовав его изменение. Но, скорее всего это было связано с тем, что теперь, благодаря Гарри, они владели лучшим садом в Литтл Уинге. Все каникулы он как одержимый работал в саду. Он перекапывал и пересаживал, вплоть до полного истощения, чувствуя, как палящее солнце обжигает его загорелую спину и как струится по телу пот. Вечером он надеялся на несколько часов забытья, спасавшего от чувства вины, которое никогда не покидало его. Сириус был мертв и Гарри не мог простить себе этого. В его голове снова и снова звучали одинаковые слова: « Ты виновен. Ты виновен». Он не мог заставить замолчать голос своей совести. Письмо от Уизли тоже ничего не изменило. Они просто выразили сожаление, что он не может посетить их. Дамблдор решил, что для Гарри безопаснее оставаться у Дурслей. Гарри прижался щекой к холодному стеклу вагонного окна, мимо которого призрачными тенями проскальзывали деревья. - Гарри? – услышал он озабоченный голос Гермионы. – Ты слушаешь нас? - Извини, я был в другом месте, – он и сам не знал, где именно витали его мысли. Его глаза оставались по-прежнему пустыми. « Сейчас мне безразлична и гибель мира», - думал Гарри. Радостный школьный галдеж тоже остался для него незамеченным. Даже встреча с его любимым врагом и его телохранителями не повлияла на отстраненность Гарри. Как и всегда, во время завтрака, на второй школьный день в Большой Зал влетели совы. Гермиона жадно схватила всегда ожидаемый ею «Дневной Пророк». Рон был погружен в спор с Дином о футболе. Он никак не мог понять этого спорта: двадцать два человека и всего один мяч - было слишком смешно для него. Гарри озадаченно смотрел на приземлившуюся у его тарелки сову. Он не узнавал ее. Определенно, она не была одной из школьных сов. Ее перья были глубокого коричневого цвета, переходящего у самых кончиков в антрацитово-черный. Кто мог написать ему? Гарри удивленно осматривал зал, хотя понимал, что не найдет здесь никакого ответа. Взгляд натолкнулся на глаза стального цвета. Гарри не мог игнорировать это. Малфой смотрел на него широко распахнутыми от страха глазами, его рот приоткрылся, казалось, он полностью потерял контроль над эмоциями. Гарри еще никогда не видел у него такого панического выражения лица. Только когда сова нетерпеливо клюнула его в руку, он вспомнил, что так и не освободил птицу от ее ноши. Как только он дрожащими пальцами отвязал письмо от ее лапы, странная птица повернулась и бесшумно улетела. Пользуясь тем, что Рон и Гермиона увлеклись какой-то веселой статьей в газете, Гарри нетерпеливо вскрыл письмо. Дорогой Гарри. Я знаю, что ты очень опечален смертью Сириуса. Если хочешь получить интересные сведения о Завесе и узнать, что можно сделать для спасения твоего крестного, то приходи сегодня вечером в Хогсмид. Я буду ждать у Воющей Хижины ровно в девять. Будь пунктуален. Никому ни слова. Взволновано дыша, Гарри осмотрел письмо. Никакой подписи. От кого была эта удивительно красивая сова, кто написал это письмо? Друг или враг? Его встревоженный взгляд упал на Малфоя. Тот уже вернул привычное спокойно отстраненное выражение лица. Но, казалось, что кровь отхлынула от и без того всегда бледных щек. Гарри видел, как слизеринец смотрит на него, и стал наблюдать за каждым его движением, просвечивая, как рентген. В ответ на пристальное внимание, Малфой не отвел взгляд, а продолжал недобро смотреть в глаза, пока Гарри не отвернулся к письму. Было почти чудом, что Гермиона и Рон все еще были углублены в «Пророк», И Гарри поспешно спрятал письмо в мантию. В его мыслях бушевало смятение, тело дрожало в ожидании. Он мог помочь Сириусу, он мог спасти его. Но от кого было это письмо? Друг или враг? Если это ловушка, к тому же еще и простейшая? Пошлем письмо Гарри Поттеру и посмотрим, как это сработает! Может быть, незнакомец действительно знал решение, о котором никто не упоминал. Дамблдор тоже не всемогущ и не может знать всего. Для Гарри появилась возможность получить важные сведения. Маленькая искорка надежды пробудила его жизненные силы, и он смело ухватился за эту идею.
Блез Забини: ur1ka мммм.интерессное начало)))
ketlin: ur1ka с каждым разом все больше удивляюсь наивности Поттера, учитывая что из-за его глупой доверчевости Сириус свалился за Завесу, то теперь, не думая, бросаться на первую уловку. Может ему и вправда помочь хотят, но за подобную самонадееность, Великий Герой заслуживает Аваду между глаз *цинично улыбается*. Но начало интересное. По прологу получается, что дряхлый старичок Гарри погрузился в память о юности, и теперь рассказ будет проходить в его воспоминаниях, я правильно поняла?
ur1ka: ketlin Ну, да.
Irma: ur1ka О, новый перевод Хм. Ну, Гарри хоть подумал о ловушке. Может как-то подстрахуется? Или его Драко вытаскивать будет, который эту сову прекрасно знает?
ur1ka: Обижено..... ты читала вторую главууууу
Irma: ur1ka Я не знаю немецкого... Я протерла Хрустальный шар, но не хересом, как твоя Трелони, а чем-то попроще И почему мне думатеся, что Драко, это спасение Гарри еще как аукнется, что и приведет нас к пенсионеру Поттеру, коротающму старость в одиночестве. Хотя насчет последнего утвереждения (одинокой старости) я не уверена.
ur1ka: Irma Нет, ну нельзя людям с развитой логикой неоконченое читать. Они ж всю интригу выбалтывают.
Irma: ur1ka ИМХО, это не логика, эти тривиальность сюжета. Пусть не в фиках, но где-то он был использован.
Блез Забини: Irma ай-ай-ай!!!ну вот зачем ты высказалась,а?
ur1ka: Глава 2 Роковая ночь. Для Гарри весь школьный день и послеобеденное время прошли как в тумане. Гермиона и Рон уже серьезно нервничали: им приходилось по несколько раз окликать его, пока он снова не возвращался к реальности. За ужином Гарри уже с трудом держал себя в руках. Мысли метались как сумасшедшие. С каким удовольствием он посоветовался бы с друзьями, но заключительная фраза послания - «никому ни слова», замораживала слова, готовые сорваться с губ. Гарри знал что ему делать. У него просто не было другого выхода. Он должен молчать и быть пунктуальным, чтобы не спугнуть осведомителя. С удивительно ясным и холодным рассудком просчитывал он предстоящие действия. До девяти можно оставаться в коридорах без опасения быть задержанным Филчем или другим преподавателем. Но так как в это время по школе ходит еще достаточно много народу, использовать мантию-невидимку он не будет, чтобы исключить возможность столкновения с кем-либо. Но она пригодится ему в Хогсмиде или на обратном пути. Чтобы избежать неприятным расспросов о цели его прогулки, Гарри решил не пользоваться основным выходом. Он мысленно поблагодарил Фреда и Джорджа за то, что они когда-то показали ему дорогу к кухне, и рассказали о наличии в ней черного хода, предназначенного, вероятно, для выноса мусора. Наличие этой возможности покинуть здание школы незамеченным, позволило его плану принять более реальные очертания. В половине девятого в своей спальне Гарри спрятал в карман мантию-невидимку и еще раз пробежав глазами письмо, засунул его за пояс брюк. Он нервничал все сильнее. Глубоко вздохнув, он вышел из комнаты и спустился в общую гостиную. Рон играл в шахматы с Симусом, Гермиона, продолжая вязать свои нелепые колпаки, оживленно беседовала с Джинни. Она так и не отказалась от идеи освобождения эльфов. Гарри усмехнулся, вспомнив, как смешно выглядит Добби в многочисленных шапках и носках. Гарри торопливо прошел к выходу. К счастью, никто не остановил и не окликнул его. Ускоряя шаги, почти переходя на бег, Гарри устремился вперед по коридорам. Его охватывало лихорадочное возбуждение, сердце стучало все сильнее. Скоро он получит ответы на все свои вопросы. Понимая, что теперь никто и ничто не должно задерживать его, Гарри взял себя в руки, чтобы пересечь вестибюль как можно более спокойным шагом. К большому облегчению, он не привлек к себе чье-либо внимание. Тем не менее, он пошел не к выходу, а в подземелья. Сконцентрировавшись, шел он сквозь лабиринт переходов, стараясь не ошибиться при очередном разветвлении, иначе он точно заблудится. В конце концов, он не был одним из слизеринцев, находящих здесь путь с закрытыми глазами. Гарри не особенно любил темные проходы. Уже в сумерках у него начинались проблемы со зрением, и он всегда предпочитал солнце. В нос ударил неприятный запах влажных, покрытых плесенью стен. После второго поворота никого больше не встретив, он удовлетворенно вздохнул. Сейчас ему не нужны были никакие глупые вопросы. Что бы он смог ответить? Он однозначно нарушал школьные правила. В этом случае Дамблдор вряд ли будет покрывать его. Но это ему безразлично. Дамблдор сам сказал: «Никто из них не сможет жить, пока жив другой». Итак, или он станет убийцей, или Вольдеморт прикончит его. А если они вышвырнут его из школы, то должны будут найти кого-то другого, кто сделает за них всю грязную работу. Гарри сухо рассмеялся. Дрожащими пальцами он погладил шрам и почувствовал, как лихорадочное волнение охватило все его тело. Гарри недовольно потряс головой: сейчас ему особенно был нужен трезвый ум и ясный рассудок. Он не мог позволить себе быть слабым при этой встрече. До кухни оставалось лишь несколько шагов. В этой части подземелий было значительно холоднее. Он вздрогнул от холода. Нет, здесь внизу, он действительно чувствовал себя нехорошо. Он плотнее запахнул мантию. Дальнейшее произошло очень быстро. Гарри не увидел напавшего на него. Вполне вероятно, что он прятался в одном из боковых проходов. Ему резко завернули руку за спину и ткнули лицом в стену. Боль в заломленной руке предельно ясно показала Гарри обманчивость его чувства безопасности. Он должен был быть более бдительным - расслабление стало его непростительной ошибкой. В ответ на попытку освободиться, руку заломили еще сильнее. Болезненный стон вырвался из его горла, и агрессор грубо зажал ему рот. Гарри застыл. Он узнал эту руку. Эту печатку, вдавливаемую ему в губы. « Нет, это не может быть кольцом Малфоев!» Мысли метались в его голове. Почему Малфой не может просто оставить его в покое. Он, и только он, всегда спутывал все планы. Рука медленно отпустила его рот и, Гарри тихо прошептал: - Что тебе надо? - Куда ты идешь, Поттер?- дерзким шепотом переспросил Малфой. Он все еще бесцеремонно держал руку на подбородке Гарри так, что тот не мог освободиться. - Тебе это должно быть безразлично! – злобно зашипел Гарри. - О, Мерлин! Поттер, это беспросветная глупость или яркий пример гриффиндорского мужества? Или скорее и то и другое? - в голосе Драко звучала снисходительная самоуверенность. – Что ты ищешь здесь в это время? Куда ты пробираешься? Говори! – при этом слизеринец, совершая неосознанную ошибку, слегка ослабил хватку. Гарри давно ожидал эту возможность. Хотя Драко был крупнее и определенно сильнее, но, благодаря усиленной работе в саду, мышцы Гарри имели некоторую силу и жесткость. Полжизни защиты от кузена и его банды также научили Гарри некоторым коварным трюкам. В подобной ситуации это могло более чем помочь. Пол оборота, короткая подножка, резкий удар - и он уже вырвался из захвата. Теперь он был свободен. Но Драко стоял перед выходом из тупика. За спиной – конец глухого прохода, впереди –Малфой. Его поведение и весь вид ясно давали понять, что уйти Гарри он не даст. Гарри лихорадочно соображал. Ситуация работала против него. Он уже потерял слишком много времени. Если он сейчас не вырвется от Малфоя, то опоздает на встречу. Он не мог упустить свой последний шанс. Что он может сделать, чтобы еще успеть к месту встречи? Как заставить Малфоя отпустить его? Вряд ли он сделает это добровольно. Только не провоцировать! Гарри попытался говорить спокойным голосом, что потребовало от него судорожного напряжения. – Драко, пожалуйста, позволь мне уйти. Не спрашивай только, пожалуйста, для меня это очень важно, – собственный голос звучал отстранено. Гарри судорожно дышал. Он дважды сказал Малфою «пожалуйста», это было невообразимо. Он, сдерживая дрожь, надеялся на снисхождение Драко. Может быть у проклятого слизеринца есть чувство собственного достоинства, и он освободит проход. Ответ прибыл немедленно: жестко, холодно и решительно. – Нет! Гарри не хотел принимать это как окончательный ответ. В нем поднималась паника, ладони стали влажными. Малфой отказывался. Он не хотел понимать его. Гарри, пытаясь скрыть отчаяние, зашипел на него: – Но почему нет? Что значат твои вопросы, Малфой? – Что взбрело в голову этому наглому воплощению надменности? Какое право он имеет задерживать его? Оставалась лишь одна возможность вырваться. Он должен захватить Малфоя врасплох. Использовать свое преимущество в ловкости. Быстрота реакции всегда была его сильной стороной. Оттолкнуть Малфоя с пути, прорваться мимо, а затем мчаться. Гарри знал, что он более быстрый, чем Драко. Вырваться из Замка и оставить этого доносчика далеко позади. Дальше все зависит только от самого себя. С гневным криком Гарри кинулся на своего противника: если он сумеет опрокинуть его то, вероятно, еще успеет на встречу. Драко, как будто бы зная, что планирует соперник, перехватил его элегантным движением. Оба, не удержавшись, упали на пол. Гарри почувствовал на лице горячее дыхание Малфоя и отчаянно ударил его. Через секунду они уже были поглощены борьбой. Они дрались, не обращая внимания на собственную боль, используя все свои возможности, свою сноровку. Ожесточение Драко быстро показало Гарри, что тот не отступит от своей цели. Никто из них не желал уступать, игнорируя боль, причиняемую другим. Через несколько минут Гарри осознал, что ему не хватает сил. Он просто не имел никакого шанса против своего противника. Избежать поражения не удалось. Его покрасневшая кожа горела. Жесткий пол, к которому он оказался прижат Драко, холодил спину. Болела все тело, к глазам подступали слезы бессильной ярости и боли. Драко жестко сжал его запястья, заведя руки за голову и прижав их к полу. Попытки пинаться пресеклись коленями Малфоя, усевшегося на его бедра. У него больше не оставалось никакой свободы действий. Гарри проиграл, возможности выбраться из этой ситуации больше не было. В тишине раздавалось лишь их тяжелое дыхание. Ненависть к Малфою приобрела огромные размеры. Победа Драко стала не только очередным унижением, она убивала весь смысл дальнейшей жизни Гарри. Отвращение и злоба горели в его глазах. Драко склонился к самому лицу Гарри. Его глухой шепот, пробиваясь сквозь яростный рев крови в ушах, проник в сознание. – Он уже забрал у меня слишком много, но я не позволю ему забрать все. И, прежде всего – тебя! Разум Гарри внезапно прояснился. «Мой бог, Малфой сошел с ума!» Прежде чем он смог что-либо ответить, Драко резко спросил: – Говори, что было в этом письме? Гарри в жизни не сказал бы ему об этом. - Тебя это не касается! – в его злобном шипении была собрана вся ненависть к Малфою. Раскрасневшееся от напряжения лицо Драко приблизилось еще больше, в голосе звучала угроза: - Ты думаешь, я не узнал эту сову? Знаешь ли ты, как часто я видел ее, как часто мой отец получал с ней письма? Я узнаю ее из тысячи птиц. Она неповторима! Мысли Гарри смешались в напряженной работе. Что хотел Драко сказать этим? Нет! Этого не может быть. Это невероятно жестоко и вместе с тем невероятно очевидно. Не в силах ответить, Гарри пристально смотрел на своего победителя. Следующий вопрос не заставил ждать себя слишком долго: – И теперь, ты, невероятно умный гриффиндорец, ответь: кто мог посылать моему отцу сообщения? - в подтверждение значимости вопроса, Драко сильнее сжал запястья Гарри. Гарри накрыла волна отчаяния. Зародившаяся в его сердце надежда, была убита в зародыше. Все рухнуло, как карточный домик. Все было зря, он не мог ничего сделать для Сириуса. Все кончено. Угрызения совести вновь проснулись в его душе. Боль потери, терзающая его сердце, снова вернула свои права. И уже неизбежно покоряясь этим демонам, он услышал собственный шепот, подтверждающий горькую правду: – Вольдеморт. Гарри непроизвольно вздрагивал, слезы безудержно стекали по щекам. Он больше не контролировал собственное тело. Он никак не мог взять себя в руки, тело и разум поработились чувствами. Казалось, что все невыплаканные слезы последних недель потребовали свое. У него отняли надежду. Больше не было сил бороться. В душе оставалось только безнадежность. Кто-то привлек его к себе, взял в теплое кольцо рук. Кто-то успокаивающе гладил его конвульсивно вздрагивающую спину. И он не хотел защищаться от этого, не мог больше владеть собой, не ощущал никакого стыда. С рыданиями из него вытекало отчаяние. Чувства, сжигающие рассудок, покидали его. Он не замечал, в чьих руках находиться. Объятия его врага давали облегчение, и этого было достаточно для измученного разума. Постепенно горе покидало его, оставляя за собой дрожь ослабленного тела и ощущение освобожденности. Прошли минуты или часы? Впоследствии, Гарри так и не мог вспомнить, как долго они оставались там. Он медленно успокаивался. Внезапно эти дарящие утешение руки напряглись. Гарри как по тревоге поднял голову. – Миссис Норрис, - прошептал его ночной компаньон, и Гарри увидел любопытные прожекторы глаз проклятой кошки. Оба быстро вскочили на ноги. Было ясно, что Филч всегда невдалеке от своей кошки. Бывшие противники испуганно огляделись. Гарри прикинул, сколько сейчас может быть времени. Определенно, что позже девяти. Если Филч поймает их, то наказание обеспечено. В безмолвном согласии они устремились к выходу. Малфой лихорадочно схватил его за руку и требовательно потянул вперед. Они бежали так быстро и так тихо, как только могли. Через несколько минут они добрались до поворота, где должны были расстаться. Налево лежал путь к слизеринским подземельям, дорога Гарри вела вверх по лестнице. Он чувствовал себя в высшей степени неуверенно, и почти ничего не понимал. То, что было здесь, что произошло с ним. Почему слизеринец остановил его не позволив уйти на смерть? И он был благодарен ему, благодарен за утешение. Гарри осторожно поднял взгляд и, к своему удивлению, увидел в серых глазах такую же неуверенность. Молча, коротким кивком они попрощались, никто не мог найти верных слов. Как по безмолвному согласию оба повернулись и ушли в разные стороны.
ketlin: меня не перестает поражать кретинизм Поттера. Вкусный кусочек, хочу еще
ur1ka: Глава 3 Совет Гермионы. Гарри разбудил слабый свет нового дня. В глазах жгло, в голове пульсировала боль. Он чувствовал себя, как будто побывал под катком. Растирая ноющий лоб, Гарри вспоминал вчерашний вечер. Что с ним случилось? Теперь он ощущал лишь абсолютную внутреннюю пустоту. Волны воспоминаний медленно накрывали его, но слез больше не было. Все остальные в комнате еще спали и он, встав как можно тише, быстро умылся, оделся и вышел из спальни. В пустынной, в этот ранний час, общей гостиной Гарри опустился на диван и задумался. Воспоминания частями головоломки крутились в его голове, и он никак не мог найти верное объяснение вчерашним событиям. Мысли мешались у него в голове. Пойти на завтрак? Нет, завтракать он точно еще не хотел. И с Роном не посоветуешься: тот еще спит. Гермиона! Только она может не спать в это время. Но если ее нет в общей гостиной, то где она могла быть? Гарри рассмеялся этому глупому вопросу. Было только одно место, где всегда можно было найти Гермиону. Он почти выбежал за дверь. На своем пути в библиотеку Гарри встретил лишь пару равенкловцев. Безлюдная тишина огромного помещения за тяжелой дубовой дверью показалась ему таинственной и незнакомой. Сквозь высокие стрельчатые окна проникали первые лучи утреннего солнца, в которых танцевали пылинки. Вдаль уходили бесчисленные ряды широких полок, заполненных книгами. До сих пор эти тысячи книг не были пересчитаны. Только сейчас, в утренней тишине зала, обычно наполненного тихим шорохом станиц и шелестом приглушенных разговоров, Гарри впервые понял, какое огромное количество знаний, столетиями собираемых волшебниками находилось здесь и мирно соседствовало с достижениями маггловской науки. Наверное, нигде в мире больше не было подобного места, объединяющего так много всего. Неудивительно, что мадам Пинс так рьяно защищала свои сокровища, а Гермиона так любила это место. Он тихо шел мимо ряда полок к столу, за которым обычно занималась Гермиона. Она сидела там, низко склонившись над книгой. Гарри, вздохнув, занял стул напротив. Гермиона, не отрываясь от чтения, спросила: – Что случилось, Гарри? – прежде чем он удивился ее проницательности, она подняла голову и взглянула ему в лицо. – Если ты в такую рань нашел меня в библиотеке, то явно что-то произошло. И еще, ты выглядишь паршиво, - заметила она. - Спасибо за комплимент. Да. Кое-что произошло, – медленно и тихо Гарри рассказал ей обо всем, что произошло вчера, стараясь ничего не упустить. Только свое поражение он описал кратко и скомкано. Все же, он стыдился говорить кому-либо о подобном. Гермиона медленно бледнела, слушая его, но до конца рассказа все же ни разу не перебила. Она утешающим жестом накрыла его руку своей ладонью. Выслушав до конца, лишь тихо пробормотала: – О, Гарри, - оба молчали. По лицу Гермионы Гарри видел, как напряженно она думает. «Замечательно, что хотя бы один из нас может еще соображать» отвлеченно размышлял Гарри. Гермиона посмотрела ему в глаза. – Гарри, ты понимаешь, какую ты совершил ошибку? Ты должен больше доверять мне и Рону. Вчера ты мог умереть. Больше никогда ничего не делай в этом роде. Слышишь! – Гарри тяжело сглотнул, услышав ее убедительный голос, в котором можно было без труда расслышать испуганные интонации. Гермиона откинулась на спинку стула и еще раз осмотрела Гарри. – А понимаешь ли ты, что вчера вечером Драко Малфой спас тебе жизнь? Потрясенный этой формулировкой, Гарри оторвался от внимательного изучения столешницы и посмотрел на Гермиону. Она права. Малфой не пустил его в ловушку и этим спас ему жизнь. Но почему он сделал это? Драко всегда ненавидел его. А сейчас появилась еще одна причина для ненависти: по вине Гарри Малфой старший попал в Азкабан. Зачем же Драко задержал его? Слизеринец неоднократно желал смерти Гарри. Еще пару месяцев назад Драко с радостью наслаждался бы страданиями гриффиндорца. И что это были за странные слова? В Драко что-то изменилось, он стал другим. Так же, как за последние месяцы изменился сам Гарри, перестал быть прежним и Малфой. - Ты понимаешь, что теперь есть только один человек, способный все объяснить? – Гарри с недоумением посмотрел на Гермиону. – Это Малфой лично. Так что иди и спроси его. – Гермиона вновь принялась за чтение, а обремененный ее советом Гарри, направился в сторону Большого Зала. Гермиона была права, единственный, кто в состоянии прояснить ситуацию – сам Малфой. Но даст ли этот надменный слизеринец хоть какой-нибудь ответ? Ну что ж, есть шанс узнать это. Гарри глубоко вздохнул и открыл дверь. В Зале уже стояла веселая утренняя разноголосица и звон посуды. Гриффиндорский стол был еще почти пуст. В такое раннее время это не было ничем особенно удивительным. Но слизеринский стол уже был полностью занят. И конечно, в глаза сразу бросился белокурый затылок, обладатель которого сидел в самой середине. Заставить его отвечать на вопросы при всех, было, наверное, не слишком хорошей идеей. Значит надо ухитриться застать его в одиночестве. Гарри сел рядом с Симусом и налил себе чай. Взгляд Гарри снова и снова скользил к столу напротив. Тем не менее, его цель вообще не замечала этого. Драко оживленно беседовал с соседями. Неоспоримый факт большой популярности Драко в Слизерине - он всегда был в центре внимания своих одноклассников, - сегодня впервые раздражал Гарри, даже если он и не понимал причину. Действительно ли происходило это только от того обстоятельства, что популярность Драко могла существенно затруднить возможность встречи наедине? Гарри заставил себя поддерживать вежливую беседу с Симусом о предстоящем через три недели квиддичном матче: Гриффиндор против Слизерина. Скрежет отодвигаемых стульев дал понять, что слизеринцы закончили завтракать. Гарри вновь без проблем нашел Драко в толпе его одноклассников. Малфой заметно вырос за лето и в будущем обещал стать таким же высоким и статным мужчиной, как и его отец. В животе Гарри что-то неприятно сжалось. Нет, сегодня ему явно нехорошо. Вероятно, он заболевал. Блондин даже не пытался посмотреть в сторону Гарри. Уже у самого выхода из Большого Зала он повернулся к спросившей что-то Панси. Малфой слегка наклонился к ней, отвечая, а когда поднял голову, то бросил взгляд в сторону гриффиндорцев. Затем мир Гарри застыл. Драко посмотрел ему прямо в глаза, и на его лице мелькнула короткая, как взмах ресниц, улыбка, исчезнувшая прежде, чем он отвернулся. Сердце Гарри прыгнуло и забилось где-то в горле. - Гарри, где ты вечно бродишь? – короткий тычок локтем под ребра вернул Гарри в действительность. Он даже не заметил, что друзья уже сидели рядом с ним. - Отстань от него, - зашипела Гермиона на Рона. - Но это так и есть! – запротестовал тот. «Если они опять начнут ругаться, то я просто уйду», уже не в первый раз решил Гарри. - Гарри хочет рассказать нам что-то важное, - тихо, чтобы услышал только Рон, шепнула Гермиона. После завтрака друзья утащили Гарри в давно известный укромный уголок школы и напряженно уставились на него. - Гермиона, пожалуйста, расскажи ему сама, я не смогу повторить это снова, – Рон внимательно слушал Гермиону. События этой ночи в ее изложении показались Гарри еще более странными. Когда Гермиона закончила, Рон немного помолчал и только потом обратился к Гарри: – Я не понимаю, почему Малфой поступил так. Ты должен поговорить с ним. – Гермиона закатила глаза. – Ты прямо мудрец, Рон. К сожалению, план с Драко был еще более сложен, чем предполагал Гарри. Малфой слишком часто был в окружении других слизеринцев. И почти всегда в присутствии своих телохранителей: Кребба и Гойла. Встретиться с ним наедине не удалось ни после урока у Снейпа, ни после обеда. Даже когда они встретились на занятии у Хагрида, Гарри так и не нашел случая поговорить с Драко с глазу на глаз. Гарри понял, что если он не сможет поговорить со своим противником, то, так или иначе, обеспечит себе бессонную ночь. На последних минутах урока он принял решение. «Хорошо, не получается мягко, попробуем жестко», и ускорил шаги, догоняя слизеринцев. Они почти уже были у дверей в Замок, когда Гарри настиг их. Он глубоко вздохнул и позвал: – Малфой! – тот остановился и не спеша повернулся. Выражение лица Драко было не более любезно, чем его слова: – Чего тебе надо, Поттер? - Поговорить с тобой, - просто ответил Гарри. - Спасибо, никакого желания, - высокомерно бросил Малфой под глупый смех своих попутчиков. Гарри шагнул ближе к Малфою и прошипел ему прямо в лицо: – Либо сегодня после ужина ты один придешь на квиддичное поле, либо я буду задавать тебе вопросы перед всеми. Ты этого хочешь, Малфой? Однозначно, это было угрозой для Драко. Его глаза сузились и остро блеснули. Не отвечая, он развернулся и быстро ушел.
ежоввика: ur1ka в принципе,все читается достаточно гладко
Irma: ur1ka Ура, свежая главка.
ur1ka: Глава 4 Вопросы и ответы? За ужином Гарри едва удалось проглотить кусок. Придет ли Малфой? А есть ли у него другая возможность? Определенно, Драко не хотел прославиться как спаситель Гарри Поттера. Не было ли ошибочным принуждать Малфоя к этой встрече? Но у Гарри тоже не было выбора: он должен получить ответы на свои вопросы. Ему казалось, что ужин тянется бесконечно. Время от времени он украдкой бросал взгляд на подчеркнуто игнорирующего его Малфоя. Гарри вздохнул от облегчения, когда, наконец, все стали подниматься. «Ну, пора в бой! Посмотрим, что нам расскажет Малфой». У самого выхода его задержали Гермиона и Рон. – Гарри, мы в библиотеку. Надо написать для Снейпа два свитка об этом тупом зелье подвешенности. И две первые главы по Трансфигурации, и еще эссе для Флитвика. - Не сейчас. У меня встреча с Малфоем. Я должен поймать его прежде, чем он сбежит. – Оба друга с удивлением посмотрели на Гарри. – Как ты добился этого? - Я шантажировал его в слизеринской манере. – Гарри побежал, продолжая смеяться над ошеломленными лицами друзей. Был удивительно красивый вечер позднего лета. На фоне заходящего солнца Гарри издалека увидел ожидающего его слизеринца. Гарри облегченно вздохнул. Малфой пришел и пришел в одиночестве. Его волосы, окрашенные последними лучами солнца, золотистой аурой сверкали на темнеющем полотне неба. «Он выглядит невероятно красиво!», - заметил Гарри и удивился своим мыслям. Как мог он признать Малфоя красивым? Пришло время сомнений в целостности своего рассудка, а не только Драко. Они кивнули друг другу и направились к лестнице, ведущей на трибуну. В ожидании разговора Гарри немного нервничал. Они сидели рядом и молча смотрели на заход солнца. Гарри не могло и присниться, что он будет мирно сидеть рядом со своим заклятым врагом и любоваться закатом. Но он должен был согласиться, что в этом не было ничего неприятного. Пока Драко не взглянул на него вопросительно. – Поттер, чтобы я дал ответ, необходимо задать вопрос. – Гарри странно покоробила ироническая интонация голоса Драко. Он набрал в грудь воздух и посмотрел прямо в глаза Малфою. – Почему ты остановил меня этой ночью, и почему ты спас мою жизнь? – Драко принялся преувеличенно заинтересовано изучать свои ногти, избегая взгляда Гарри. - Я должен был понять, что ты не оставишь меня в покое. Ну хорошо… Если ты растешь в семье Пожирателей Смерти, то имеешь мало поводов для веселья. Мой отец воспитывал меня в ежовых рукавицах. Он не хотел меня изнеживать. Если тебе интересно, то все мое детство было посвящено Темному Лорду. Даже, невзирая на его многолетнее исчезновение. Мой отец никогда не терял надежды на возвращение своего кумира. И, к сожалению, он оказался прав. После возрождения Лорда все стало еще хуже. Отец танцевал под его дудку. Лорд забрал не только мое детство, но и моего отца. Даже в Азкабане отец зависит от его милости. Гарри еще никогда не видел такого Малфоя. Его поразило, что тот не хочет бездумно следовать своему предназначению. И поразило внезапное осознание абсолютной взрослости своего собеседника. - Я с самого начала следил за тобой, Поттер. Я не настолько слеп, как остальные. Я видел, как ты противостоишь воскрешению Темного Лорда. Даже, когда ему удалось это. Ты можешь противостоять ему. Мой отец с раннего детства обучал меня борьбе, и после этих уроков мне трудно найти равного соперника. Но я признаю, что ты не только не уступаешь мне, но даже превосходишь. В любом случае, я не планирую посвящать свою жизнь Лорду. Я имею право на собственный выбор. Поэтому, не было бы глупостью с моей стороны позволить его самому большому противнику просто так попасть в ловушку? Гарри с внимательной заинтересованностью слушал откровения Драко, узнавая его новые, доселе неизвестные стороны. Это было захватывающе. Он откашлялся, не зная что сказать. – На всякий случай, я хочу еще раз поблагодарить тебя. Без тебя, пожалуй, я не сидел бы здесь сегодня, – слабо признался Гарри в собственной глупости. - Ничего особенного, - сухо обронил Малфой. - Собственно, почему мы в ссоре? Как это произошло? – Гарри не смог удержаться от этого вопроса. В ответе Драко опять зазвучала скрытая насмешка: – Я предложил тебе дружбу. Ты отказался. Ты, Уизел и Грязнокровка, помнишь? Ты отверг мою дружбу так надменно, что мне осталась только вражда, я ненавижу усредненность. Я хотел, чтобы ты почувствовал то, что я чувствовал тогда. Гарри виновато отвел глаза. Действительно, Драко не был простым человеком. - Но тогда я был только ребенком. В моей жизни были другие приоритеты. Теперь мне важнее мое будущее. – Голос Драко звучал удивительно решительно. Слизеринец поднялся. Кажется, для него беседа была завершена. Он уже во многом признался Гарри. Малфой направился к лестнице на выходе. Гарри смотрел ему вслед: для него этого было недостаточно. Он не планировал позволить слизеринцу отделаться так легко. Гарри было мало полученных от него сведений. - Драко, - кинул Гарри в спину слизеринцу. – Ты еще не дал все ответы. Блондин медленно обернулся и вопросительно приподнял бровь. - Почему ночью ты сказал мне это? - Что именно? – недовольно переспросил собеседник. Гарри требовательно смотрел на него. – Ты понимаешь меня. - Нет, - резче, чем было необходимо, оборвал его Драко. - Ты сказал: Лорд забрал уже слишком много, и ты не допустишь, чтобы он забрал МЕНЯ… - Тебя это не касается, - Драко вновь попытался уйти. - Нет, это касается именно меня, и я имею право знать. Отвечай. – Ну почему этот упрямей всегда говорит загадками? Гарри это сильно напоминало соревнование. Кто был сильнее, у кого была крепче воля? И этот матч должен был выиграть Гарри. В этот момент он впервые понял, насколько хорошо за долгие годы вражды и борьбы за власть изучил своего противника. Этот разговор помог и в оценке Драко. Гарри инстинктивно знал, как заставить блондина говорить. Это был тоже вызов. Слизеринец никогда не мог проигнорировать прямую провокацию. - Или ты трус, Драко Малфой? Это было подлым ударом. Драко резко развернулся. Он подошел к Гарри вплотную. - Уверен, что тебе не хочется знать этого. - Его голос звучал странно неуверенно. – Что ты хочешь услышать, Гарри? - Правду. - Правду? – Что это, на секунду вспыхнувшее в глазах Драко? Паника? Гарри еще никогда не видел подобного в этих глазах. Это мгновение прошло так же быстро, как и появилось. Лицо Драко вновь стало таким же высокомерным и замкнутым, как обычно. Его голос вернулся в холодную и недружелюбную тональность. – Хочешь услышать правду. Разумеется, истинный гриффиндорец. Для вас правда превыше всего. Одна из ваших высших добродетелей. Тебе не достаточно, что я спас твою жизнь? Того, что я пришел сюда? Проклятье! Оставь меня в покое! Драко почти в паническом бегстве покинул трибуну. Гарри молча смотрел ему вслед. Что, во имя Мерлина, это было? Он задал Малфою совершенно простой вопрос. В нем росло разочарование. А чего, собственно, он ожидал? То, что Драко дал ему такой большой обзор собственной жизни, уже было восьмым чудом света. Но полученных от Драко ответов Гарри не хватало. Что-то слишком изменилось в этом учебном году. Враг стал спасителем. Он впервые понял мотивы Драко. И больше не было только белого и черного цвета. Гарри многого ожидал от этой беседы. Но его надежды не оправдались. И все же, чего он ожидал? Он задумчиво смотрел на квиддитчное поле. Через три недели он снова будет играть. Против Драко. Странно, но когда он был врагом, играть против него было намного легче. Кем был теперь Драко? Ни друг, ни враг. Как там у магглов? Если кто-то спас тебе жизнь, то вы связаны до самой смерти. Врут эти магглы. Какая у них с Драко может быть связь? Стало прохладнее, и Гарри направился в замок. В это время там было малолюдно. Многие младшеклассники уже спали. Напряженную атмосферу в общей гостиной он ощутил еще с порога. Рон и Гермиона с недовольными лицами молча сидели в углу. Гарри устало опустился рядом. - Как прошло с Малфоем? – Рон с любопытством наклонился к нему. Гарри кратко рассказал о происшедшем. Рыжеволосый только передернул плечами. – Я же говорил тебе, он всегда лжет. – Гермиона нахмурилась, но, тем не менее, никак не прокомментировала ни свои мысли, ни слова Гарри. - Да что это с вами? Вы хмуритесь, как осеннее небо, - взорвался Рон. – Лучше посмотрите на доску объявлений. У нас все еще нет преподавателя по Защите. Завтра у нас должен был быть первый урок. Вместо этого мы должны явиться в снейповские подземелья, он сделает какое-то объявление. Отгадайте, что это значит? Вместо Защиты у нас будут Зелья. Молчавшая до сих пор Гермиона кашлянула и добавила: – Ну, по-крайней мере, Министерство больше не вмешивается. Хогвартсом снова руководит Дамблдор. Но я слышала, как Макгонагалл говорила Спраут о каком-то запланированном проекте. И мне это не нравится. Гарри поднялся: на сегодня он получил уже достаточно новостей. Дополнительные часы со Снейпом грозят стать его личным кошмаром. Лучше всего будет просто пойти спать. - Гарри, подожди, я с тобой! – Рон вскочил, и они оба направились в спальню. Гарри еще долго не мог заснуть, в его голове снова и снова прокручивалась в его голове. Он надеялся, что этот разговор успокоит его, но, кажется, добился противоположного. «Ну, посмотрим, что принесет завтрашний день. И, прежде всего, что такого важного хочет сообщить им Снейп.» Только спустя несколько часов Гарри впал в сон без сновидений.
ur1ka: Гл 5 Beatifico Fasilitas - Гарри, Гарри, давай же, просыпайся! – кто-то кричал на него и тряс за плечо. И еще было холодно. Где, к черту, его одеяло? Гарри недовольно открыл глаза и увидел над собой испуганное лицо Рона. – Мы проспали! Через пятнадцать минут урок у Снейпа! Быстро вылезай из подушек! - Рон поспешно протянул ему одежду. Это называется «обойдемся без завтрака». Снейп на пустой желудок – что может быть лучше? Сегодня утром Гарри побил свой личный рекорд по сборам. Он вскочил, и, не умываясь, оделся меньше, чем за минуту. Задыхаясь, они промчались по гулким школьным коридорам и ворвались в класс Зелий. Загнанно хватая ртом воздух, обессилено свалились за парту рядом с Гермионой. Они были последними, но все же успели. Сразу же после их прибытия открылась дверь, и Снейп в развевающейся мантии прошествовал за свой стол. Гарри еще не знал другого человека, способного показать так много разнообразных граней плохого настроения. Сегодня преподаватель Зелий был особенно раздражен, что не предвещало ничего хорошего. Господствовала мертвая тишина, когда Снейп оторвался от своих заметок и обвел класс глазами. Все напряженно смотрели на недовольного преподавателя. - Как вам известно, в школе все еще нет преподавателя по Защите от Темных искусств. Профессор Дамблдор предусмотрел для вашего класса некий проект, чтобы рационально использовать эти, пока свободные, часы. – Снейп ни на минуту не выпускал учеников из вида, блуждая взглядом по классу. - В это время, а также вечерами после выполнения домашних заданий вы будете готовить старинное зелье. Собственно говоря, его нет в учебной программе. Директор предположил, что вам пригодится знание об этом разделе древней магии. Полученный результат окажет большое влияние на вашу оценку по Зельям. Гарри повернулся скривившемуся Рону. – Это коллективное задание. Вы будете готовить это зелье по двое, в любом месте, кроме этого класса. Гарри ущипнул Рона за бок, намекая, что они будут вместе. - Речь идет о целебном напитке, который благотворно влияет на характер человека. Зелье называется Beatifico Fasilitas. В приблизительном переводе это означает – осчастливливающая легкость. Его принимают при частых сменах настроения и для облегчения душевного состояния. В его состав входит змеиный яд, поэтому я запрещаю вам дегустировать его. Я не имею никакого желания оживлять кого-либо из вас. Понятно? - Ученики синхронно кивнули. - Вы должны найти себе место, где в течении следующих десяти дней сможете без помех готовить это зелье. Сейчас вы разобьетесь на пары, получите ингредиенты и можете быть свободными. Некоторые уже начали вставать, Рон счастливо улыбнулся Гарри. По-крайней мере, они не будут проводить лишние часы в этом затхлом подземелье под носом у Снейпа. Могло быть хуже. – Я не могу припомнить, что позволял вам вставать, - прошипел Снейп. Под его пронзительным взглядом прищуренных глаз все, кто уже успел встать, попадали назад. Внимание вновь было направленно на преподавателя. - Профессор Дамблодор распорядился, что рабочие группы должны состоять из представителей обоих факультетов. Он думает, что это благотворно повлияет на ваши будущие отношения и поможет в преодолении межфакультетских предубеждений. Причем, я сомневаюсь, что вы способны на это. Настроение в классе упало до драматического, ученики бросали друг на друга раздраженные взгляды. Все так хорошо начиналось и вдруг такое заявление. Гарри принялся размышлять, кто из слизеринцев подошел бы ему лучше всего. Вообще-то никто. Кребб и Гойл были тупые как валенки. Миллисент или Панси вообще можно не принимать в расчет. Миллингтон был бы наименьшим злом. Его более чем устраивал Драко, это было бы в любом случае интересно. Особенно после всех его странных поступков. Да и скучно с ним бы не было. Хотя бы из-за возможности проводить с ним наедине некоторое время. Вероятно, он смог бы немного больше узнать об этом светловолосом упрямце. Но Снейп ни за что не поставит его и Драко в одну группу, скорее с Креббом или Гойлом. Снейп достал список и принялся называть пары: – Услышавшие свои имена, подходят к столу и забирают котлы с ингредиентами. Итак: Грейнджер и Буллстроуд, Уизли – Миллингтон… Гермиона рассержено зашипела: – Миллисент, это не может быть правдой, в чем я провинилась? – Ну, у вас есть много общего, например, вы обе любите кошек. – Гарри не смог сдержать ухмылку. Гермиона обижено засопела, но во вздрагивающих уголках ее рта Гарри увидел сдерживаемый смех. Теперь вспоминать об их неудаче с оборотным зельем и кошачьим волосом на втором курсе было смешно. -… Поттер - Малфой… - Гарри озадаченно взглянул на Снейпа. Он распределил его с лучшим в классе, что могло значительно повысить его оценку по Зельям, но вряд ли замыслом Снейпа было именно это. Драко неподвижно смотрел вперед, на этот раз с его губ не сорвалось ни единого язвительного слова. Когда Гарри вместе с Драко забирал свой котел, Снейп оглядел его недовольным взглядом. – Если бы это зависело от меня, то распределение было бы иным. Вы можете быть счастливы, что на этот раз предложение исходит от профессора Даблдора. У меня вы не отделались бы так легко. По-крайней мере, теперь Гарри знал, благодаря кому он в одной паре с Драко. Составленные пары переписывали рецепт и бурно обсуждали место работы. Найти помещение, где можно было спокойно оставить котел с зельем, было не так легко. Гарри пришел на ум только туалет Плаксы Миртл, но вряд ли это понравится Драко. После того, как они коротко обсудили процесс приготовления этого непростого напитка, Снейп всех отпустил. Конечно, не без напоминания, что к нему можно обращаться только в крайнем случае. С мелкими проблемами они должны справляться самостоятельно. В коридоре Драко задержал Гарри, и только, дождавшись ухода других учеников, позвал за собой. Они быстро шли по коридорам школы, во всяком случае, насколько им позволял этот проклятый котел. Гарри не имел понятия, куда его вел Малфой. На его вопросительные взгляды слизеринец не реагировал. Только пройдя мимо картины с купающейся нимфой, гриффиндорец понял, что они на пути в Южную Башню. Гарри мысленно проклинал Драко. Этот тяжелый котел было не так легко тянуть вверх по этим многочисленным ступенькам. Вспотевшие и запыхавшиеся, они добрались до четвертого этажа, и на минуту поставили котел на пол. – Почему мы тащим его? Не проще ли было бы применить заклинание? – Гарри злился на собственную недогадливость. Драко ухмыльнулся. – О, Поттер, не показывай себя с такой стороны. Работа тебе не повредит и натренирует твои мышцы. Или ты всегда такой ленивый? Кивком головы слизеринец указал на небольшой коридор, отходящий от этой площадки. В Южной башне находилось несколько кладовых, где хранилась старая мебель и школьные принадлежности. В этой части школы Гарри был лишь однажды, в самом начале учебы. Старые столы, доски и стулья вызывали сомнительный интерес. Они вместе протащили котел через проход, в конце которого находилась скрытая в нише дверь. – Аломохора! – Драко взмахнул волшебной палочкой, и дверь, жалобно заскрипев, открылась. Такого простора Гарри не ожидал. Утреннее солнце заливало когда-то жилую комнату. Здесь еще оставалась какая-то мебель. В углу стоял старый шкаф, древняя, покрытая пылью кровать была небрежно подвинута к стене, рядом находились стол и два стула. В середине комнаты оставалось достаточно места для изготовления зелья в полном спокойствии. Гарри благодарно кивнул Драко, тот целеустремленно прошел к большой стеклянной двери, открыл ее и приглашающем жестом махнул рукой Гарри. Он вышел на террасу и остановился потрясенный. Наверное, это было лучшим балконом в Хогвартсе. Площадку, с которой открывался прекрасный вид, большой дугой обрамляли широкие перилла. В утреннем свете сверкали украшения решетки. Даже первые лучи солнца хорошо прогревали эту террасу. Гарри сразу почувствовал себя здесь уютно. Драко оперся на перилла и с гордостью взглянул на Гарри. – Удивлен, Поттер? Наверное, ты думал, что знаешь каждый угол в этой школе? – Гарри разобрало любопытство. – Как ты нашел это? - Когда подземелья начинали сильно давить на меня, или когда мне хотелось побыть одному, я бродил по замку. Однажды я добрался сюда и с тех пор довольно часто бываю здесь. Ты – первый, кому я показал это место. Только не рассказывай об этой комнате гриффиндорцам, иначе здесь будет так же многолюдно, как и в зоопарке. Только ли из-за проекта Драко показал ему это место? Драко повернулся и пошел назад, в комнату. Гарри двинулся следом. Они вместе вытаскивали из котла ингредиенты и в определенном порядке расставляли их на старом столе. Белладонна, кожура мускатного ореха, чертов папоротник, листья кайамы, сушеные плоды бузины, колба с обработанным ядом желтой гадюки. В конце работы на столе лежали сорок видов ингредиентов. Драко уже углубился в изучение рецепта. - Я знаю, Поттер, что в Зельеварении ты полный ноль. – Гарри возмущенно засопел. - Эй, я уже во втором классе вместе с Роном и Гермионой… - он поспешно прикусил язык. Как это произошло с ним? Он почти выдал Драко историю с многосущным зельем и одновременно самого себя и друзей. К счастью, слизеринец не обращал внимания на оправдания Гарри. – Ты должен сконцентрироваться на изготовлении. Сначала читаешь, потом делаешь, ясно? Указанное количество не округляется ни на йоту, ясно? – Гарри кивнул. – Если написано десять капель или четверть унции, то должно быть именно столько. Так же и при подготовке, мелко нарезать означает именно мелко нарезать, а не то, что ты предполагаешь. Лучше всего ты будешь делать только то, что я буду говорить. Если ты будешь точно выполнять мои указания, то ни твои, ни мои отметки не пострадают, и у тебя будет шанс пережить этот проект, ясно? Это обещало быть забавным. Драко надменно раздавал указания, ожидая от него полного послушания. С этой минуты, по вечерам или в другое свободное время они встречались в Южной Башне. Выяснилось, что работать с Драко вовсе не страшно. Вообще-то, это даже приносило удовольствие. Они хорошо сработались. При этом чаще всего они молчали. Каждый знал что должен делать. В перерывах между этапами работы они сидели на террасе. Последние дни позднего лета были удивительно хороши. До прихода вечерней прохлады юноши искренне наслаждались свежим воздухом. По безмолвному соглашению они избегали затрагивать любые личные темы. Они беседовали о квиддиче и о моделях метел. Да было великое множество разнообразных тем. Подобная гармония казалась Гарри почти зловещей. И одновременно это было легко. Никаких обеспокоенных взглядов, никто ничего от него не ожидал. В эти часы он мог быть просто Гарри и наслаждаться этим. Их сотрудничество сложилось именно так, как и предполагал Гарри. Драко вкладывал в работу полную сосредоточенность и внимание. Когда он взвешивал примеси или закладывал их в котел, казалось, ничто не могло отвлечь его от этого. Все его мысли были в работе. Гарри заметил, как удивительно оживает и становится одухотворенным лицо Драко, когда он думает, что за ним никто не наблюдает. Шаг за шагом они продвигались вперед. Когда зелье принимало нужный цвет или консистенцию, на лице Драко мелькала короткая улыбка. И Гарри чувствовал гордость за свою работу. Так они сотрудничали уже больше недели, слизеринец и гриффиндорец. Нарезая чертов папоротник точно на сантиметровые полоски, Гарри мельком взглянул на Драко. Тот склонился над котлом, но смотрел прямо на гриффиндорца. Блондин вздрогнул, когда их взгляды встретились, и поспешно продолжил усердно помешивать зелье. – Гарри подай, пожалуйста, кору железного дерева, она идет сразу после змеиного яда, а ее еще надо размочить. Взгляд Гарри заметался по столу. Кора железного дерева? Где она? Эта тупая кора отсутствовала. Пожимая плечами, он обернулся к Драко. – У нас нет никакой коры. Должно быть, Снейп забыл положить ее. - Вот дрянь! Хорошо, я иду за корой. Ты не ничего трогаешь, ясно? Жди, пока я не вернусь. Если к Снейпу пойду я, то это повысит наши шансы получить этот ингредиент еще сегодня. Иначе у нас не хватит времени. Осталось только два дня. Драко был прав. Снейп скорее всего выкинет его из лаборатории без коры. Он закончил нарезку чертового папоротника и тщательно разложил его на террасе для просушки. Что там дальше? Гарри склонился над рецептом и быстро пробежал по строчкам. Чертов папоротник разложить… так, потом добавить пять капель яда гадюки. Через два часа они должны будут добавить размоченную кору. Если Драко опоздает, то они смогут продолжить только завтра, а времени уже нет. Гарри рассматривал колбу с ядом. Пять капель. Какая чепуха. Почему он должен дожидаться Драко и терять время? Он сосредоточенно капал яд в котел. Один, два, три, четыре, пять, достаточно. Гарри осторожно поставил яд на стол и с любопытством заглянул в котел. Зелье забурлило, лазурный цвет изменился на ядовито-зеленый. Бурление усиливалось и стало переходить во что-то странное. Котел начал раскачиваться. Невероятно, Гарри еще никогда не видел подобного. Тем временем котел раскачивался все сильнее. Зелье поднималось над краями котла и с чмокающими звуками переливалось через его край. Гарри запаниковал. Такого не должно было случиться. Он отчаянно удерживал раскачивающийся котел. Если большая часть зелья уйдет на пол, то это будет смертельно для него. Он изо всех сил держал за края кипящий котел. Пар бурлящей жидкости обжигал кисти. Жидкость шипела и брызгалась. Гарри решил, что сейчас все взорвется. Зелье опять высоко поднялось над краем и плеснулось на его левую руку. Гарри испуганно уставился на ожог. Следующее, что он почувствовал, была неописуемая жгучая боль. Как будто ему сжигали кожу. Он закричал, прижимая обваренную руку к груди. Боль была гораздо сильнее, чем от кипятка. Это горело так ужасно. Из глаз брызнули слезы. Ощущение было невыносимым. Он жалобно застонал и опустился на пол. То, что котел опять успокоился, он даже не заметил. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Драко. – Проклятье, что здесь твориться, что ты так орешь? – С первого взгляда он определил состояние Гарри. Он начал быстро рвать листья кайамы на широкие ленты и обвязывать ими пораженную руку. – Гарри, Гарри, открой глаза. Ты слышишь меня? – Драко наклонился к лицу Гарри. – Ты добавил змеиный яд в очень горячий котел? Да говори же! – Гарри смог только кивнуть. - Хорошо, слушай меня, я должен ненадолго уйти. Надо принести средство от боли. Ты должен был снять котел с огня перед добавлением змеиного яда, там же было написано. Только не падай в обморок. Я скоро вернусь. Гарри еще чувствовал успокаивающую руку Драко на своем плече, слышал, как захлопнулась дверь, а потом его охватила приятная темнота. Затянула в себя. В бесконечно глубокую черную тишину без боли.
Irma: ur1ka Гарри Малфою свою жизнь капитально задолжает. Интересно, он хоть долг вернет?
Irma: ur1ka Хм, а ты же не задумываясь на такие спойлеры колешся. Правда на других форумах, но все же.... Зато теперь есть увереность что энд тут будет хэппи.
ur1ka: Irma Собственно говоря, я должна была написать эту фразу в начале, где-то в саммари. Так как оно и есть у автора. Но уж больно не хотелось. Исправляюсь. "Это должно быть именно так. Но надеяться на хеппи энд никому не запрещено."
ur1ka: Глава. 6 Запретный плод. Эту горечь он ощутил сначала на губах, потом во рту, затем она потекла вниз по горлу. Вкус был отвратителен, вопреки благотворному действию. Гарри было тепло, темнота по-прежнему окружала его, и это было хорошо. Но кто-то не оставлял его в покое, тряс его. Он снова и снова слышал свое имя. Кажется, он по-прежнему лежал на полу, но голова была на чем-то мягком, кто-то держал его в объятиях. В теплых руках, которые не переставая гладили его волосы. Этот очаровательный запах. Было бы прекрасно до конца дней лежать здесь в покое. Но его постоянно грубовато встряхивали. Очень медленно он открыл глаза: кто ему мешает, не позволяя просто спать? Кто-то панически смотрел на него, опять называл по имени, почему? Он знал эти глаза, откуда? Он вздрогнул. Это были глаза Драко. – Слава Мерлину, Гарри, ты очнулся! Я уже думал…как твоя рука? Да, говори же! Гарри приподнял голову и осмотрел себя, его взгляд упал на левую руку. Она была перевязана, жжение заметно ослабело. Он чувствовал только легкое головокружение. Когда его голова опустилась назад, то вновь легла в эти мягкие сильные руки. Собственный голос прозвучал незнакомым карканьем: – Все нормально. Думаю, что выживу. Раздался глубокий вздох Драко. – Ну, Поттер, тебя нельзя и на десять минут оставить в одиночестве. Ты хочешь иметь персональную няню в моем лице? К Гарри медленно возвращалась память. Зелье, Драко, котел… - Господи, зелье! – Гарри резко сел. Он только сейчас понял, что лежал в объятиях Драко. Тот внезапно тоже осознал ситуацию. Слизеринец поспешно встал и бросился к котлу, чтобы проверить зелье. - Твое сказочное везенье не покинуло тебя, Поттер. Удачливости в тебе больше, чем ума. С зельем, кажется, все в порядке. Гарри облегченно вздохнул, ему не хватало именно этой новости. - На сегодня ты отработал. Надеюсь, что в свою башню ты доберешься сам. Я закончу работу с корой, а остальное доделаем завтра вечером. Итак, Поттер, исчезни, и чтобы завтра был жив и здоров. Гарри медленно поднялся. Он чувствовал себя соответственно обстоятельствам. То есть не очень хорошо. Рука все еще болела, но вполне терпимо. Было настоящим счастьем то, что он работал именно с Драко. Гарри не знал никого другого в Слизерине, кто бы так быстро принес обезболивающий напиток. Он задумчиво побрел в свою спальню. Драко по-настоящему паниковал из-за него, Безумный мир. Вновь и вновь быть обязанным за спасение Малфою становилось неприятно. На следующий вечер, когда Гарри направлялся на их ежедневную встречу, он столкнулся с Роном и Гермионой. Они вешали объявление на факультетскую доску. Гарри с любопытством остановился и был тут же проинформирован Роном: – Сегодня вечером ежемесячное собрание факультета, не забудь. Макгоногалл ожидает всех. Отсутствующие потеряют баллы. Гарри только кивнул на прощание. – Окей, пока. Наше зелье почти готово, так что никаких неожиданностей быть не должно. Гарри заторопился, ему хотелось прийти в Южную Башню вовремя. К двери они подошли почти одновременно. Вступив вслед за Драко в комнату, Гарри понял, что сегодня они в последний раз работают вместе. Его охватило легкое сожаление. Во время, проведенное вместе, он забывал все, что его напрягало. В эти часы он мог быть самим собой. Никаких обеспокоенных взглядов или вопросов. Драко ничего не ожидал от него, кроме как помощи в изготовлении зелья. Один только факт, что ему ничего не советовали, был намного большим, чем он мог желать. Их сотрудничество просто доставило ему удовольствие. Последние действия в изготовлении напитка были выполнены быстро. После хорошей подготовительной работы, это стало детской игрой. Все же они были неплохой группой. Драко помешал черпаком три раза по часовой стрелке. Напиток слабо замерцал. Готово. Завтра вечером они должны сдать его Снейпу. Beatifico Facilitas. Прекрасное имя для прекрасного напитка. В котле мерцала золотая жидкость. Гарри очарованно смотрел, как зарождаются и исчезают маленькие искрящиеся водовороты. Он обернулся к Драко. – Что точно вызывает зелье? Осчастливливающая легкость – звучит неплохо, ты не находишь? Снейп запретил им пробовать. Разумеется, если зелье делает счастливым. Добровольно Снейп никогда не осчастливит ученика. Гарри с удовольствием бы попробовал это. А собственно, почему бы нет? - Я надеюсь, Поттер, ради нас обоих, что зелье получилось правильно. Потому что мы или напьемся помоев или умрем. – Гарри удивленно взглянул на Драко, у них были одинаковые мысли? Слизеринец уже опустил черпак в котел и до половины наполнил два бокала. – Веришь, что я собираюсь пробовать зелье, даже не зная, действует ли оно? Нам не повредит выяснить это, - с плутовской улыбкой заметил Драко. Он протянул Гарри один из бокалов. Любопытство победило, к тому же, Гарри просто не мог пройти мимо возможности обойти запрет Снейпа. Это пришлось Гарри по вкусу. Он осторожно понюхал напиток. В нос ударил сладковатый аромат. Если на вкус это будет так же хорошо, как и на запах, то, пожалуй, они сделали все правильно. Драко отсалютовал ему бокалом. –Твое здоровье!– Гарри так же поднял свой бокал и ухмыльнулся Драко. Осторожно отпил глоток их совместной работы, это было… великолепно! Краем глаза Гарри увидел, как Драко разом опустошил свой бокал, и храбро последовал его примеру. В ожидании действия они вместе сидели на террасе. У озера еще гуляли некоторые ученики. Временами слышался шорох крыльев пролетающих сов. Прошло десять минут, а Гарри все еще ничего не чувствовал. – Малфой, как долго еще ждать действия? – Драко пожал плечами. – Понятия не имею, я даже не знаю правильной дозировки. Прекрасно! Ответ Драко никак не способствовал успокоению. Гарри сразу перестал чувствовать себя хорошо. Но показывать свою слабость Малфою не хотелось. Тем более, что отказаться от сделанного они больше не могли. Оставалось только надеяться. Стало ли ему дурно от сомнений, или это были последствия их самовольства? Он почувствовал жжение в животе, которое начало быстро нарастать и распространяться по всему телу. Эта бурда, кажется, заливала все его органы. Ему стало ужасно жарко. Тошнота нарастала. Сердце стучало все сильнее, отдаваясь в горле. Дыхание ускорилось, жар ударил в лицо. Когда неприятные ощущения стали нестерпимыми, и он решился сказать об этом Драко, все внезапно закончилось. Жар, отступив, превратился в приятное тепло. Все произошло так неожиданно, что он не смог сразу понять, что происходит. Просто почувствовал облегчение оттого, что все неприятные ощущения закончились. Постепенно он начал вновь воспринимать окружающее. Поднял голову и посмотрел в небо. Ему понадобилось несколько минут, чтобы вернуть четкость зрению. Сначала он услышал чириканье. Глубоко вдохнул свежий вечерний воздух. Он был уверен, что птицы никогда еще не пели так прекрасно, как сегодня. И воздух, разве он пах когда-нибудь так хорошо? Нет не пах, он… исходил ароматами. Было так, будто он впервые увидел мир. Сегодня природа показывала ему все свое очарование. По полу террасы длинными колоннами бежали муравьи - без толку, без плана, но каждый непоколебимо следовал своей дорогой, добираясь к своей цели. Гонимые ветром облака беспрерывно продолжали свой путь, сохраняя свою неповторимую форму. Безразлично куда он смотрел, везде его взгляду открывались маленькие чудеса. Все было так хорошо, как и должно было быть. В этот момент больше не было ни страха, ни скорби. Только это очень прекрасное чувство. Каждая проблема казалась разрешимой, или лучше сказать – отсутствующей в наличии. Все тело было на столько расслаблено, что он чувствовал каждую жилку в нем. До сих пор подобное чувство он испытывал лишь в полете. Как бы хотелось ему стать птицей - он бы никогда не опускался на землю. Сейчас он был наполнен чистым счастьем. Вплоть до последнего сосуда. Он медленно повернул голову, движение далось не легко. Драко, все еще сидевший рядом, широко улыбнулся ему. Что за улыбка. От уха до уха. Вообще-то он выглядел даже придурковатым. Причем, Гарри откуда-то было известно, что он выглядел так же и ухмылялся, пожалуй, еще более широко. У них была причина улыбаться. И они улыбались, потому что не видели причины сдерживаться. Еще одна безотлагательная потребность возникла вовсе без причины. Хихикать. Хихиканье вырывалось из горла. Гарри еще ни разу не хихикал просто так, так почему бы не попробовать сейчас? Драко тоже не мог удержаться. Они сидели рядом, смеясь и фыркая, не в силах прекратить. Всякий раз их одолевал новый приступ хохота. Если они на мгновение и могли успокоиться, то новые волны смеха накрывали их еще более мощно. Драко уже схватился за живот, трясясь от очередной атаки хохота. Брюшные мышцы Гарри уже болели от беспрерывного напряжения. Гарри больше не мог. Из его глаз брызнули слезы. Он еще ни разу не плакал от смеха и решил, что это прекрасно. Медленно он успокаивался и откинулся назад, восстанавливая дыхание. Осмотрев себя, он заметил, что бинт на руке развязался. Взгляд Драко также упал на поврежденную руку. Он медленно подвинулся ближе. – Еще болит? – Гарри отрицательно потряс головой, причем он постарался удержаться от хихиканья. Драко осторожно взял больную руку и принялся поправлять бинт. Его прохладные пальцы очень приятно успокаивали разгоряченную кожу. Драко тщательно прощупал каждое сухожилие, исследовал каждую мышцу. Гарри чувствовал, как при этих мимолетных прикосновениях вспыхивают мельчайшие очаги удовольствия на коже, отдаваясь приятным ознобом на спине. Он наслаждался этим чувством, оно нравилось ему, и это было самым важным в данный момент. Задумчиво рассматривал он слизеринца. Раньше в такой близости они были лишь во время драки. Ему нравилось лицо Драко, его четкие очертания. Оно было совсем другим без следов насмешливости или злобы. Сейчас он тоже был просто Драко. Как будто прочитав его мысли, Драко посмотрел вверх, и их взгляды встретились. Драко смотрел большими глазами. Нет, глаза не были большими, просто зрачки были неестественно расширены. Так что они были лишь окантованы мерцанием ртути. Гарри еще не видел таких глаз. Что-то вспыхнуло у него в груди, заставив вздрогнуть. Как околдованный смотрел он в глаза Драко. Кажется, время остановилось, Гарри невольно задержал дыхание. Он должен заглянуть в душу Драко, в его чувства. Это внезапно стало так близко и так доступно. Невероятное познание настигло его. Все, что он искал, все, о чем он тосковал, было здесь и сейчас. Он мог сказать только одно - «я достиг». Глаза Драко смотрели вглубь него с такой же силой. В этот момент Гарри знал, что тот чувствует то же самое. Он не мог сказать, откуда эта уверенность. Это чувство просто было, как будто они были связаны уже целую вечность. Это было так сильно, что он больше не мог выдержать. Гарри медленно опустил взгляд. Сердце билось где-то в горле. Так сильно оно не билось даже в опасности. Гарри чувствовал себя просто…счастливо. Он снова медленно посмотрел в глаза Драко. Тот все еще бесхитростно смотрел на Гарри, не в силах отвести взгляд. Затаив дыхание, Гарри прошептал: – Ты спас меня не потому, что видишь во мне спасителя от Вольдеморта. Ты не хочешь, чтобы что-то случилось со МНОЙ, - Все сразу встало на свои места. И это не было ни удивительно, ни пугающе. Драко медленно кивнул. На его лице лежала неописуемая улыбка. – Ты действительно думал, что ты мне нужен, как спасение от Вольдеморта? Поверь, что я не могу больше представить свою жизнь без тебя. Это было бы самым страшным, тем, что нанесет мне последний удар. Гарри неверяще смотрел на него. Драко все еще держал его поврежденную руку. И это было правильно. Тем не менее, Драко осторожно освободил его, оставив Гарри чувство сожаления. Но блондин больше не дотронулся до него. Он медленно приблизил лицо к Гарри, на его лоб упала прядь волос. Медленно, как в замедленной съемке, его пальцы скользнули по скуле, очерчивая контуры, как будто хотели навсегда впитать в себя это. Гарри задержал дыхание, всей своей сущностью наслаждаясь этим мгновением. Сейчас слова были не нужны, вопросы излишни. Они сидели рядом, и это было хорошо. Так необходимо и так обязательно. Все неприятности были где-то в другом мире. Единственно важным было это необъяснимое чувство - единственно правильное и настолько хорошее, что никто не имел право сомневаться в нем, даже он сам. Ему было безразлично что будет завтра. Он жил здесь и сейчас. Он был готов на любой риск, даже принять это за глупую шутку Драко. Как в трансе, он медленно наклонился вперед, к Драко. Их разделял только один вздох, и он почувствует губы Драко. Он не хотел думать ни о том, что тот был юношей или его заклятым врагом. Никаких воспоминаний о поцелуе Чоу или мыслей о последствиях. Нет, это должно быть. Это так же неизбежно, как рок. Слабый шепот Драко, такой тихий, что он не был уверен в услышанном, вернул его в действительность: – Мы не будем этого делать, Гарри. Иначе для меня потом не будет никакого пути назад. Затаив дыхание, Гарри разглядывал Драко. Он не понимал, должен ли он быть удивленным или оскорбленным. Собственно, у него не было ни одной ясной мысли. Он задрожал от холода. Тепло медленно уходило из его тела. Он заморгал, чувствуя себя немного дезориентированным. Волшебство этого момента ушло. Гарри чувствовал себя внезапно вырванным из глубокого сна, с трудом узнавая окружающее. Появилось желание сильно потянуться, прогоняя остатки грез. Драко взглянул на часы. – Нам пора. У меня факультетское собрание. У тебя тоже. Идем, не хочется получить выговор. – Драко встал, поправляя мантию. Его улыбка выглядело немного замученной. Гарри полностью забыл о времени, как во время полета. Он ошеломленно смотрел на Драко. Блондин подал ему руку, помогая встать. Они стояли так близко друг от друга, что не сумели избежать взгляда прямо в глаза. Гарри не знал, что он должен говорить и должен ли вообще. - Пойдем уже. До завтра, в это же самое время. Мы уберем здесь и отнесем Снейпу зелье. – попрощался Драко. По дороге домой Гарри, все еще ощущал действие зелья. Надо надеяться, что Макгонагалл не заметит этого. Он чувствовал себя немного опьянено, мысли вращались, как карусель. Теперь ему хотелось только забраться в кровать и остаться наедине со своими мыслями.
Amura: ur1ka Знайте, после прочтения возникло"де жавю" Я долго думала, где я что-то похожее читала, а оказалось, фик мне напомнил мой любимый легендарный фильм "Титаник", а именно самое начало, где старушка рассказывает о своих похождениях внучке ее друзьям. Ощущение при прочтении испытываю то же, что и при просмотре фильма - мистическую волнительность в ожидании какой-то опасности, если можно так выразиться... Фик великолепен, как и все ваши переводы...Жду продолжения!и надеюсь на хэппиэнд!
ur1ka: Глава. 7 День спустя. Наступила суббота, и Гарри мог просто наслаждаться свободным днем. Он в одиночестве сидел у озера. Гермиона и Рон согласились с его категорическим требованием побыть одному. В последнее время они почти не упускали его из вида. Хоть Гарри и был благодарен им за эту заботу, но он всячески отстаивал свое право на уединение. К счастью, кроме него здесь больше никого не было. Великолепную тишину нарушал только негромкий шелест деревьев. Опершись спиной о старую плакучую иву, Гарри бездумно смотрел в воду. На факультетском собрании Рон что-то заподозрил. Каким-то образом он догадался о странном состоянии Гарри. После собрания он оттащил Гарри в сторону и с любопытством принялся выспрашивать о действии зелья. Кажется, они с Драко были единственными, кто рискнул попробовать напиток. Для Рона это было только веселое приключение. Но в тот момент Гарри еще не мог решить, действительно ли это было забавно. Он только хотел снова стать самим собой или протрезветь, или что бы там ни было. Разумеется, никаких подробностей Рон не узнал, иначе Гарри добровольно скормил бы себя гигантскому кальмару. Гарри невольно вздохнул. Тишина и уединенность принесли ощутимую пользу, хотя и не помогли разобраться с ситуацией. Он еще раз вспомнил вчерашний вечер с Драко. И все события, произошедшие с ним с начала учебного года. Сейчас Гарри был совершенно трезвым, и вопреки всему случившемуся чувствовал себя необыкновенно хорошо. Но этот проклятый блондин никак не покидал его мыслей. В памяти всплывали все его встречи с Драко. Как часто сталкивались они в драке, или просто споря на квиддичном поле или на дуэли? Гарри заставляли взрываться даже самые невинные замечания Драко - так сильна была его ненависть. За все. Избалованный юноша из богатой, по-видимому, любящей семьи. Семьи, которой никогда не было у Гарри. Он презирал Драко за его надменность и гордость. Но все же, Малфой был единственным, кто открыто противостоял Гарри. Показывал, что он не позволит влиять на себя даже Мальчику-Который-Выжил. Гарри медленно подошел к берегу и, усевшись на любимый камень, принялся швырять в воду гальку, задумчиво рассматривая маленькие волны. Он напряженно размышлял, пытаясь не упустить никакой детали. Было ли это очередным планом Волдеморта? Он мог проникать в его голову, в его сны. Но Темный Лорд не мог одного – даже, несмотря на всю свою силу и ненависть - он не мог сделать этого. Волдеморт никогда не смог бы проникнуть в его сердце. Это более чем отчетливо убеждало Гарри во владении над собственными чувствами. Гарри серьезно рассмотрел вероятность того, что сваренное зелье было любовным напитком. Но быстро отверг эту мысль. Ингредиенты для любовных зелий были абсолютно иные, так что подобная ошибка полностью исключена. Снова и снова в памяти всплывало это лицо. Драко во всех ракурсах. Когда он спас его от ловушки Волдеморта. И когда он показывал террасу. Или когда он, сконцентрировавшись, работал над зельем. И особенно его взгляд, тогда, при их несостоявшемся поцелуе. Да сможет ли он понять это? Драко спас его. И сделал это не по общим соображениям, а по какой-то особенной причине. Потому что ему важен Гарри. Очень важен. Так важен, что… Могло ли это действительно быть? Почему этот проклятый слизеринец никак не уходил из мыслей? И, прежде всего, почему он больше не казался Гарри отвратительным или извращенным? К сожалению, все это осталось в Гарри и по окончании действия зелья. Надо взглянуть правде в глаза: все, что они могли сделать с Драко вчера на террасе, он хотел делать снова, сейчас. Гарри хотел быть с ним, разговаривать с ним… Он хотел чувствовать его, попробовать с ним те вещи, которые он никогда ни с кем не делал раньше, даже с Чоу. Все опять стало нормальным, кроме этих желаний. И это, действительно, было не нормальным. Но Гарри еще ни разу не чувствовал себя настолько свободным. Черт, и он мог жизнью поклясться, что Драко тоже хотел этого. Точно так же, как и он сам. Чего-то подобного Гарри не ожидал даже в самых смелых своих мечтаниях. Этого ощущения, которое владело им вчера. Еще сутки назад он мог поспорить на свою Молнию против подобного предположения. Да, он наслаждался общением с Драко, забывая при этом о многом. Но надо признаться, что присутствие Драко заставило не только забыть о прошлых обидах, оно просто делало его счастливым. Чего еще желать? Странным в этих чувствах было то, что они не пугали его. С тех пор, как он взглянул в глаза Драко, все стало просто и естественно. Они сразу стали больше чем просто знакомыми – близкими и доверенными. Они больше не нуждались в словах. Гарри принял несомненную правду: он нашел свою родственную душу. Случай, от которого нельзя было защититься, и которого ждали все. То сказочное счастье, которое ищет любой человек. Счастье, сменяющее постоянную душевную тоску, живущую в сердце каждого. Лишь немногие счастливчики находят подобное. Гарри взглянул на часы. Еще немного и они снова встретятся. Они должны отнести зелье Снейпу. Что он может сказать Драко? И как Драко будет вести себя по отношению к нему? И что будет, если Драко не придет? Нет, он никогда не позволит себе пропустить встречу со Снейпом. Гарри встал: лучше всего уже сейчас пойти в башню. В голове он прокручивал варианты встречи с Драко. Если они оба хотят одного, то в чем же проблема? До встречи оставалось еще не меньше часа. Гарри еще никогда не был столь сверхпунктуален. Но он больше не мог выдержать ожидание. Его терпение истощилось. Стараясь усмирить волнение, стоял он у знакомой двери. Он странно чувствовал себя. В нем бушевала буря эмоций, но страха среди них не было. Было сердцебиение и бабочки в животе. Наверное, целая стая. Он тихо открыл дверь и оглушено замер. Это не правда! Комната была пуста. Все было убрано. Не осталось ничего, свидетельствующего об их десятидневной работе. Не было ничего кроме котла. И, прежде всего, не было его! Никаких следов Драко. Гарри лихорадочно, как в кошмаре, оглядывался. Драко опять ускользнул. Что теперь делать? Гарри резко развернулся к двери. Хорошо, ему не оставили другого выхода, кроме как идти в эти проклятые слизеринские подземелья, и он пойдет туда. Его остановило слабое позвякивание. Слух Гарри был намного острее, чем зрение, но не принимал ли он желаемое за действительное? Это было только слабое позвякивание, и оно доносилось снаружи. Если слух не обманывал, то источник этого звука находился на террасе. Тихо, как кошка, Гарри направился к балконной двери и, выйдя на террасу, облегченно вздохнул. Спиной к нему стоял Драко. Блондин как раз поднял бокалы, остававшиеся со вчерашнего дня. Когда он повернулся, то стало ясно, что он не ожидал увидеть Гарри. Драко замер на месте и широко открытыми глазами уставился на Гарри. - Привет, Драко, - было единственным, что смог сказать Гарри. Он увидел, что Драко покинуло его обычное самообладание. И Гарри не ошибался, Драко что-то чувствовал к нему. По крайней мере, Гарри мог выбить его из равновесия. Драко Малфой не играл. Это была горькая и удивительно желанная правда. - Ты слишком рано, Поттер, - сухо констатировал Драко. Гарри почти физически ощущал внутреннюю борьбу Драко. - Я бы сказал, что почти поздно. Ты поторопился с уборкой. Драко глубоко вздохнул и опустился на стул. - Что тебе надо, Поттер? - Ты спрашиваешь это у меня, Малфой? - Этот вопрос показался Гарри парадоксальным. - Чего хочешь ты? - Гриффиндорец все еще стоял у двери, и сходить с этого места не собирался. Здесь был выход для Драко, но он уйдет, только если Гарри позволит ему. Еще раз сбежать слизеринец не сможет. Драко понял это. Он встал и подошел к перилам. Опершись на руки, он молча смотрел вдаль. - Ты помнишь о нашей первой встрече, тогда у мадам Малкин? - Гарри кивнул. Он никогда не забудет этот первой день в новую жизнь. - Я не мог дождаться, когда, наконец, попаду в Хогвартс. Выберусь из холода и одиночества моего дома. И смогу доказать миру и прежде всего отцу, что достоин унаследованного имени. Имени Малфой. Ты был первый, кого я встретил, и кто тоже шел в Хогвартс. – Гарри вспомнил стоящего в новой мантии на скамеечке для примерок маленького бледного Драко. – Я так тогда волновался. Мой отец специально для меня освободил день, чтобы сопровождать нас с мамой в Косой переулок. – Гарри невольно улыбнулся, у него все было совсем по-другому. Действительно, по-новому. - Я знал, что имя Малфой опередит меня, по-крайней мере, в Слизерине. Первые двое присоединились ко мне уже в поезде. - Кребб и Гойл, - догадка вырвалась почти самостоятельно. Они сопровождали Драко уже при их второй встрече. Драко кивну. – В поезде только и разговоров было, что о Гарри Поттере. Конечно, я знал о тебе. Правда, отец редко упоминал твое имя, но мама приблизительно обрисовала твою историю. Я искал тебя. Я был любопытен, но, прежде всего, я хотел познакомиться с тобой. С мальчиком, о котором говорит половина волшебного мира. Я был удивлен, когда узнал в тебе мальчика, которого я обозначил, как первого из Хогвартса. Тогда я возненавидел тебя за то унижение, что ты причинил мне в поезде и за то внимание, которое ты получал отовсюду. - Это было началом необычной вражды, - иронично прервал его Гарри. – Это можно назвать именно так. Драко повернулся к Гарри, на его лице играла открытая улыбка. - Тогда я хотел только показать тебе мое презрение. Ты должен был понять, что значит отказаться от дружбы Малфоя. Разумеется, я хотел доказать своему отцу, что достоин быть его сыном. Тебе надо было почувствовать то, что испытал я, когда он узнал, что ты стал самым младшим ловцом в Хогвартсе за последние сто лет. Ты, а не я, его сын. Гарри хорошо помнил, как стал свидетелем разговора в переулке Ноктюрн между старшим и младшим Малфоями. Уже тогда он сумел понять насколько суров мог быть Люциус. - Когда же мой отец попал в Азкабан, ненависть к тебе переросла все границы. Я день и ночь думал только о тебе. В эти каникулы я чувствовал себя слишком одиноким. Никто не хочет больше иметь никаких отношений с Малфоями. Нас не принимал никто, кроме семей других Пожирателей. Мать все больше замыкалась в себе. Она перестала интересоваться моей жизнью. Нервозным движением блондин откинул с лица прядь волос. – У меня было время. Очень много времени. Я больше не мог закрывать глаза на правду. Мой отец сам обесчестил имя Малфоев. За то место, где он все еще находится, он обязан только своему поведению и своим решениям. Ты делал только то, что тебе навязали. Ты был впутан в это, но никогда не был повелителем его судьбы. Это было его собственное решение. Мой отец сделал то, чего я всегда боялся. Он опозорил нас, втоптал в грязь наше имя, причинил горе мне и матери. Большое горе. Гарри очень хорошо понимал, каким было это лето для Драко. Одиночество и боль были слишком частыми спутниками и его жизни. Ему захотелось утешающе обнять Драко, но он не осмелился. Вновь вынести отчуждение Драко было больше не в его силах. Блондин сухо рассмеялся. - Потом я понял, что моей последней мыслью вечером и первым утренним воспоминанием стал ты. Я не смог избавиться от этого. Я должен был признаться себе, что это больше не было ненавистью. Скорее ее противоположностью. Поверь, для меня это стало шоком. Тогда я решил стать хранителем собственной тайны. Я думал, что если не говорить никому и держаться от тебя на расстоянии, то никто ничего не заметит. Когда-нибудь это прекратится так же, как и началось, самостоятельно. Я надеялся на это. Но ты сам видишь, что из этого вышло. Драко медленно повернулся и прислонился к перилам. Прежде чем продолжить, он поймал взгляд Гарри. – Сначала я обрадовался, когда заметил, что тебя тоже устраивает такое перемирие. Но потом я увидел эту сову и понял, что должен что-то сделать. В том твоем состоянии у тебя не было ни единого шанса. И я решил, что обязан помешать тебе попасть в ловушку Темного Лорда. Я избил тебя по необходимости. Я знаю, что мне следовало сразу же уйти, когда ты… сломался. Но я не смог этого. Я не мог оставить тебя таким. Я понимал твою боль, твое отчаяние. Ты никогда еще не был так близок мне, как в ту ночь. Затем ты так и не отпустил меня. А когда ты угрожал мне в присутствии Кребба и Гойла, я больше всего хотел тебя… Гарри усмехнулся. Он, действительно, не дал Драко возможности уклониться. - И что мы будем теперь делать? – Хотя Гарри уже предвидел ответ, в его вопросе дышала надежда. - А ты не мог бы все забыть и оставить, как было? – уговаривающим тоном попросил Драко. - Нет, я не смог бы, даже если бы сильно хотел этого. Вчера, в твоих глазах я увидел кое-что. И мне не показалось. Согласись, ты чувствуешь то же, что и я. Что ты делаешь? Ты сводишь меня с ума признаниями и поступками. Ты можешь понять меня? А ты сам себя понимаешь? Драко напряженно сжал кулаки и вызывающе уставился на брюнета. – Я совершенно точно знаю, чего хочу, Гарри. Но иногда необходимо отказаться от желаемого. Иногда нельзя получить то, чем охотно владел бы. Почему ты просто не можешь смириться с этим? - Это значит, что все же что-то чувствуешь ко мне, верно? Скажи же, наконец! – Гарри почти кричал от желания услышать полную правду. У Драко подозрительно блеснули глаза, когда он резко шагнул к гриффиндорцу. – Проклятье! Я сделаю это, Гарри! Сердце Гарри отбивало барабанную дробь, он хотел услышать это от Драко. Он все же испытывал те же чувства, что и Гарри. Но следующие слова Драко разбили все надежды. - А ты понимаешь, Гарри, насколько безнадежно все это? Как ты представляешь себе наши отношения? У нас нет шанса. - Откуда ты это знаешь, Драко? – На хорошо прогретой солнцем террасе Гарри дрожал от холода. Драко горько рассмеялся. – А что скажут твои маленькие гриффиндорские друзья? Они назовут тебя предателем, не так ли? Великий гриффиндорский герой делает это не просто с каким-то там слизеринцем, хотя, и это уже было бы парадоксально. Нет, он поступает еще хуже. А сколько бы ты прожил, если бы слизеринцы получили намек, что ты осчастливил их старосту? День, неделю? Даже не спрашивай, что они могут сделать с тобой. Гарри был разбит. Драко с пугающей неотвратимостью перечислил все причины невозможности их связи, вообще чего-либо между ними. - Мой отец разрывался бы между радостью и яростью. Получив Гарри Поттера на блюдечке с голубой каемочкой. И в самом конце – Волдеморт. Он радостно сядет в уголок, чтобы придумать еще больше новых замечательных идей. Гарри был не способен возразить доводам Драко. Это было слишком много. Он знал, что Драко прав, но хотел просто отбросить свои чувства или игнорировать их. Он хотел забыть обо всем в объятиях Драко. Но знал, что тот не допустит этого, не имеет права допустить. «Упрямый, расчетливый слизеринец! - В Гарри медленно нарастала несправедливая ярость». Драко наклонился к нему и заговорил хриплым голосом. – Гарри, мне жаль, но я не могу. И ты можешь так же мало. Попытайся забыть, как это сделаю я. У нас нет даже самого маленького, самого мизерного шанса. – Затем потянул Гарри за рукав в комнату. Тот, как оглушенный последовал приглашению. Драко подчеркнуто веселым голосом попросил помочь отнести котел к Снейпу. Ах, да. Сегодня они должны сдать их работу. Как мог он забыть это? Впрочем, неважно. Впоследствии Гарри так и не мог вспомнить путь в подземелье. После короткого стука, Снейп открыл перед ними дверь, приглашая внутрь. Они поставили котел на указанное место, и Снейп принялся отливать пробу в большую колбу. При этом, как бы между прочим, поинтересовался, удовлетворены ли они действием зелья? Гарри почти машинально, без задержки, ответил: – Это только вы можете сказать, сэр. Снейп продолжил уже с раздраженным нетерпением: – Я слышал, что вы попробовали напиток, или меня ввели в заблуждение? – Гарри нервно взглянул на Драко. Было ли это ловушкой, или Снейп что-то пронюхал? Они оба отрицательно затрясли головами, а Драко добавил: – Я не смог бы пренебречь вашими указаниями, профессор. - Хорошо, ваши отметки узнаете в понедельник, - Снейп нетерпеливым взмахом руки отпустил их. Только за захлопнутой дверью оба освобождено рассмеялись. Получилось! Снейп не мог ничего доказать. Они по-настоящему сотрудничали. Но это закончилось. Теперь Гарри мог увидеть Драко только в Большом Зале или на общих уроках. Разум подтверждал неопровержимость и правоту аргументов Драко, но сердце не понимало, как оно справится с этим. Гарри еще раз глубоко вздохнул, прежде чем попрощаться с Драко. Теперь он постарается забыть его. Тем не менее, глубоко в душе знал, что никогда не сможет этого.
Irma: ur1ka Уперла. Прочт завтра
ur1ka: начиная с этой главы СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ БЕТА!!! Глава 8 Солнце и Луна. - Б. Голос профессора Снейпа глухо прозвучал в подземельях, при этом он так скривился, будто откусил от особенно кислого лимона. Но этого никто из учеников не заметил. Господствовала абсолютная тишина, в которой звук упавшей на пол булавки прозвучал бы громом. Все пристально смотрели на Гарри. Он получил «Б» - «Бесподобно», и это была оценка его и Драко зелья. Гарри еще никогда не получал у Снейпа подобной отметки и даже не мог представить подобного в своих самых смелых мечтах. - Гарри, ты будешь аврором, - шепнула ему сияющая от радости Гермиона. Он озадаченно повернулся к ней. Да, с этим он приблизился к своей мечте, стать аврором. Вероятно, раньше он бы подпрыгнул от радости. Да, раньше. Но к сожалению, сейчас все стало намного иным. «Бесподобно». Этот проект был действительно таким, но по совершенно другой причине. В эти дни Гарри судорожно пытался забыть все так, как будто это никогда и не случалось. Но не только сердце пыталось подвести эту черту. Мысли тоже беспрерывно сменяли одна другую. Гарри не знал, как должен чувствовать себя. Он был запутан, счастлив и разочарован одновременно. «Почему я не могу любить человека, который так же жаждет меня?» До сих пор он знал только любовную тоску, происходящую от односторонности чувств. То, что подобное может вызвать осознание безнадежности отношений, было ему внове. «Почему меня заставляют быть убийцей, когда я просто хочу жить? Судьба несправедлива ко мне. Все, что втянуло меня в эту проклятую игру». Гарри ощущал себя обделенным счастьем. Снова и снова спрашивал он себя, зачем он вообще живет на этом свете? У него было отнято все, что могло сделать его хоть немного счастливым. Действительно ли для него существовала только одна цель жизни – убить Вольдеморта? Его называют Золотым Мальчиком Гриффиндора, поэтому у него так много поклонников и завистников. Сколько из них с радостью поменялись бы с ним, не зная, что он считает собственную жизнь какой угодно, только не захватывающей. Иногда он думал, что охотно стал бы кем угодно, но не собой. Охотнее всего он спрятался бы в кровать. Когда он натягивал одеяло на голову, то чувствовал себя в безопасности. Тогда он становился собой, в одиночестве со своими мыслями и мечтами. Там он представлял, как это, держать Драко в объятиях, касаться его кожи. Приходили и другие мысли. Картины, которые вогнали бы его в краску, если бы кто-то сумел узнать о них. Все это время Гарри метался между чувствами. Он почти обезумел от понимания, что не может получить того, к кому так отчаянно стремится. В тот момент, когда он нашел свою любовь, она оказалась безнадежно потерянной. Тем не менее, в своем сердце он все еще удерживал это чудесное чувство обретения. Ощущал эту новую чудесную силу в себе. Искру, дающую волю к жизни. Даже если это было его единственным проблеском надежды. Гарри не забывал и о Сириусе. Мысль о нем все еще причиняла боль. Чувство бесконечной вины и невосполнимой потери так и покидало Гарри. Странно, но в дни совместной работы с Драко это причиняло не настолько глубокую боль. А еще Гарри думал о своем отце. Что бы он сказал? Гарри не мог себе представить, что отец был бы особенно счастлив оттого, что единственный сын пылает чувствами к ребенку Люциуса Малфоя. Мама точно поняла бы его. Гарри не знал, откуда берется эта уверенность. Может потому, что он всегда чувствовал ее заботу рядом с собой? Но родители и крестный больше не были для него всем. Был Драко. В течении первых дней Гарри, не в силах справиться с собой, все еще пытался завладеть его вниманием. Драко магически притягивал его. И если он не мог иметь Драко, то хотел, по-крайней мере, обмениваться с ним взглядами. Кажется, у Драко была более сильная воля. Он не одаривал Гарри и каплей внимания. Не было даже привычных саркастических замечаний. Драко делал вид, что никакого Гарри Поттера больше не существовало. Это был настоящий ад для Гарри. Если бы он не знал точно, то был бы убежден, что Драко Малфой ни в коей мере не заинтересован в Гарри Поттере. Но все равно каждый раз эта пустота во взгляде находила цель в сердце Гарри. До тех пор, пока однажды он не стал свидетелем разговора Панси и Миллисент в библиотеке. Панси сквозь слезы жаловалась на Драко. О том, как все слизеринцы страдают от его перепадов настроения, как он взрывается и орет на всех по каждому пустяку. Никто не мог успокоить его, а он становился все более непредсказуемым. Сердце Гарри судорожно сжалось. Только он знал, что было причиной плохого настроения Драко, и был счастлив. Вопреки всему для Драко было тоже не так просто скрыть влияние этой ситуации. С одной стороны, Гарри понимал, что аргументы Драко совершенно правильны и логичны. С другой – он просто не мог представить жизнь без него. Гарри не знал, как убедить эту упрямую слизеринскую голову в своей любви. Однажды Гермиона хихикая заявила, «У тебя, Гарри, такой вид, будто ты безответно влюблен!» На что Рон уже с громким хохотом пояснил, «Мы бы первыми узнали об этом, Гермиона!». Гарри принудил себя тоже рассмеяться, хотя в этот момент он больше всего хотел закричать от тоски и безысходности. Если бы он только мог довериться им обоим. Медленно проходили безрадостные дни. Была ночь пятницы. Одиннадцать часов. Гарри так хотел спрятаться в кровати, своем временно любимом месте. Но, к сожалению, у них была астрономия. В виде исключения с Дамблдором. Профессор Синистра был в Ирландии на каком-то конгрессе, а сегодня на небе должна была появиться какая-то особенно важная картина. Директор решил, что они непременно должны увидеть столь редкое положение звезд и поэтому решил лично провести занятие. Гарри недовольно поднимался на Астрономическую Башню. Если бы Гермиона не была столь дотошной к учебе, то он притворился бы больным. Несмотря на полнолуние, ночь была удивительно темной. Дамблдор уже ожидал их, освещая путь волшебной палочкой. - Ах, Гарри, Рон и наша дорогая Гермиона! Прекрасно, что вы тоже решили присоединиться к нам. Сегодня, к сожалению, вы должны разделиться. Гарри, для тебя имеется свободное местечко вон там. А вам обоим придется перейти на северную сторону. Друзья Гарри поспешили за освещающим путь директором, а он неохотно направился к указанному месту. Остальные сиденья у телескопов были уже заняты. Внезапно Гарри узнал своего будущего соседа и замер посреди шага. Драко. Но Гарри еще не был узнан. Как он должен себя вести? Полный неуверенности, Гарри приблизился к месту. Драко приветствовал его коротким кивком. Так, как будто это была самая нормальная ситуация. С усиливающимся сердцебиением, Гарри присел рядом. Он не имел ни малейшего представления, как пройдет этот вечер. Телескопы находились на некотором удалении друг от друга так, что можно было негромко переговариваться, не мешая другим. Темнота не позволяла видеть ничего, кроме своего непосредственного соседа. Урок проходил намного свободнее, чем ожидал Гарри. Он вынужден был признать, что Драко обладает несомненным талантом в астрономии. Гарри с интересом слушал рассказы Драко о многих созвездиях, одновременно разглядывая их в телескоп. Постепенно напряжение Гарри смягчалось. Теперь он просто наслаждался возможностью сидеть здесь, рядом с Драко. Естественно, что от этой ночи он ожидал чего-то необыкновенного. Драко, озабоченно нахмурившись, устанавливал телескоп в новую позицию. Через некоторое время он, оторвавшись от окуляра, предложил взглянуть и Гарри. Гарри с любопытством посмотрел на то, что наколдовал для них блондин. Сияющий лик полной луны. Она во всем блеске своей красоты царила на темном небосводе. Гарри еще никогда не видел эту таинственную планету так близко. И был полностью захвачен ее холодной красотой. Взволнованно повернулся Гарри к своему соседу и встретил взгляд двух серых глаз, показавшихся ему такими же прекрасными и таинственными, как и луна в своем звездном окружении. Вероятно, был виновен этот мерцающий свет или эта непроницаемо-темная ночь, в которой потерялось все, окружающее их… Или то, что Гарри уже был влюблен в эти сияющие глаза… - Твои глаза – отражение луны! – Гарри был сам удивлен тому, что эти слова сорвались с его губ. Между ними вновь воцарилось молчание. Гарри проклинал сам себя. Как мог он только позволить себе сказать Драко подобное. Что он теперь думает о нем. До тех пор, пока не услышал тихий грустный голос Драко. - „Luna“ - луна и „Solis“ – солнце. Гарри озадаченно взглянул на Драко, что означает этот приговор? Прежде чем продолжить, слизеринец глубоко вздохнул. - Когда я был совсем маленький, отец рассказал мне сказку. Жили два великих волшебника. И однажды они поссорились друг с другом. У каждого из них был ребенок. Дети любили друг друга, не считаясь с враждой их родителей. Пагубная ярость их отцов делала их любовь еще глубже. Они не хотели разлучаться и на миг, разделить их было не в силах ничто и никто. И тогда родители прокляли своих детей. «Ты будешь Солнце!», сказал один. «Ты станешь луной», вторил другой. «И будете вы идти разными дорогами. Солнце – днем. Луна – ночью. Только солнечное затмение подарит вам короткую встречу. И лишь тогда, когда Луна закроет Солнце, породив солнечный мрак, сможете вы коснуться друг-друга. Вы будете вечно бродить по небосводу, как памятник всем несчастным влюбленным». Гарри едва осмеливался дышать. Эта легенда пробудила в нем холод познания. Затем голос Драко, такой тихий, что Гарри лишь с трудом понимал его. - Ты – мое солнце! И он дал единственно верный ответ. - И ты – моя луна. Гарри почувствовал, как болезненно впились в руку ногти Драко, и одновременно познал освобождающую сладость этой боли. Это помогало забыть его бесконечное отчаяние. Затем все кончилось. Драко резко отнял свою руку. Только теперь Гарри смог вновь воспринять окружающее. Шум вокруг него усилился. Он и не заметил, как закончилось занятие, и многие ученики уже ощупью пробирались к выходу. Гарри еще раз утонул в бесконечно печальном взгляде Драко. Затем эти сияющие глаза сразу стали непроницаемо-серыми, как будто на них набросили тусклое покрывало обыденности. Лицо вернулось к своей обыденной холодной и непроницаемой маске. К Драко поспешно кинулась Панси, вцепилась в руку, принялась что-то рассказывать. Гарри почувствовал новое для него сверлящее ощущение. Тем не менее, в этот раз он точно знал, что это. Ревность. Простая ревность, что грызла его душу. Как ни странно, он не злился на Панси. Он точно знал, что только он имел эту неповторимую связь с Драко. Он ревновал к этому естественному праву, которое было у нее. Она могла касаться Драко всегда, когда хотела этого, могла говорить с ним. Делал все то, что было ему запрещено. Он не мог позволить себе даже эти простые жесты. И только за это Гарри был готов задушить Панси Паркинсон. Почти в панике он кинулся к выходу, только бы прочь отсюда. Когда Гарри уже был в дверях, чтобы выйти на лестницу, на его плечо опустилась чья-то рука. Кто-то придержал его. Гарри удивленно повернулся и увидел Дамблдора. - Гарри, подожди немного. Возможно нам стоит поговорить. Удивленный Гарри прошел за директором к другой стороне уже опустевшей башни. Что хотел ему сказать Дамблдор? Коротко задумавшись, он не нашел за собой никакого проступка. По-крайней мере, раньше он совершал гораздо большие нарушения. Старый волшебник испытующе смотрел на него поверх очков-половинок. - Гарри, у меня впечатление, что тебя что-то гнетет. И мне кажется, что это не связано со смертью Сириуса. Ты не хочешь поговорить со мной? Гарри озадаченно смотрел во внимательно-благосклонные глаза директора. На мгновение он принял во внимание мысль довериться Дамблдору. Просто рассказать ему все. Возможно, он получил бы хороший совет. Но это решение ушло так же быстро, как и явилось. Гарри опустил взгляд. Он больше не мог выносить этот сочувственный взгляд. Как сможет этот человек помочь ему? Ведь Гарри просто не в силах сказать ему, что влюблен в мальчика, который к тому же носит имя Драко Малфой. Спаситель волшебного мира заигрывает с сыном верного сторонника Вольдеморта. Эту историю не смогла бы выдумать даже Рита Скиттер. Так что Альбус зря растрачивал свое понимание и свою доброту. Не было волшебника и не было колдовства способного помочь им в этой ситуации. Гарри решительно поднял глаза и ответил. – Нет, ничего особенного. Небольшой стресс от учебы. – При этом он старался честно смотреть в глаза старому волшебнику. - Ты уверен, Гарри?- Дамблдор грустно вздохнул. – Ты знаешь, что можешь в любой момент прийти ко мне с тем, что гнетет тебя. Я всегда готов помочь тебе. Безразлично в чем. Гарри подавленно кивнул. Ему все легче давалось таиться перед Дамблдором. Но, все равно, ему никто не в силах помочь. Гарри устало направился к себе. В гостиной Гриффиндора он сел на подоконник и снова посмотрел на луну, стоящую на небе, все еще в своем сияющем великолепии. К нему ухмыляясь подошел Рон и хлопнул по плечу. – Эй, Гарри, не забыл? Через пару дней мы надерем задницы этим слизеринцам на квиддиче. Это станет игрой сезона! Гарри смог только кивнуть в ответ. И когда Симус громко позвал Рона сыграть разок в шахматы, почувствовал облегчение. Рон был прав. Через несколько дней состоится первый матч сезона. Слизерин против Гриффиндора. Он против Малфоя. Сейчас он бы лучше сыграл против любого ловца, но не против Драко. Где потерялся его азарт? Драко на террасе заставил его забыть все, что было. И он оставил за спиной все плохое. Проблемой был сам Драко. Как мог Гарри справиться с собой, при таком непредсказуемом поведении Драко? Чего добивается этот слизеринец? Задумчиво, осмотрел он слегка болевшую руку. В некоторых местах еще остались кровавые отметки ногтей Драко. Память о сегодняшнем вечере. Он медленно поднял руку и приложил ее к горящей щеке.
Amura: Замечательно и так долгожданно!!! Переводите есчо, фик обалденный!а перевод гладкий.
Irma: Ох.. Чувствую игра будет еще та....
ur1ka: Глава 9 Победитель и побежденный. Гарри злился. На этот раз он действительно по настоящему злился. Он не мог вспомнить, когда еще был в такой ярости. Он наматывал круги над квиддичным полем. Холодный ветер обжигал лицо, но был не в состоянии охладить ни эту горящую ярость, ни глубокий стыд. Снова и снова он кружил над полем. Трибуны уже давно опустели, и ученики вернулись в замок. Гарри был единственным, кто еще оставался здесь. Он ненавидел Слизерин и ненавидел Малфоя. Но больше всего он злился на самого себя и неизмеримо стыдился. С ночной встречи на Астрономической Башне их отношения, или что бы там ни было между ним и Драко, изменились. Время от времени их взгляды встречались, и Гарри тонул в печали серых глаз. Гарри наслаждался этими мгновениями, они доказывали ему, что все произошедшее не было сном. Но именно эти моменты и стали проблемой. - Как я мог быть настолько тупым? Он все испортил. Самая важная игра для него и для других: Гриффиндор против Слизерина. Он сделал самую глупую ошибку, какую мог сделать ловец. Он просто проворонил снитч. Собственно, виноват был Малфой, нет, все же скорее, он сам. Ах, да не все ли равно? Главное, что он проиграл. Снитч просто висел рядом, а он таращился на Малфоя… Ему достаточно было просто протянуть руку к этому дьявольскому маленькому шарику с крыльями - настолько все было легко. Но что делал он? Любовался Малфоем. Великим и популярным героем Слизерина. Болельщики возмущенно заорали, когда Малфой схватил снитч, и у них была причина. Эту ошибку нельзя было простить даже новичку, а ведь он прославился, как лучший ловец школы. Он не мог забыть взгляд Дамблдора, который специально пришел на эту игру. Прежде чем молча покинуть свое место, директор оценивающе посмотрел в его сторону. Гарри захлестнула новая волна ярости. На самого себя, на весь мир и, конечно же, на Малфоя. Которого радостно завывающие слизеринцы на руках вынесли со стадиона. Гарри не пошел в душ с остальными - он просто не мог сейчас видеть обвиняющее выражение на их лицах. Малфой. Малфой. Драко Малфой. В мыслях постоянно крутилось это имя. «Эй, Гарри, так больше нельзя. Ты унижаешь себя еще больше, чем он». Лучше всего было бы скрыться на Луне. Нет, как называется эта проклятая планета, которая больше всего удалена от Луны? Супер, он не может вспомнить даже этого! Он по-прежнему кружил над полем. Только это ничего не меняло. Тем временем начался легкий дождь. По-крайней мере, погода милостиво приспособилась к его настроению. Гарри медленно скользнул к земле. Даже полет не принес ему никакого облегчения. Опустив голову, он поплелся к новой душевой. Филч, ненавидящий постоянную грязь, что притаскивали в замок члены команд после тренировок, добился открытия душевой при раздевалках. Гарри ненадолго задержался перед входной дверью. Дождь заметно усилился, и квиддичная форма Гарри уже успела промокнуть насквозь. Он прислушался. Разумеется, ему не хотелось встречаться ни с противниками, ни, тем более, с гриффиндорцами. В помещении господствовала абсолютная тишина, и Гарри вздохнул с облегчением. К счастью, все уже разошлись. Он осторожно зашел в пустую, как и ожидалось, раздевалку. Все вешалки были свободны, и лишь в углу грудой лежала грязная обувь. В тишине был слышен только барабанящий в окна дождь. Гарри медленно разделся, снял очки и устало вошел в новую душевую. Сначала он совсем ничего не видел. Еще не рассеявшийся пар уменьшал его и без того ограниченное поле зрения, но ему это совсем не мешало. Дождь все также монотонно барабанил в стекло. Гарри вздрогнул от испуга, когда за его спиной захлопнулась дверь. «Ты идиот, Поттер. Ну кто кроме тебя может оказаться здесь в это время?». Он раздраженно прислушался. А может, этот монотонный звук – не дождь, а шум текущей в душе воды? И кто же оставил ее включенной? Гарри всмотрелся в туман и испуганно замер. Душ включен, здесь кто-то был! И Гарри стоял прямо за спиной этого кого-то. Все, что угодно, только не это! Любой человек в мире, только не он. - Что тебе здесь надо, Поттер? – Гарри слушал насмешливый голос человека, которому он был обязан своим позором. Если Драко и удивился, увидев его, то ничем этого не показал. - То же, что и тебе. Принять душ, – Гарри пытался заставить свой голос звучать равнодушно и холодно. Он быстро отвернулся и направился к выходу. Прочь отсюда! - Почему так поспешно, Поттер? – пожалуй, собеседнику было мало сегодняшнего триумфа. – Или ты торопишься на празднование вашего поражения? Это было уже слишком. Гарри бросился к Драко стремительно, как дикий кот, и вцепился ему в горло. Безграничная ярость, бушевавшая в нем все это время, наконец-то взяла верх. Он хотел только одного - отомстить. Это было бы великолепной наградой за его проигрыш. - Малфой! Маленькая дрянь! Ты все запланировал? Это было твоей целью? Победитель Гриффиндора! Ловца обводят вокруг пальца и нокаутируют. Класс, поздравляю, у тебя все получилось! Типичный слизеринец. Действительно очаровательное коварство. Всегда окольными путями! – Вместе с оскорблениями Гарри, казалось, выплескивал всю свою муку. Всю ярость, стыд, боль и отчаяние. Он понимал, что во многом несправедлив, но уже не мог остановиться. Все, что произошло дальше, он помнил смутно. Его схватили за руки, грубо вздергивая их вверх, и толкнули спиной к холодному кафелю. Весом собственного тела противник все сильнее вжимал его в стену. Слышно было лишь громкое дыхание обоих. Эта ситуация напомнила Гарри о той роковой ночи. По-крайней мере, почти. Драко опять удерживал его силой, только на этот раз брюнет не хотел убегать. Все изменилось в один момент. Ярость Гарри ушла, просто испарилась, словно и правда выплеснулась из души. Горячее тело Драко и холодный кафель за спиной сделали свое дело. Гарри откинул голову, рассматривая своего победителя. В блестящих глазах Драко плескалось бешенство. Мокрые пряди падали на лицо. По влажному телу медленно скользили капли воды. Гарри мог бы часами наслаждаться этим зрелищем. Впоследствии Гарри не мог понять, откуда у него взялось мужество. Он знал, что более чем возбудил Драко. Голова была пуста, и он не понимал, что делает. Вероятно, он сделал только то, что казалось ему в тот момент самым необходимым. Гарри потянулся к Драко и мягко прикоснулся губами к его рту. Это был не поцелуй - скорее осторожное касание кожи к коже, но оно невероятно возбуждало. Он задержал дыхание, но ничего не произошло. Драко не оттолкнул его и не отступил сам. Просто ничего не произошло. Его никто не сдерживал. Он снова откинул голову и нежно обвел языком контуры губ. В помещении не раздавалось ни единого звука. Он хотел Драко, хотел больше всего в этом проклятом мире. Он хотел его, даже если это будет стоить ему жизни. И в третий раз он приблизился к объекту своих желаний, снова потянулся к этому рту. Язык умолял о доступе. И это было разрешено. Губы послушно приоткрылись в ответ, и Гарри сейчас ощущал только эту удивительную мягкость и только этот требовательный язык, рванувшийся ему навстречу. Он никогда не испытывал ничего прекраснее. Никакого сравнения с мокрым поцелуем Чоу. Где-то в области желудка все стянулось и напряглось, и ему понравилось это новое странное ощущение. Драко выпустил его руки, и Гарри услышал тихий голос: – Я ведь говорил тебе, ты не должен целовать меня. Его руки обвились вокруг гриффиндорца. Две сильных руки, притягивающие его ближе. А потом Гарри почувствовал, как в шею впиваются зубы. До сих пор он не представлял, что боль и наслаждение могут быть настолько близки. – Драко! – вскрикнул он. Гарри не знал, было ли это выражением желания или отчаянья, с которым Драко не смог справиться, но это было хорошо. Теперь копившаяся так долго тоска, желание, жажда рвались из его тела, и больше ничто не могло их сдержать. Их руки снова и снова скользили по телам, изучая, лаская, требуя, не желая отпускать. Едва оторвавшись друг от друга, они снова и снова тянулись навстречу. Оба хотели, наконец, утолить эту жажду. Гарри смутно предчувствовал, что никогда не сможет заглушить свою тоску по возлюбленному. В своей прежней жизни он не знал нежности. Физические прикосновения были ему незнакомы и чужды. Его родственники избегали даже прикасаться к нему, что уж говорить о поцелуях. Конечно, он часто обнимал Рона и Гермиону, но разве это можно сравнивать. До сих пор он даже не догадывался, насколько ему не хватает этих ощущений. Теперь он наслаждался ими. Это было прекрасно. Даже в мечтах он не мог вообразить себе ничего более захватывающего. Если бы он знал заклинание, останавливающее время, он не медля воспользовался бы им. Гарри чувствовал возбуждение Драко, и сам вжимался в его тело, что заставляло кровь кипеть. - Драко, я еще даже не принял душ, подожди, я быстро… - бормотал Гарри. Ему вдруг показалось неприятным собственное пропотевшее тело. - Ты все равно хорошо пахнешь. Ты пахнешь… прекрасно. Ты сводишь меня с ума. Я не могу поверить, что сегодня ты, наконец, принадлежишь только мне, – Драко, задыхаясь, потянул своего вновь обретенного возлюбленного под душ. Гарри чувствовал руки Драко повсюду. Было так хорошо стоять под теплым душем и отдаваться на волю этих рук. Драко заботливо намыливал его, не пропуская ни одного участка кожи. Для Гарри это было что-то вроде нового знакомства с собой. До сих пор он не знал, что его тело может доставлять ему такое наслаждение, и снова и снова извивался под руками своего мучителя. Ноги дрожали, колени подгибались. Безмерно возросла потребность попасть в какое-нибудь более удобное место. Спасительная идея сверкнула как вспышка молнии. Он набросил на них полотенца, схватил озадаченного слизеринца за руку и потянул за собой. Гарри схватил свою волшебную палочку и направил ее на нужную дверь. – Алохомора. Драко удивленно смотрел на него. Вместо ответа Гарри просто втащил его в комнату и лукаво шепнул: – Маленькая больничная палата для травмированных игроков. Надежда Гарри оправдалась. Посреди комнаты стояла большая тахта. Драко с любопытством огляделся и сел. Гарри немедленно опустился рядом, прижимаясь спиной к его груди, погружаясь в его объятья. Даже сидеть рядом с Драко было для Гарри наслаждением. Чувствовать его кожу, вдыхать его аромат и нежиться в его руках. - Драко, ты уже был… я имею в виду… - Гарри не знал, откуда у него взялась храбрость, чтобы задать этот вопрос. Он слышал многое о ночных похождениях слизеринца. - Что, секс? – развеселился Драко. Гарри кивнул. – Да, уже несколько раз. Но достаточно давно, – Гарри очень удивился этому ответу. Он знал о главенствующем положении Драко в Слизерине, поэтому не мог представить, чтобы ему отказали. - Ну, не так уж просто делить кровать с кем-то и видеть перед собой другое лицо. По спине Гарри пробежал холодок - он точно знал, о ком говорит Драко. А тот спокойно продолжал: – Слизеринцы знают, что я могу. И меня, к счастью, больше никто не трогает. Гарри повернулся к объекту своего желания и решился все же озвучить мысль, которая давно не давала ему покоя: – Я хочу тебя. Сейчас! - Уверен? Ведь ты знаешь, что у нас есть только этот, единственный раз. И не может быть никакого другого. - Полностью! И я не знаю, когда произойдет наше следующее солнечное затмение, – Гарри лукаво улыбнулся: – но я хочу, чтобы ты был со мной сегодня. Дай мне честное слово слизеринца, что лишишь меня ВСЕЙ моей невинности, – он протянул открытую ладонь Драко. В серых глазах светилось удивление. – Вы, гриффиндорцы, по-настоящему чокнутые. Хорошо, я даю тебе честное слово слизеринца, что заберу у тебя всю твою невинность, – и он пожал протянутую руку. Это было именно то, что Гарри хотел услышать. Он довольно кивнул. Драко встал, и Гарри вопросительно посмотрел на него. Слизеринец педантично открывал шкафы, что-то разыскивая. Наконец, он вернулся к тахте с небольшой склянкой в руке. - Вазелин, - коротко и сухо проинформировал он Гарри. А потом рассмеялся: – Всегда знал, что на старушку Поппи можно положиться. Они снова обнялись, сначала очень нежно и осторожно, но очень скоро были вновь порабощены своей страстью. Они потерялись во времени и пространстве, полностью погрузившись в свой мир ощущений. Гарри хотел доставить как можно больше радости прекрасному телу рядом, Драко не отставал от него. Все другие мысли были отброшены. Единственное, что имело значение, находилось Здесь и Сейчас. Возбуждение полностью захлестнуло сознание и тело. Драко почти невесомыми движениями поглаживал член Гарри, потом так же осторожно охватил его ладонью. Гарри со стоном опустился в его объятия. Нежные и требовательные пальцы сжимались, поглаживали и двигались вверх-вниз. Вторая рука Драко скользнула по спине Гарри. Пальцы жадно впились в ягодицы, отпустили, загладили свою вину и нетерпеливо скользнули в щель между половинками, поглаживая и ощупывая. Кончик пальца слегка нажал на сфинктер, и Гарри задохнулся от острого наслаждения. - Это только начало, - услышал он голос своего соблазнителя и вздрогнул от чувственного озноба. Рука Драко покинула его, и Гарри хотел было запротестовать, но она уже вернулась снова. На этот раз пальцы были увлажнены скользкой субстанцией из медицинской банки. Гарри вновь почувствовал умелые прикосновения. Сначала мягкие, потом все более требовательные, но, тем не менее, предельно осторожные. Гарри в ожидании задержал дыхание. И это стало истинным наслаждением. Он вздрогнул, когда к одному пальцу присоединился сначала второй, а потом, после того, как он расслабился, и третий. Но Гарри не мог не признать, что это было великолепно. Вся процедура облегчалась неутомимой рукой, скользившей вверх и вниз по его члену. Гарри проклинал свою пассивность. Но он больше не был господином своего тела, не говоря уже о руках. Все, что он мог – это держаться за своего партнера. Он даже не замечал, как впивался ногтями в безупречную кожу своего мучителя. Но, кажется, это нравилось Драко, который уже не сдерживал стонов. Гарри чувствовал его язык одновременно на горле, на груди, в ухе. – Сейчас будет еще лучше, поверь. Расслабься. Я не причиню тебе боли. Если мне суждено стать твоим первым мужчиной, то ты должен навсегда запомнить это. Потому что у нас останется только это единственное воспоминание. Руки Драко покинули Гарри, который мог только возбужденно ожидать дальнейшего. Он чувствовал, как щедро смазывался его сфинктер кремом, а затем ощутил это. Сначала головка, а затем и весь член Драко медленно проникли в него. Сначала была боль, инстинктивно прогнувшая спину. Но Драко обхватил его руками, успокаивающе поглаживая. - Тсс. Тихо. Это сейчас пройдет. Поверь, будет очень хорошо. Будет гораздо лучше, доверься мне. У Гарри на секунду мелькнула мысль об абсурдности слов Драко. Слизеринец просил гриффиндорца о доверии. Но здесь есть только он и Драко. Раздражающая мысль была забыта. Они спокойно лежали рядом, Драко давал ему время, в котором он нуждался. Гарри медленно привыкал к этому непривычному проникновению в его тело, и это неизвестное чувство постепенно становилось желанным. Да, он наслаждался этим – чувствовать в себе того, кого жаждешь, и хотел большего. Он прижался к телу Драко и тот понял его безмолвную просьбу. Новое движение окончательно смыло все сомнения. Сначала очень медленные толчки Драко стали сильнее, когда Гарри продемонстрировал свою благосклонность. Теперь в комнате были слышны лишь их торопливое дыхание и стоны. Благодаря первоначальным предупредительности и вниманию Драко, Гарри мог полностью насладиться этим удовольствием. Тело Гарри быстро откликнулось на эту игру. Оно уже знало, как правильно встречать толчки и движения Драко, как слиться с ним в равном ритме, стать едиными в своем желании. Слова были не нужны, соприкосновения тел рассказывали больше. Собственное желание становилось желанием другого. Ощущения нарастали, и когда Гарри решил, что лучше уже не будет, Драко нашел в нем место, о котором он даже и не догадывался раньше. У Гарри вырвался крик страсти, который только подстегнул Драко. Они соединились в самом верном значении этого слова. И когда Гарри понял, что уже не может сдерживаться, в его затылок впились зубы Драко. Гарри с криком излился в руки своего любовника. Все тело пульсировало в бесконечных волнах оргазма. Драко, почувствовав, как стягиваются вокруг него сильные мышцы партнера, не выдержал и последовал за наслаждением Гарри. Несколько минут они лежали неподвижно, захлебываясь воздухом. Наслаждаясь запахом секса. Постепенно тишина стала тягостной. Драко медленно вышел из тела Гарри, оставив у того чувство невыразимой утраты. Слизеринец поднялся. Гарри почувствовал поглаживающую его спину руку. Услышал усталый голос Драко: - Я не знаю, было ли это правильно. Но не сожалею ни о чем. Теперь, по крайней мере, мне есть, о чем вспоминать. Но внутренний покой я потерял навсегда. - Драко? Слизеринец повернулся и вопросительно взглянул на Гарри. – Ты ошибаешься, если думаешь, что выполнил свое обещание. Драко скорчил типичную для него раздраженную гримасу. - Гарри, я предупреждал, что это неповторимо. Мы договаривались об этом. - Да, но ты принял абсолютно другое соглашение. Припомни, честью слизеринца ты клялся лишить меня всей моей невинности. Драко растерянно пожал плечами. – И как ты называешь происшедшее? Разве я не лишил тебя всей невинности, или ты все еще считаешь себя девственником? Гарри нахально ухмыльнулся. – Ты спал со мной, и это было удивительно прекрасно. Но я могу напомнить тебе, что ты обещал лишить меня ВСЕЙ моей невинности. Но определенным образом я все еще девственник, – при этих словах Гарри недвусмысленно погладил попку Драко. Драко мог только безмолвно смотреть. На лице блондина были отчетливо написаны его мысли - не слишком ли хитро обвел его гриффиндорец? Осмелевший Гарри продолжал высказывать свои требования. – Я сообщу тебе. Может быть, завтра, может, на следующей неделе. Понятия не имею, сколько мне понадобится времени. Но думаю, тебе придется ждать не слишком долго. И я не хочу в следующий раз слышать отговорки. Драко рассмеялся: – Я побежден. Ты мог бы стать отличным слизеринцем. Гарри просиял от неожиданного комплимента. – Представь себе, мы могли бы учиться на одном факультете. И Дамблдор поставил бы наши кровати рядом. Когда они обнялись и поцеловались на прощание, Драко шепнул; – ОК, Поттер. Ты выиграл, и я буду ждать твоего сигнала. И не откладывай это надолго. Возьми меня, и я заберу у тебя ВСЮ твою невинность, обещаю. Хотя не знаю, что сможет остановить нас после этого.
Irma: Гарри слизеринец, Гарри свое не упустит.
ur1ka: Irma Да, мне тоже понравился этот словесный выверт.
ASH: Ух, читала на одном дыхании! Отличный ФИК, чем-то кстати напоминает безысходность осени в описании Э.Хеменгуэйя. Какая-то отчаянная безысходность! Порадуйте - ПОжалста! Скажите, что хэппиэнд все таки будет! Огромное Спасибо! жду проды!
Irma: ASH ПОжалста! Скажите, что хэппиэнд все таки будет Будет будет. Гарри явно не один старость встретит.
Jubee: ur1ka Огромное спасибо за перевод такого замечательного фика. Очень-очень надеюсь, что у Гарри с Драко все будет хорошо.
ur1ka: Любителям отбеченных вариантов читать не рекомендуется. Глава 10 Таинственность. Для Гарри началось возбуждающее время. Драко выполнил свое обещание. Он дождался сигнала Гарри и еще раз встретился с ним в ванной старост. Затем, как слизеринец и предсказывал, пути назад для них больше не было. После этой встречи не осталось и речи об опасности их связи, а сам Гарри остерегался возвращаться к этой теме по собственному почину. Защитная стена Драко, пошатнувшаяся еще во время их встречи в душе, была полностью снесена при повторном свидании. Они оба старательно вытесняли свои страхи и сомнения. Все препятствия забывались, как только они оставались вместе. Их тайные свидания были наполнены пьянящей радостью. В поиске новых мест для встреч они оба проявляли огромную изобретательность. Страх быть пойманными придавал их встречам пряный возбуждающий привкус. Они были в Комнате Желаний, в скрытых нишах подземелья, однажды для беглого поцелуя был использован чулан для щеток Филча. Тем не менее, комната в Южной Башне, где они готовили зелье, оставалась их излюбленным местом встреч. Гарри неоднократно благодарил отца за унаследованную мантию-невидимку. Карта Мародеров оказалась тоже очень полезной. Стремясь остаться не пойманными, они постоянно меняли места и время своих встреч. Гарри была по вкусу эта таинственность. Нарушать правила нравилось ему всегда. Согласившись, что внешне ничего не должно измениться, они вместе разработали план действий. Ни при каких обстоятельствах они не должны были привлечь к себе внимания. Ничего личного при посторонних или, хотя бы при возможности наличия наблюдателя. Еще они тщательно следили, чтобы их успеваемость не ухудшилась. Исключалось все, что могло нести опастность разоблачения. Необходимость таиться перед друзьями, оставалась единственным, что не нравилось Гарри. Но он понимал, что другого выхода нет. Он даже не хотел представлять, как отреагируют Рон и Гермиона на известие о связи с слизеринцем. До сих пор его друзья знали о нем все. Едва ли в его жизни имелось хоть что-то неизвестное им. Из-за этого Гарри мучила совесть. Но Гарри вытеснял чувство вины, вынуждая свою совесть к молчанию, он просто не мог иначе. В течении нескольких дней жизнь без Драко стала невообразимой. Аргументы Драко оставались по-прежнему вескими. Никто бы не принял их отношения. Месть слизеринцев выразилась бы для Гарри в любом насилии, которое они смогли бы причинить ему. Но и гриффиндорцы никогда бы не простили преданного доверия. Именно эта ужасная картина будущего заставляла Гарри продолжать лгать. Он чувствовал себя предателем. Может быть, шляпа была права в своем стремлении запихнуть его в Слизерин? Были ли похожи измена факультету и трюк, с помощью которого он получил Драко, на слизеринские выверты? Но он по-прежнему ощущал себя гриффиндорцем. Единственное, чего он желал в Слизерине, был Драко. От него Гарри больше не откажется ни при каких обстоятельствах. Несмотря на угрызения совести, Гарри делал все, чтобы никто ничего не заметил. В паузах между свиданиями, Гарри кидался в учебу. У него опять было будущее. Безразлично, что вернуло ему смысл в жизни, но это было великолепно. Рон внезапно узнал об огромной любви Гарри к библиотеке. Вернее сказать, к помощи, охотно предоставляемой ему Гермионой. После нескольких часов углубленной работы втроем, Гарри прощался. Его друзья были так поглощены учением, а вернее друг-другом, что для Гарри не составляло труда изобретать причины своего исчезновения. Очевидно, они даже предполагали, что он делает это из желания доставить им удовольствие. К счастью, об истинной причине они не догадывались. Драко и он, разработав отточенную технику общения, часто договаривались только с помощью коротких жестов. Порой это было единственной возможностью сообщить о следующей встрече. Короткий поворот кисти и свидание назначено, при этом они могли даже не поддерживать визуальный контакт. Большой палец вверх означал сегодня вечером, Южная Башня, вниз – подземелья. Движение кисти – Комната Желаний, в их арсенале было достаточно подобных жестов на все случаи жизни. Короткий кивок или громкое «Да», вставленное в любое предложение тоже были оговоренными сигналами. Магическая сила притяжения Драко усиливалась для Гарри с каждой их новой встречей. Каждое утро, встречаясь с ним в Большом Зале, Гарри представлял себе все те вещи, которые хотел бы сделать с ним. Блондин вгонял его в безумие, когда, как бы случайно, облизывал кончиком языка губы. Гарри не раз, только усилием воли заставлял себя отвести взгляд от этого соблазнительного зрелища, стараяь оставить свой интерес к слизеринцу незамеченным. Драко был совершенен в этих провокациях. Так, как бы мимоходом, дотрагивался до своей шеи, точно туда, где он по-прежнему охотно кусал Гарри, обрекая тем самым на абсолютную беспомощность. В этот момент Гарри искренне радовался высоким воротникам школьных мантий, скрывающих следы этого жадного пиршества. В следующий раз Драко кончиками пальцев касался точки за ухом, признанной Гарри слабым местом Драко. Перед этим в течении нескольких часов Гарри облизывал и покусывал там, дроведя Драко до белого каления. Всем остальным, кроме Гарри, который более чем отчетливо понимал сигналы Драко, это казалось вполне естественными жестами. Часто только железное самообладание удерживало Гарри от немедленного броска к Драко. Но как-то Гарри уронил линейку. Когда он нагнулся за ней, то почти реально ощутил пристальный взгляд на свою задницу. Обернувшись, он уставился в пару горящих от возбуждения, преследующих каждое его движение серых глаз. И он понял вкус наслаждения этих маленьких провокаций. Гарри упивался чувством, что он оказывал на слизеринца такое же действие, что и тот на него. И Гарри просто воспользовался тем же оружием, что и Драко. Наивное лицо, слегка надутые губки и неожиданно смелое движение бедер – и Драко уже уложен на лопатки. Когда Гарри приходил на свидание, то немедленно получал «наказание» от своего тайного возлюбленного. Как только они оставались наедине, блондин буквально накидывался на него. Гарри уже ненавидел одинокие без слизеринца ночи и не мог дождаться следующей встречи. Испытывая их, время между встречами тянулось резиной. А когда они, наконец, были вместе, минуты убегали водой сквозь пальцы. И тем интенсивнее пользовались они этими украденными часами. Как почти всегда, зима со снегом пришла уже в конце ноября. Через несколько дней Хогварс был укрыт толстым белым одеялом. Озеро замерзло, а ветви деревьев стонали под их белым грузом. В этом году холод, царивший в школе, был для Гарри не таким пронизывающим. Когда другие, дрожа, закутывались в свои мантии, Гарри грел огонь, горящий в его сердце. Но особенно сильно радовался Гарри приближающемуся Рождеству. Драко хотел остаться с ним в школе, без разделяющих их занятий. За три дня до начала каникул Гарри лежал, как всегда, прижавшись к Драко. Это было захватывающе, каждый раз по-новому понимать, как хорошо гармонируют их тела. Голова Гарри покоилась на, как будто созданном для этого, плече Драко. Однажды Драко, смеясь, сказал. – Гарри, наши кости просто идеально подходят друг другу. Какое еще подтверждение необходимо? Гарри кончиками пальцев рисовал невидимые круги на груди Драко, бесхитростно наслаждаясь его близостью и знакомым ароматом тела. - Гарри? – Голос Драко прозвучал странно сдавленно. Гриффиндорец медленно приподнялся. – Я не могу остаться с тобой на все каникулы. Моя мать. Она нездорова и хотела бы покинуть Малфой-мэнор и на неопределенное время переехать к тете. Гарри, смутно предчувствуя плохое, испуганно смотрел на Драко. – Она просила меня помочь ей с переездом и провести Рождество с ней. Я не мог отказать. На неделю я должен буду вернуться домой. Гарри тяжело вздохнул. С одной стороны он понимал Драко и любил его за это решение. Он сам точно так же заботился бы о своей матери, если бы имел эту возможность. С другой стороны, это было воплощением абсолютного ужаса, разделиться с Драко даже на время. Как прожить эти дни без того, чтобы видеть и чувствовать его? И что будет, если Драко опять передумает? Если его разум и его страхи вернутся вновь? Их связь все еще оставалась хрупче тонкого стекла. Это рвалось из него. Но Гарри заставил себя кивнуть, улыбнувшись через силу. Рождество без Драко стало еще хуже, чем предполагалось. Гарри судорожно заваливал себя учебой. Он снова строил планы на будущее. Он все еще хотел стать аврором и использовал для занятий все свое свободное время. Тем более, что в последнее время он немного запустил учебу, и кое-что надо было срочно подогнать. Дни кое-как проходили, но ночами Гарри опять метался без сна по кровати, в ужасе от смутных видений их новой встречи. К этому непреклонно присоединились вновь вернувшиеся тусклые мысли о Сириусе. Гарри пытался прогнать их, но они приходили вместе с чернотой ночи. Сейчас он почти болезненно осознал, насколько в последнее время улучшилось его душевное состояние. Драко заставлял забывать о чувстве вины и вернул ему здоровый смех. Тем хуже казалась мысль о возможной потере Драко. Спустя неделю Рон вытащил его во двор замка. Оставшиеся в школе слизеринцы и гриффиндорцы затеяли снежный бой. Гарри с удовольствием принял участие в этой забаве. Из-за отсутствия даже проблеска дружбы между этими факультетами, было принято решение – врагов не щадить. И они не щадили ни врагов ни себя. Многие участники битвы были вынуждены посетить мадам Помфри, магически усиленные снежки достаточно сурово встречали свою цель. Но несмотря ни на что, все они получали истинное удовольствие. Веселый смех был слышен далеко за пределами Хогвартса. Подкравшегося сзади противника Гарри не заметил. Сильный толчок послал его прямо в сугроб. Крепкие руки тут же принялись заталкивать ему снег за воротник. Нет, это однозначно был слизеринец. Гарри согнул ноги и сильным толчком оттолкнул противника от себя, одновременно наваливаясь сверху. Догадка оказалась верна, хотя видимость и затруднялась налипшим на очки снегом, но серебристо-зеленый шарф рассмотреть удалось. Теперь противник лежал под Гарри и пытался стряхнуть его с себя. Одновременно с попытками вывернуться, слизеринец задрал свитер Гарри и аккуратно затолкал под него горсть снега. Когда Гарри оторвался от агрессора и сумел стряхнуть снег с очков, несколько улучшив возможность видеть, он замер. Это был не просто слизеринец, а Слизеринец. Гарри смотрел в серые глаза, которые меньше всего рассчитывал увидеть сейчас. Драко вернулся. Левой рукой блондин продолжал заталкивать снег под свитер. Но правая рука делала абсолютно другое. Она страстно и нетерпеливо гладила грудь Гарри, жадно щипала за соски и возбужденно пыталась втиснуться под ремень штанов. Гарри задохнулся воздухом. Для других это выглядело обыкновенной боевой возней в сугробе. Но для Гарри это было радостной встречей. Драко вновь забрал все его страхи и ответил на все вопросы. Снег быстро таял на разгоряченной коже Гарри. Горячее дыхание, склонившегося над ним Драко, ласкало щеку. От тихого шепота на теле Гарри встали волоски. – Привет, Поттер. Что скажешь о сегодняшнем вечере в подземельях? За Рональдом Одноногим? Гарри кивнул и встал с заметно разгоряченным лицом. В этот момент слизеринца настигла месть Гриффиндора в виде особенно крупного снежка. Это была Гермиона. Она пристально смотрела на них. В ее глазах была видна напряженная работа мысли. Затем она повернулась и бросилась к другой группе. Гарри должен был признать, что его дружба с Драко преимущественно состояла из кратких сексуальных встреч. Но для него это не являлось только отношениями, базирующимися на физическом притяжении. Хотя в первые минуты встречи они и могли только кидаться друг на друга. Разумеется, заниматься любовью с Драко по-прежнему оставалось огромным наслаждением, но самым важным было возникающее при этом чувство близости между ними. Это было удивительно прекрасно доводить и быть доведенным до края восторга и дальше. У Гарри не было возможности сравнивать, но он был уверен, что занимаясь любовью они удовлетворяют больше, чем просто сексуальный голод. И эта жажда близости вновь и вновь бросала их в объятия друг друга. Когда они были вместе, с лица Драко спадала его маска, обнажая истинные чувства. Гарри молился, чтобы никто, кроме него, никогда не получил возможность видеть такого Драко. И он был уверен, что Драко тоже никогда раньше не испытывал подобного чувства, даже если и имел уже опыт с другими партнерами. В это время слизеринец принадлежал только ему. За повседневное самообладание и постоянный страх быть раскрытыми они платили возрастающим сексуальным требованием, заставляющих их всякий раз набрасываться друг на друга. Сначала они должны были разгрузить свое психическое состояние в кровати. И только перекрыв этот вентиль, они становились способными к общению. Но анализ их поведения совершенно не интересовал ни Гарри, ни Драко. Затем они лежали рядом, вспотевшие и утомленные, цепляясь друг за друга, как утопающие, и наслаждались каждой секундой вместе. Они безмолвно смотрели друг на друга. Читая в глазах, как в открытой книге. Немного отдохнув от страсти, они часто терялись в меланхоличных беседах. Но чаще всего, они должны были немедленно расстаться. Время работало против них. Гарри искренне хотел проводить с Драко как можно больше времени. Но это оставалось несбывшейся мечтой. Коснувшись кожи Драко, пусть даже только руки, Гарри погружался в счастливый покой, забывая все свои страхи. В этот момент он отдавался простому ощущению, что все хорошо. Как только они расставались, его вновь затапливало это чувство неполноты. Паузы между встречами стали короче. Они по-прежнему были крайне осторожны, но частота их свиданий приносила дополнительную опасность разоблачения. Понимая это, они пытались уменьшить количество встреч. Но это было легче сказать, чем сделать. Слишком часто кто-то из них нарушал это соглашение. Они стали наркотиком друг для друга. Чем больше Гарри получал от Драко, тем больше становилось его неудержимое желание. Это было, как вихрь, который вращается все быстрее и уносит их с собой. И никто не знал, чего им ожидать. Подходила весна. Снег сошел, оставив за собой мокрую землю и лужи. Для Гарри время летело слишком быстро. Кардинально изменилась не только сексуальная жизнь Гарри. В школу тоже пришло время перемен. Учителя по Защите от темных искусств все еще не было. В конце марта профессор Дамблдор принял решение. Он сообщил озадаченным ученикам, что с этого момента этот предмет будут попеременно вести другие преподаватели. Вместе они смогут дать ученикам необходимые знания. И что на этот раз классы будут сформированы на основании способностей учеников в этом предмете. Дамблдор особо подчеркнул важность сближения представителей различных факультетов, как в учебе, так и в будущей борьбе. Собственно говоря, он слово в слово повторил все, спела годом раньше Говорящая Шляпа. Никто не знал, когда и как начнется война с Вольдемортом. Не было известно ничего конкретного, кроме постоянных сплетен о возрастающей активности Пожирателей Смерти. Но после речи Дамблдора стало ясно, что пришли новые времена. К радости Гарри, он попал в одну учебную группу с Драко. Еще один предмет, когда они были вместе. Идея сражаться на дуэли против Драко нравилась Гарри. Слизеринец был равноценным ни в чем не уступающим ему противником. Гарри хотел бороться с Драко и непременно выиграть. Первый час по Защите вел Снейп, Он предложил ученикам разбиться на пары для дуэли. Гарри, как само собой разумеющееся, встал напротив Драко и уже обдумывал первое проклятие. Они подняли волшебные палочки и ожидали только сигнала Снейпа. Но он внезапно встал между ними и с типичной ухмылкой прошипел, что они должны найти себе других противников. Они, неуверенно глядя на Снейпа, медленно опустили палочки. Обычно именно он настаивал на их противоборстве. В этот раз Снейп снизошел до объяснения. – Указание профессора Дамблдора. Гарри лихорадочно раздумывал над этим. Что это может значить? Сначала Дамблдор соединяет их для проекта по Зельям, а потом препятствует им в проведении учебной дуэли. Это не могло быть случайностью. Поворачиваясь к Невиллу, Гарри уголком глаза заметил, как Драко поднял вверх большой палец. Знак Южной Башни. Встреча назначена. Он мимоходом кивнул и сконцентрировался на дуэли с Невиллом. Было спокойнее хотя бы от того, что уже сегодня вечером они смогли бы обсудить это странное поведение директора. За ужином Гарри вяло жевал, придумывая причину, по которой он мог бы уйти сегодня. В последнее время Рон часто обижался на то, что теперь Гарри проводит с ними меньше времени, чем раньше. Также появилось чувство, что карие глаза Гермионы чаще, чем надо изучают его. Но, вероятнее всего, это была только, внушающая ему чувство вины, совесть. Затем началось необычное. Снейп поднялся со своего места за преподавательским столом и направился к слизеринскому столу. Разговоры смолкли. Снейп наклонился к Драко и что-то прошептал ему на ухо. Гарри было все хорошо видно. Чаще всего он садился так, чтобы не выпускать Драко из глаз. С одной стороны – для облегчения обмена их маленькими знаками, а с другой - он хотел увеличить время, когда мог видеть Драко. Нахмурившись, Гарри наблюдал за беседой преподавателя и ученика. Теперь он очень хорошо разбирался в мимике Драко. И сейчас сразу же заметил внезапную бледность слизеринца и короткую паническую вспышку в серых глазах. То, что произошло дальше, Гарри не видел ни разу за все время своего обучения. Драко встал и вместе со Снейпом покинул зал. До этого случая обед ученика еще ни разу не был прерван. Почти в дверях Драко отрицательно качнул головой в направлении Гарри. Тем самым, отменив договоренность на сегодняшний вечер. Это никак не помогло Гарри успокоиться. Наоборот, ему стало плохо, внутреннее напряжение росло. Что-то случилось с матерью Драко или с его отцом? И причем здесь запрет Дамблдора на их дуэль? Теперь это странное поведение Снейпа: забрать Драко во время ужина. Гарри раздраженно посмотрел на преподавательский стол. Только теперь ему в глаза бросилось пустое место директора. Дамблдор вообще не пришел на ужин. Само по себе это не было необычным, он достаточно часто опаздывал или отсутствовал. Но сегодня вечером это не нравилось Гарри. Ему не оставалось ничего другого, как ждать следующего дня. Но может быть, ему стоит сходить в Южную Башню? Но Драко отменил встречу. Ждать было бессмысленно и опасно. Что же случилось? Почему Снейп забрал Драко во время ужина? В этот момент Гарри ненавидел свое бессилие. Это дьявольское чувство беспомощной бездеятельности. Их тайна, которая отобрала у него любую возможность увидеться с Драко еще сегодня. Это было ценой из встреч. Не было никакого шанса. Гарри мог только надеяться, что завтра у него будет возможность поговорить с Драко.
Amura: ur1ka Какой фик, просто супер! Но не хватает дилогов...а может, я уже привыкла в фиках к POV героев. Это мой личный глюк, но почему-то такая манера изложения портит на долю впечатление о фике. А в остальном, просто отлично, благодаря талантливому переводчику и его словарному богатству...спасибо вам, я ваша поклонница. и как всегда на самом интересном месте...похоже это проблема не только писателей, но и переводчиков =) Жду проды!!!скорей бы...
ASH: Изумительно! Нравится Все! И герои, и автор и, тем более переводчик! Огромное Вам Спасибо! Ждем продолжения!
Irma: ur1ka Ты и без беты отлично справляешся, по крайне мере стилистических ошибок нет. В остальных я сама не разбираюсь
ur1ka: Глава 11 Решения. Бескрайняя темнота ночи уже окутывала его своими мягкими объятиями, погружая в царство Морфея, где нет ни мыслей, ни забот, когда неожиданная мысль сорвала его с кровати. Ну, как он не вспомнил об этом раньше? Беспокойно ломая голову над событиями, он едва ли мог разумно мыслить. И только доведя себя до полного истощения, до той тонкой размытой грани между сном и явью, он вспомнил об этом и, полностью проснувшись, вскочил с кровати. Карта Мародеров. По меньшей мере, сейчас он мог узнать, где Драко. - Люмос. – При свете своей волшебной палочки он склонился над сундуком. Обеспокоено-нервно он рылся в нем, нетерпеливо отшвыривая, мещающие ему вещи. Наконец, вот она. Для любого другого – старый, никому не нужный пергамент. Но для него невероятно ценная вещь. Особенно, сейчас. Гарри нетерпеливо подрагивающими руками развернул карту, едва не разорвав ее при этом. Взгляд метался над планом школы, пытаясь охватить сразу все многочисленные имена. Сначала Гарри отыскал кабинет Снейпа, затем – Дамблдора. Затем – коридоры школы. Нигде не было и следа слтзеринца. И когда он был готов сдаться, то, наконец, его лихорадочный взгляд нашел потерю. Драко Малфой, маленькая точка, мечущаяся по собственной спальне. С глубоким вздохом, Гарри вновь сложил карту. Он ни на йоту не приблизился к разгадке событий. Но, по-крайней мере, узнал, что Драко все еще в школе и так же беспокоен, как и он сам. Ну, почему он не вспомнил о карте раньше? Вероятно, тогда бы он узнал больше. Была еще мантия-невидимка. Но она все равно не помогла бы Гарри попасть к Драко. Ему был не известен пароль к слизеринской гостиной. Гарри никогда не спрашивал Драко об этом и радовался, что тот тоже никогда не интересовался гриффиндорским паролем. Это было неписанным законом – не предавать доверия факультетов. О сне можно было забыть, Гарри просто лежал в кровати, ожидая время, когда можно будет встать и спуститься в Большой Зал на завтрак. Оставалась надежда встретиться с привыкшим рано вставать Драко. Гарри хотел хотя бы увидеть его, пронять, что у него все в порядке. В это раннее время, как и следовало ожидать, Большой Зал был почти пуст. На своих местах сидели только некоторые из учеников. Короткий взгляд в сторону слизеринского стола помог узнать, что Драко не было. Через час за столами прибавилось народу. Драко не появился даже тогда, когда к Гарри подошел, шаркая ногами, заспанный Рон. Стало ясно, что к завтраку Драко уже не придет. Рон уселся рядом, но сегодня обычная утренняя болтовня ускользала от внимания Гарри. Все же одна фраза Рона заставила его прислушаться. – вот дерьмо, сейчас у нас Снейп и проклятые слизеринцы. Как будто нам мало одной из этих напастей. Гарри мгновенно проснулся. Драко наверняка уже был в классе. Он почти бегом кинулся из Большого Зала. Внутри он взывал к богу, Мерлину, кому угодно, кто приходил в этот момент ему на ум. Запыхавшись, подбежал он к классу. Гарри распахнул дверь, обшаривая взглядом присутствующих. Как всегда, давно позавтракавшие слизеринцы составляли большинство. Разумеется, были и гриффиндорцы, ведь через несколько минут начинался урок. Наконец Гарри увидел его. Драко увлеченно разговаривал с Креббом и еще не заметил Гарри. Немного нервничая, Гарри прошел вперед и сел на свое место, за спиной Драко. Место было идеально, можно было не привлекая внимания смотреть на лицо Драко. Блондин был бледнее, чем обычно. Его почти прозрачная кожа в полумраке подземелья казалась пергаментной. Глаза, окруженные темными кольцами, и усталые складки у рта выдавали бессонную ночь. Гарри был уверен, что Драко не смог и сомкнуть глаз. Их взгляды встретились. Драко не отвернулся, а прямо взглянул в его глаза. Казалось, что он удивительно повзрослел за эту ночь. Гриффиндорец лихорадочно обдумывал возможности короткой встречи сразу после урока. Боковая дверь распахнулась, пропуская внутрь Мастера Зелий, который в развевающейся мантии стремительно вошел в класс, прервав размышления Гарри. Драко еще успел коротко улыбнуться ему, прежде чем отвернулся к доске. К этому времени Гарри уже хорошо разбирался в настроении своего возлюбленного, но такого выражения лица он еще не видел. Гарри рассеяно рылся в своей сумке, извлекая на белый свет эссе для Снейпа. И как он переживет эти два часа? Почти немедленно его неприятно избавили от этой заботы. Громкий стук в дверь прервал лекцию Снейпа о способах хранений ингредиентов для зелий. Профессор окинул недовольным взглядом вошедшую Макгоногалл, которая произнесла сухим тоном. – мистер Поттер, мистер Малфой, вас вызывает профессор Дамблодор. Гарри медленно поднялся. Живот скрутило от панической мысли. - Пойманы!!! Что надо директору от них обоих? Он лихорадочно вспоминал, какими еще причинами можно объяснить этот вызов. Что же случилось? Спиной он чувствовал обеспокоенные взгляды Гермионы И Рона, которых тоже испугал этот внезапный вызов. Гарри ничего не оставалось, как вместе с Драко направиться вслед за Макгоногалл, которая шагала привычно стремительно. В коридоре Гарри намеренно снизил темп, отдаляясь от своего декана. - Драко, плевать, что скажет Дамблдор, я не позволю ему разлучить нас. – торопливо шепнул он Драко. Прежде чем тот успел хоть что-то ответить, преподаватель обернулась, смерив их строгим неодобрительным взглядом. Пожалуй, расстояние между ними стало слишком большим для просто «дистанции вежливости». Макгоногалл назвала пароль горгулье у входа и, направив их обоих в кабинет, удалилась. Кабинет директора был пуст. Они присели на два стоящих у стола и, скорее всего, подготовленных для них, стула. Феникс окинул их проницательным взглядом. Картины на стенах, к счастью, спали. Тишину разбивали лишь мерные щелчки какого-то прибора. Они тихо сидели, ожидая директора и чувствуя себя крайне неудобно под испытующим взглядом Фоукса. Никто из них не решался заговорить. Гарри не осмеливался бросить даже взгляд на Драко. Он ни в коем случае не хотел предоставлять директору ни малейших доказательств, особенно здесь, в кабинете. Гарри пристально смотрел через вычурный стол на стоящее за ним вычурное кресло, вспоминая о своем последнем посещении этого кабинета. Тогда Дамблдор пытался избавить его от чувства вины в смерти Сириуса. Он рассказал Гарри о пророчестве, о том, ошибкой являются все его привязанности. Ошибкой и слабостью в борьбе против Вольдеморта. Тогда Гарри не думал, что сможет когда-нибудь быть счастлив. До самого конца он обречен быть только Мальчиком Который Выжил, который обязан спасти волшебный мир. Драко подарил ему ощущение, что он может быть любим только потому, что он – это он. Прошли долгие минуты напряженного ожидания, пока из боковой двери кабинета появился профессор Дамблдор. Сегодня в его глазах не было обычных веселых искорок. Гарри редко видел директора школы таким серьезным. Впервые Гарри понял, насколько стар Альбус Дамблдор. В полумраке кабинета его лице выглядело невероятно усталым и сосредоточенным. Старый волшебник не сел в свое кресло. Он стоял у письменно стола, тяжело опираясь на его тяжелую дубовую столешницу. Он казался очень напряженным. Дамблдор не смотрел на Гарри, Кажется, он даже не замечал его. Его взгляд не отрывался от Драко. Целую вечность Дамблдор и Драко пристально смотрели друг на друга. Тишина становилась невыносимой для Гарри. Он раздраженно ерзал на своем стуле. Наконец, директор заговорил. – Драко, вчера вечером мы очень серьезно поговорили. Хватило ли тебе времени для принятия решения? Гарри не понимал вообще ничего, тем более этого вопроса. Было ясно только одно: вчера вечером Снейп отвел Драко к Дамблдору. Происходило что-то странное, о чем он не имел никакого понятия. Надеясь на помощь, он обернулся к Драко. - Собственно говоря, Драко, для тебя я предусматривал особое задание, связанное с твоим хорошим доступом к определенному кругу общения. Гарри испуганно дернулся к Дамблдору, показалось что все помещение внезапно погрузилось в угрожающую тьму. Что хочет от Драко этот манипулятор? Директор по-прежнему не замечал его. - Ты принял решение, Драко? Слизеринец кивнул. – Я хорошо обдумал все, о чем мы говорили, и подтверждаю свои слова. Я решился. Этот разговор совершенно не нравился Гарри. Он незаметно вытер о мантию вспотевшие ладони. Со вздохом облегчения Дамблдор опустился в кресло. Его потеплевший взгляд не отрывался от Драко. Гарри оставался лишь безмолвным наблюдателем этого тет-а-тет, и это вызывало все большее его недовольство. - Как я уже вчера говорил, вы оба порядочно изменили мои планы. Но я прислушался к своему сердцу и принял это. Как чувствовал себя, как в плохом фильме. Все во всем разбирались, только он ничего не понимал. Дамблдор откинулся на спинку кресла и впервые взглянул на Гарри. – Да, Гарри, я знаю, что у вас с Драко тайная связь. Гарри молчал, он абсолютно не знал, как должен реагировать на это заявление. Значит, все их ухищрения были напрасны, если Дамблдор с самого начала знал правду? Откуда у Дамблдора была информация об их встречах? Они никому ничего не говорили и соблюдали исключительную осторожность. Из-под ног Гарри уходила земля. - Неужели вы думали, что от меня можно скрыть что-то важное? Я – директор этой школы, и мой долг знать обо всем, что здесь происходит. У меня есть и средства и пути достижения этого. И Гарри… когда-то я предупредил тебя, что обращаю на тебя особое внимание. Гриффиндорец только кивнул. Как мог он забыть об этом! - Гарри, ты знаешь о пророчестве. – Это было скорее утверждение, чем вопрос. У него перехватило дыхание. Дамблдор говорил о пророчестве при Драко. Он хочет заклеймить того, как начинающего убийцу или… жертву? - Помнишь ли ты, как я рассказал тебе в Отделе Тайн о силе, неведомой и ненавистной Вольдеморту? Гарри опять смог только кивнуть, все еще ничего не понимая. - Есть кое-что более могущественное, чем любое волшебство. Особенная связь с человеком, дарующим силу. Более бескорыстно и безвозмездно, чем мы способны себе представить. Вы знаете о чем я говорю, потому что несете это в себе. Между вами существует особенная связь и поэтому вы оба обладаете этой властью. Я говорю о любви, о безусловной любви. Гарри задохнулся. Дамблдор произнес слово, которое еще ни разу не прозвучало между ним и Драко. Да, у Гарри был человек, с которым он мог связать это чувство. Собственно нет, для него Драко был самой сутью любви. Но услышать это от постороннего человека было невероятно. - Смерть Сириуса лишила тебя жизненных сил, привела на край гибели. Я ощущал твои страдания. Я сильно боялся, что ты сломаешься. Затем я почувствовал, как в твою жизнь вливается новая сила. Ты мог и не заметить этого, но я отчетливо понимал, что ты стал более стойким. И твоя сила крепнет день ото дня. Затем я понял, что ваш союз может стать нашей единственной надеждой противостоять Темной Власти. Гарри молча вслушивался в речь Дамблдора. Он должен согласиться с ним. Он обязан Драко не только жизнью. От него Гарри получил новую сущность, волю к жизни и уверенность в себе. - Я хотел бы, чтобы вы с Драко оставались вместе. Вдвоем вы обретаете не только удвоенную силу, но и это особенное оружие. Любовь. Власть, которой Вольдеморт не понимает и брезгует, которая уничтожит его. Гарри недоверчиво вслушивался в слова директора школы. Дамблдор хочет, чтобы они были вместе! Его уже не раз посещала мысль, что они все марионетки этого беспринципного кукольника. Поступки этого человека были слишком двусмысленны и неясны. До смерти Сириуса Гарри безоговорочно доверял Дамблдору. Он все еще оставался величайшим из всех знакомых Гарри волшебников. Дамблдор всегда был слишком скрытен. Но сейчас шла речь о его важнейшей цели, о победе над Вольдемортом. - готов ли ты, Драко, бороться с Вольдемортом на стороне Гарри, поддерживая его всей своей силой, а если понадобиться то и жизнью? Гарри задержал дыхание, сердце неистовствовало. Все это странно напомнило ему о бракосочетании у магглов. Он услышал ясный и чистый ответ Драко. – Да. Дамблдор улыбнулся, Он как то сразу успокоился и расслабился. - Хорошо, что мы выяснили это. Теперь для вас начинается тяжелая работа. Вероятно, вы обратили внимание на мой запрет вам бороться друг с другом? Указание Снейпа было предельно однозначно. Разумеется, они обратили внимание. - Вы должны научиться бороться рядом друг с другом. Теперь все обрело смысл. - вы оба получите дополнительные особенные занятия. Но это не значит, что вы можете пренебрегать школьными предметами. Я надеюсь, что когда-нибудь настанет время нормальной жизни, без Вольдеморта, и хочу, чтобы у вас было хорошее будущее. Фоукс громко захлопал крыльями. Переждав шум, Дамблдор продолжил. - Основатели школы объединили все свои силы при ее постройке. К сожалению, в дальнейшем судьба распорядилась иначе и двое из них поссорились. С тех пор бремя этого раздора тяготеет на ваших факультетах. Соперничество может быть очень хорошей вещью, но вражда имеет разрушительную силу. Мы не можем поддаться этой слабости. Особенно сейчас. Собственно говоря, я сам едва верил, что нам удастся хоть на несколько шагов сблизить эти факультеты. Потребовалось много лет, пока не появились вы, И наша надежда обрела смысл. В ваших руках достаточно силы для объединения. Это одна из самых трудных ваших задач. Удача в этом зависит только от вас и от ваших действий. Гарри потрясенно слушал речь Дамблдора. - Еще кое-что, Для всего этого вам понадобятся все ваши силы. Подготовка к сражению не терпит слабости и усталости. Вы должны научиться без слов понимать друг друга, без волшебства, без легитимиленции. Вы должны стать единым целым, только тогда сможете победить Вольдеморта. Это значит: больше никаких ночных свиданий, прогулок под мантией-невидимкой, тайных встреч. Ваша сила нужна для более важных вещей. Кровь зашумела в ушах Гарри. Это указание… Он не должен больше встречаться с Драко? С этой минуты он может видеть его только мельком на уроках? Дамблдор мог потребовать от него все, но не это. Он никогда не сделает этого. Гарри резко встал. Речь шла о его жизни. Он и так уже пожертвовал слишком многим. Он больше не хочет быть бессловесным инструментом в чужих руках. - Гарри, - на мудром лице мелькнула понимающая улыбка, омолодившая Дамблдора… Это и короткий жест рукой заставили Гарри остановиться и, помедлив, опять сесть. Этот человек не растерял ни капли своего могущества. А его способность влиять на людей оставалась такой же сильной. Как я уже сказал, вы должны научиться без слов понимать друг друга. Кстати, вы уже показали неплохие задатки в этом искусстве. И так как по какой-то необъяснимой причине вы проявили симпатию к комнатам в Южной Башне, то я попросил профессора Макгоногалл подготовить их для вас. С этой минуты вы будете жить там. Возможно, это поможет разрушить стену вражды между вашими факультетами. Вы должны как больше времени проводить вместе. Хотя, как я понимаю, это является и вашей целью. К сожалению, я не могу вам дать никаких советов в достижении вами наиболее полного единства. Тем не менее думаю, что у вас есть собственные идеи. Улыбка Дамблдора стала еще шире. – Также я не хотел бы знать, какими методами и способами вы достигаете этого. Директор школы откашлялся. Хитрая улыбка не исчезла с его лица. - И будет лучше, если вы не поставите под угрозу добропорядочную репутацию этой школы. Прежде, чем они смогли отреагировать на эти новости, директор поднялся, заканчивая беседу. Гарри и Драко молча вышли из кабинета. Гарри никак не мог успокоить лихорадочное сердцебиение. Для него полученных сведений было слишком много. Самым важным было одно: Драко на его стороне, и он больше не одинок. Вместе они должны справиться. Теперь Гарри мог с уверенностью смотреть в будущее. Драко тоже молчал. Гарри не мог догадаться, какие мысли бродят в его голове. Он затянул слизеринца в пустой класс. Настало время поговорить в спокойствии. Драко сел на парту. Гарри осторожно приблизился к нему, заглядывая в глаза. На несколько секунд он утонул в этих теплых серых озерах. Чувство, принадлежащее только Драко, больше не хотело уходить из его сердца. Оно становилось сильнее, заполняя душу. Было невозможно описать то, что он чувствовал к Драко. Это было так много и так сильно, что он задыхался от нежности. - Гарри, понимаешь ли ты, что это для меня означает? – Драко говорил очень тихо. – Я отказался от моей семьи, от моих корней. Для моего отца я больше не достоин быть наследником рода. - Ты сожалеешь об этом? – осторожно спросил Гарри. Блондин покачал головой. – Нет, я рад. И это даже легче, чем я думал. Я не знаю, увижу ли я когда-нибудь своего отца. Для моей же матери важно лишь мое счастье. Ее опыт в течении последнего времени сильно повлиял на видение моего будущего. Гарри понял, какие мысли в эту ночь отняли сон у Драко. Дамблдор потребовал от него выбрать собственное, пока еще не ясное будущее. Драко выбрал его. Гарри охватила радостная эйфория. Он еще немного приблизился к Драко. Обнял его и зарылся лицом в белокурые волосы, глубоко вдыхая их аромат. - Я горжусь собой! – с веселым пафосом воскликнул Драко. - Я достоин помогать Мальчику Который Выжил, золотому Мальчику Гриффиндора. Гарри поднял голову и взглянул в неожиданно спокойное лицо Драко. - И я могу официально разделить с ним ложе. От такого предложения грех отказаться! – Теперь слизеринец рассмеялся. Гарри ущипнул его за бок. За стенами этого замка они были в безопасности. Пока Дамблдор защищает их, никто не сможет им навредить. - Теперь нам осталось сообщить нашим факультетам, что мы вдвоем образуем новое общежитие. Да, пожалуй, пришло время рассказать об этом Рону и Гермионе. Раньше, чем они узнают сами. Сейчас он просто радовался, что сможет проводить с Драко день и ночь. Только мысль о таком огромном количестве времени вместе была так заманчива, что он не представлял ничего лучшего. - Пойдем на обед? – Драко поднялся и потянул его за руку. Когда они поцеловались, осторожно и нежно, Гарри ощутил невероятное облегчение от понимания, что в будущем они могут делать это так часто, как захотят и без всяких помех. Когда Гарри чувствовал эти нежные губы, этот мягкий язык, осторожно прокладывающий путь в его рот, он еще раз ощутил всю силу воздействия, которое оказывал на него слизеринец. Со вздохом он притянул блондина еще ближе к себе, пока не почувствовал его совсем рядом. Он гладил руками пепельные волосы, поражаясь их мягкости. Кто еще мог дать ему столько близости, сколько давал этот юноша. Бывший заклятый враг. Стон Драко уже был достаточной наградой. Они целовались. Только совершенно задохнувшись, оторвались они друг от друга. Гарри внезапно вспомнил. - Я уже мечтаю о сегодняшней ночи, - прошептал он, вжимаясь лицом в плечо Драко. В ответ слизеринец еще теснее прижался к нему. - Драко, ты голоден. Ты ведь даже не позавтракал. А мне нужна ясная голова. Я не хотел бы разговаривать с Роном и Гермионой за едой. Сейчас гостиная пуста. Я подожду их там в спокойствии Они направились к лестнице. Гарри не мог и поверить, что когда-нибудь они будут вместе спокойно идти по коридорам школы. Он был молод, счастлив и будущее больше не выглядело мрачным, скорее заманчивым. Не было никакого предчувствия, как отреагируют их друзья и их факультеты на эти новости. Гарри далеко откинул все мысли о предназначенной им войне. Пусть случится то, что должно случиться. Он не одинок больше.
apocalyps: удивительный пеоевод, не могу и сама сформулировать, чем цепляет, но просто не возможно оторваться. Полный восторг. У Вас талант)))
apocalyps: Sorry, что-то мне как новичку трудно разобраться с оформлением - не подскажете, как текст править
Irma: ur1ka Дамблдор, блин, манипулятор хренов. Аж тошно от его слаких речей. Глаз режет - декан Гриффиндора МакГонагалл apocalyps Текст может править только зарегестрированный на форуме. Причем только тот текст который отправлен уже с регеного ника, а не гостем.
ASH: Изумительно! ur1ka - Я вас ЛЮБЛЮ! Дамблдор - он и есть Дамблдор! если честно редко уже ожидаешь от него чего-либо другово! А Драко - муррр..., так бы и сьела! ur1ka пишет: Не было никакого предчувствия, как отреагируют их друзья и их факультеты на эти новости. - а вот в это как -то струдом вериться
Блез Забини: какая нямка))) ошалело клёвый фанф....... ur1ka спасибо тебе,радость наша, за такой обалденный перевод!
nana: ндя... Малфой - актив... большая редкость!!! Малость, а приятно... :)
ur1ka: Глава 12 Комната в башне. Как и ожидалось, гостиная Гриффиндора была пуста. Все еще обедали. Гарри с облегчением сел на диван у камина. Он должен был еще раз обдумать все происходящее. Спустя десять минут его размышления были прерваны самым неделикатным образом. Портрет открыл дверной проем. Гарри в смутном предчувствии повернулся к нему. Он был прав. К нему с озабоченными лицами спешили Гермиона и Рон. Задыхаясь, Рон упал на диван слева от Гарри. - Малфой пришел в Большой Зал, и мы поняли, что ты тоже вернулся. Что Дамбдлору от тебя было надо? Мы волновались! Гермиона села справа от Гарри. Теперь он был окружен внимательными взглядами друзей. Гарри с трудом подыскивал подходящие слова. Что сказать, и как лучше всего преподнести эту новость друзьям? Он неловко поднялся, без нужды теребя шарф на шее, и подошел ближе к камину. Мысли разбегались. Гарри сделал первую, абсолютно неправильную попытку объясниться. - Дамблдор хочет, чтобы я вместе с Драко жил в Южной Башне. Как раз сейчас Макгоногалл оборудует там комнату, - голос звучал сдавленно. Гарри сказал это и немедленно признал неправильным. Как теперь рассказать друзьям правду? Рон среагировал немедленно. Он испуганно схватил Гарри за плечо. - Этот старый идиот окончательно спятил? Он не может так поступать с тобой! Это настоящее убийство! Теперь ты и спать спокойно не сможешь! Малфой зачарует тебя, стоит повернуться к нему спиной. Тебе не пережить и ночи. Бог знает, что сделает с тобой ночью Малфой! О, Гарри точно занл, что может сделать с ним Драко ночью. Он с трудом удержался от улыбки, несмотря на явную серьезность ситуации. Гермиона очнулась от задумчивости. - Прекрати так драматично преувеличивать, Рон. Зачем Малфою было спасать Гарри, чтобы потом убить его при первой возможности? Все это чепуха. Но Рон не успокаивался. - Если Дамблдора нельзя просто отговорить от этой идеи, то мы должны устроить демонстрацию. Мне рассказывал Билл. Магглы делают это всегда, когда протестуют против чего-либо. Или, нет, еще лучше! Мы устроим забастовку. Будут участвовать все гриффиндорцы. Мы не будем посещать занятия пока Дамблдор не поймет, что он не может так поступать с тобой. Рон фонтанировал идеями, Гермиона оставалась спокойной. В ее словах сквозил жестокий расчет. - А теперь, Гарри, повтори дословно, что именно сказал Дамблдор. Гарри был избавлен от допроса вновь открывшимся дверным проемом. Внутрь ворвался запыхавшийся Невилл. - Гарри, тебя повсюду ищет Макгоногалл. Ты должен помочь ей, поэтому освобожден от занятий во второй половине дня. Она сказала, что ты знаешь, где ее найти. Невилл с облегчением рухнул в кресло, пытаясь отдышаться. Хотя Гарри уже был почти готов сказать правду, появление Невилла его обрадовало. Брюнет почти побежал к портрету. - Давайте обсудим это позже, сейчас я должен идти. Все же, почти в дверях Гарри заставил себя обернуться. - Мне надо сказать вам кое-что важное. Вы можете встретиться со мной у озера перед ужином? Рон и Гермиона только озадаченно кивнули. Прежде чем они успели хоть что-то еще добавить, Гарри поспешно покинул гостиную, оставив друзей в раздраженной растерянности. Он быстро направился к Южной Башне. У давно знакомой двери Гарри резко затормозил. На двери уже висела картина. Не портрет. Изображение купающейся нимфы, которая раньше висела на стене дальнего коридора. Гарри невольно заулыбался. У Дамблдора было оригинальное чувство юмора. Он повесил на дверь их с Драко комнаты картину почти обнаженной женщины. Каждое другое мужское существо в их возрасте было бы, пожалуй, восхищено. Но размещение картины на двери именно их комнаты было более чем парадоксально. Хорошо, его все равно это устраивает. До тех пор, пока он знает, что и главное кто ожидает его за этой дверью, проблем с нимфой нет. Нимфа лежала спиной к нему. Когда он остановился у портрета, она грациозно повернула голову и обворожительно улыбнулась. - Гарри Поттер? Я не ошибаюсь? – Ее голос звучал волшебными серебряными колокольчиками. Гарри мог только кивнуть. - Ты уже выбрал пароль? – Ага, он должен был установить пароль. И на что же решиться? Квиддич, снитч… нет, это слишком просто. Это должно быть что-то, что связано только с ним и Драко. Решение пришло интуитивно. Гарри поднял волшебную палочку и направил на нимфу. - Cognosco LUNASOLIS! – Четко и решительно произнес он. Нимфа еще раз пленительно улыбнулась ему и наклонила голову, подтверждая пароль и одновременно распахивая дверь в новую спальню. В комнате хозяйничал оживленный бедлам. Домашние эльфы под руководством Макгоногалл торопливо обустраивали комнату. Реакция Макгоногалл на появление Гарри была профессионально сдержанна. Она ни единым жестом не показала своего отношения к происходящему. Нельзя было отгадать, знала ли она об истинной подоплеке решения Дамблдора и об отношениях между Гарри и Драко. Гарри осмотрелся. Макгоногалл правильно поняла его ищущий взгляд. - Мистер Малфой прибудет только после уроков. Сегодня он пишет важный тест у профессора Флитфика. Поэтому принять решение о меблировке комнаты придется лично вам. Домашние эльфы уже справились с уборкой. Везде все сияло. Исчезли паутина и толстый слой пыли. В толпе суетящихся эльфов Гарри узнал Добби. Тот, сияя зелеными глазищами, немедленно поспешил к Гарри. - Гарри Поттер, сэр, пожалуйста, пойдемте со мной. Мы должны выбрать мебель. Ах, это чудесно, что у вас теперь будет собственная комната! – Казалось Добби искренне рад этому событию. Он энергично потянул Гарри по коридору. Неподалеку обнаружилась комната битком набитая старой мебелью. Шкафы, столы, кровати и все остальное, необходимое для жилья. Здесь была действительно антикварная мебель из ценных пород дерева. Никакого сравнения с вычурной безвкусицей, наполнявшей дом Дурслей. Вместе с Добби Гарри выбрал две кровати, шкаф, кресла, старый пружинный диван и еще много мелочи. При этом Гарри пытался учитывать вкус Драко. Было важно, чтобы они оба хорошо чувствовали себя в их новом доме. У Добби оказалось отменное чутье. Он указывал Гарри на особенно хорошую мебель. Так же он показал вкус в выборе цветовых сочетаний и расстановке мебели. Предположение Гарри, что Добби мог бы стать неплохим дизайнером, заставило Добби прыгать от радости. Через пару часов помещение стало неузнаваемым. Комната излучала покой и уют. Гарри был доволен полученным результатом. Здесь им будет более чем хорошо. Пол у камина покрывал толстый ковер. На нем стояли большой диван и пара кресел. Портьеры на окнах придавали свету теплый оттенок. У стены, примыкающей к стеклянной двери балкона, стояли две кровати. В расцветке мебели Гарри интуитивно придерживался равномерного сочетания багреца и зелени. Наконец, приняв благодарность, профессор Макгоногалл оставила его в одиночестве. Все было хорошо. Но не до конца. Взгляд Гарри блуждал по комнате. Наконец Гарри ухмыльнулся, поняв, что ему мешало. Он поднял волшебную палочку и направил ее на обе кровати. - Lesti Colloco! – Скрипнув, кровати прижались друг к другу, сливаясь в большое ложе. *** *** *** Довольный Гарри упал на их общую кровать. Он устал и находился в приятной истоме. Сняв шарф, он небрежно бросил его рядом. Некоторое время Гарри только иделал, что лениво разглядывал балдахин. Скоро должен прийти Драко. Наверное, его лучше подождать у двери, ведь слизеринец еще не знает пароля. Гарри предвкушал, как порадует его полностью обставленной комнатой. Он пригладил волосы и вышел за дверь. Там он неожиданно для себя, увлекся беседой с нимфой. Оказалось, что с ней приятно общаться. Сердце забилось сильнее, когда Гарри увидел торопящегося к нему высокого блондина в развевающейся мантии. На шее Драко небрежно болтался форменный слизеринский шарф. Сияющий блондин вплотную подошел к Гарри, тот, как маленький ребенок, радовался возможности порадовать Драко видом их маленького королевства. Гарри стащил серебристо-зеленый шарф с шеи Малфоя и завязал ему глаза. Он хотел действительно удивить Драко. Слизеринец не возражал, а когда Гарри, склонившись, шепнул пароль, расплылся в пораженной улыбке. Гарри осторожно ввел Драко в комнату и подтолкнул к кровати. Нажав на плечи, дал понять, что можно сесть. Драко неуклюже опустился на кровать. Для него ситуация была необычна. Гарри физически ощущал его неуверенность. Вид растерянного Драко был слишком заманчив. Гарри не удержался. Он мягко нажал на грудь слизеринца, принуждая того лечь. Вообще-то первоначально Гарри хотел освободить глаза Драко. Но, уступая более насущной потребности, нежно приник к губам блондина. Драко казался немного удивленным, но с удовольствием принял эту игру. Его губы приоткрылись, и он ответил на поцелуй. Для Гарри оказалось невыносимо заманчивым видеть слизеринца таким уязвимым и беспомощным. Он медленно расстегнул мантию Драко. Блондин беспрекословно повиновался. За мантией Драко последовала и его рубаха. Вскоре Гарри поглаживал обнаженный торс Драко. Гарри замер, рассматривая лежащее под ним безупречное тело. Грудь Драко поднималась и опускалась в такт быстрому дыханию. Кажется, слизеринец наслаждался этим стихийным действием так же, как и Гарри. Взгляд гриффиндорца упал на шарф, который он недавно так небрежно бросил на покрывало. На лице Гарри мелькнула дьявольская усмешка. Он осторожно сжал руки слизеринца и завел их за голову, прижимая к подушкам. Прежде чем Драко сумел оценить ситуацию, Гарри схватил красно-золотой шарф и, закрепив его в изголовье кровати, обвил им руки слизеринца. Затем направил волшебную палочку на концы шарфа, и шепнул, - Nexilis Copulatos- Драко немедленно оказался магически скован, не в силах самостоятельно освободиться. Он только успел удивленно вздохнуть. Гарри отступил на шаг, осматривая лежащего перед ним полуобнаженного юношу. Беспомощного и трогательно покорного. Совершенно греховный вид. Драко лихорадочно дышал, приоткрыв заалевшие губы. Гарри наслаждался этой картиной до тех пор, пока нервничающий слизеринец не прикусил губу. Драко полностью доверился ему. Холодный собранный слизеринец, который всегда держал себя в руках. Этот человек послушно, не сопротивляясь, лежал перед ним и покорно ждал своей участи. Эта картина невероятно возбуждала Гарри. Он наслаждался доверием Драко. Только одно понимание, что слизеринец позволял себе расслабиться в его присутствии, был готов отдаться на его милость, беспредельно увеличивали любовь и желание Гарри. Он медленно склонился над жертвой. Сдул с его лица упавшую прядь волос, заставив слизеринца вздрогнуть. Медленно, смакуя солоноватый привкус кожи, обвел языком контуры лица Драко. Гарри захотелось поиграть с Драко, заставить его обезуменеть, довести его страсть до высшей точки. Он хотел повелевать им. И совершенно не стыдился этого желания. Гарри еще не знал этой стороны себя, но беспомощность Драко в его руках доставляла ему адское наслаждение. В этой жизни Драко Малфой никогда не должен забыть его. Он хотел вжечь себя в его кожу, в его душу. Дыхание Драко стало быстрее, лицо раскраснелось. Гарри уже провел со слизеринцем много часов и понял одно. Он больше не мог жить без него. Это была чудесная и жестокая правда. Ему никогда не избавиться от тоски и жадности по этому человеку. И сейчас был прекрасный случай показать это. Гарри медленно подошел к слизеринцу. Предупреждая о своем приближении, провел кончиками пальцев по мускулистой груди, вновь заставляя блондина вздрогнуть. Прикосновениями, столь невесомыми, что Драко скорее предчувствовал их, нежели ощущал, Гарри спустился по торсу до талии. Драко затаил дыхание, напрягая мышцы живота. Гарри на секунду приостановился и легко потянул за пояс брюк. Медленно расстегнул он первую пуговицу черных форменных штанов. Еще более медленно его пальцы скользнули ниже, слегка погладив отчетливый бугорок под рукой. Эти действия не прошли бесследно и для него самого. Его состояние было ненамного лучше, чем у Драко. Но в этот момент это было не важно. Гарри хотел наслаждаться покоренным Драко так долго, как это было возможно. Пуговица за пуговицей расстегивал он брюки слизеринца. Потом тот более чем послушно приподнял бедра, когда Гарри потянул вниз эту последнюю часть его одежды. Гарри старался, чтобы от Драко не ускользнула малейшая подробность его действий. Он лишил слизеринца возможности видеть, уверенный, что заострил этим все оставшиеся чувства. Теперь Драко лежал перед ним обнаженный, как в момент рождения. Взгляд Гарри с жадным любопытством скользил по этому совершенному телу. Гарри любовался игрой тренированных мышц груди поднимающейся и опускающейся в такт лихорадочно быстрому дыханию. Гриффиндорец в полной мере наслаждался чувством власти над Драко, пониманием его безумного желания. В этот момент Гарри не мог и представить себе, что в этом мире может существовать что-то более чувственное и желанное, чем лежащий перед ним блондин, чей вздрагивающий возбужденный член уже гордо возвышался над телом. Гарри опустился рядом с Драко. Опять начал поглаживать его сверху вниз короткими дразнящими движениями, переходя с места на место так, чтобы Драко не догадывался, что произойдет в следующий момент. - Что ты делаешь со мной, Гарри? - выдохнул срывающимся голосом Драко, потянувшись телом за ускользающей рукой. - Я хочу сводить тебя с ума. До тех пор, пока ты не станешь молить меня о продолжении. - Малфои никогда не умоляют! – Ответ блондина спровоцировал Гарри на дальнейшие действия. С коварной улыбкой он едва прикоснулся к нетерпеливо вздрагивающему члену Драко. Слизеринец дернулся всем телом и замучено застонал, признавая поражение. Ухмылка Гарри стала невероятно довольной. Драко с неопределенными звуками попытался вырваться из оков, доказывая тем самым Гарри, что его тактика ведет к совершенному успеху. Блондин еще раз застонал и разразился проклятиями. До сих пор все шло так, как и хотел Гарри, и он был очень доволен этим. Ему понравилось доводить Драко до полной потери самообладания. Гарри мучительно медленно пролизывал влажную дорожку от пупка блондина вниз, к его напряженно пульсирующему члену. Драко уже был более чем возбужден. Гарри восхищенно смотрел, как сильно реагирует блондин на каждое малейшее прикосновние. К этому времени Гарри уже с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на слизеринца. Он потянулся к лицу блондина и осторожно снял шарф с его глаз. Он хотел, чтобы Драко видел все, что он сделает. Хотел, чтобы он преследовал взглядом каждое его действие, не в силах вмешаться в происходящее. Не прерывая визуального контакта, Гарри опять склонился к самой напряженной части тела слизеринца. Еще раз дерзко улыбнулся ему, прежде чем преувеличенно медленно провел языком по всей длине его члена. Драко, захлебываясь воздухом и стонами, нетерпеливо ожидал продолжения. Гарри продолжал медленно скользить языком вверх и вниз по эрекции Драко, жадно слизывая первые солоноватые капли желания. Необходимо жестко, чтобы блондин чувствовал это, но недостаточно сильно, чтобы дать ему облегчение. Глаза Драко потемнели. Он часто и неглубоко дышал. Выражение его лица можно было описать только одним словом: ЖЕЛАНИЕ! Драко вскинул бедра вверх в единственно оставленной ему возможности вмешаться в это действие. Руки Гарри быстро и сильно нажали на бедра блондина, впечатывая их в шелк постели, прижимая и обрекая на полную неподвижность. Не отпуская слизеринца, Гарри поднял голову и послал ему свою самую коварную улыбку. - Что мне делать дальше, Драко? Может, ты хочешь мне что-то сказать? Тот смог только простонать заалевшими губами. - Тебе нравится пытать меня? Подожди, и ты узнаешь, как жестоко умею я мстить! – Его глаза уже искрились от возбуждения. - Да? - Гарри, давай уже, ради Мерлина. - Не слышу? - Пожалуйста, - сквозь стиснутые зубы выдавил Драко. В этом огромном мире не оставалось ничего более заманчивого, чем этот обнаженный блондин, потерявший всякий контроль над собой, извивающийся под его руками и умоляющий об освобождении. Гарри более чем охотно уступил этой мольбе. Ни на секунду не отводя взгляда от этих загадочных серых глаз, он принял в себя все возбуждение Драко. Сначала губами, потом ртом. Так медленно, как будто не желая упускать ни миллиметра, затем все более оживленно его язык завел настоящую беседу с членом Драко, который активно реагировал на самое незначительное движение рта Гарри, пульсируя и вздрагивая. Язык Гарри заманивал, обещая облегчение. Его неспешные ласки держали Драко между мучением и наслаждением. Наполнившие помещение стоны Драко были лучшим освящением их новой спальни. Брюнет не мог отвести взгляд от выражения неописуемого возбуждения на лице Драко. Одна только мысль, что автором этой картины является он, почти привела Гарри на край оргазма. Гарри не освободил Драко, даже когда тот с ликующим криком достиг апогея. Придерживая его бедра, старался не упустить ни единой капли этого превосходного лакомства. С глубоким удовлетворенным вздохом Гарри опустил голову на тренированный живот Драко. Тяжело дыша, он наслаждался этим мгновением полного истощения и сладкой истомы, приходящих немедленно после оргазма. В эти моменты, когда останавливается время и исчезает пространство, сознание затуманивается, и невозможно делать ничего другого, кроме как медленно приходить в себя, надеясь, что это случиться не скоро. Дыхание слизеринца постепенно успокаивалось. Гарри приподнялся и направил волшебную палочку на магические оковы. Он устало пробормотал «Disiungo“ и с наслаждением опустился в объятия Драко. До встречи с Роном и Гермионой оставался еще целый час, и Гарри мечтал воспользоваться этим временем так интенсивно, как только возможно с его новым соседом по спальне.
ASH: ОНА! долгожданная!! Спасибо! Спасибо! Спасибо! Спасибо! Ушла читать! :-))
Irma: ur1ka Ура! Ура! Кто поялвился. И сразу с продой. Жаль что мало, ибо хочеться еще и еще. Вариантик небеченный?
ur1ka: Irma угу. Это проклятый в фик. четвертая бета сослаласть на занятость. Понимаю, конец года... Завтра заменю на беченое. А дальше будет без беты. всего то и осталось четыре главы.
Irma: ur1ka Честно, плюнь пока на бетинг, не так все и страшно.
Блез Забини: нннняяяммм!!!! спасибо, ur1ka! ты как всегда на высоте!)))
ASH: ur1ka - Думаю у ВАс и без беты классно получиться! Ждем-с с нетерпением!
Блез Забини: с очень-очень большим нетерпением)))) преочень ждём!!!
ur1ka: 13. Конфронтация. Если час состоит из шестидесяти минут, а в минуте – шестьдесят секунд, то час включат в себя три тысячи шестьсот секунд. Драко выполнил свою угрозу. Все эти три тысячи шестьсот секунд он мстил Гарри самым изощренным способом, не потеряв ни секунды. Хорошо было то, что все это время Гарри не побеспокоила ни единая мысль о пре6дстоящей встрече с друзьями. Плохо то, что ему не осталось времени подготовиться к этому противостоянию. Но реальность все равно настигла его слишком быстро. Вообще-то, охотнее всего он остался бы с Драко, оставив за картиной с нимфой весь мир. Но с объяснениями нельзя было больше тянуть. Он уже слишком долго откладывал это «на потом». Покорившись судьбе, Гарри оторвался от Драко и поднялся с кровати. Одеваясь, он старательно отворачивался от Драко, точно зная о его таланте в искусстве обольщения. Стоит бросить на слизеринца единственный взгляд, и Гарри уже никуда не пойдет. Он уже застегивал мантию, когда вспомнил, о чем хотел спросить Драко. Этот вопрос мучил Гарри всю вторую половину дня. Помедлив, он обернулся. - Драко, твой Слизерин… Что они знают о нас? Теперь Драко тоже поднялся с постели и подошел вплотную к Гарри. Попытавшись хоть немного пригладить волосы, Гарри первый раз в жизни порадовался своей вечной растрепанности. Никто не сможет догадаться, чем он только что занимался. - Я еще не говорил с ними. Но сейчас приказ Дамблдора обсуждают все хогвартские сплетники, и думаю, что к вечеру я должен буду объяснить некоторые вещи. Гарри счастливо погладил обвивающие его руки Драко. В зеркале отражались их лица. Какие же они разные внешне: высокий бледный холодный блондин с аристократическими чертами лица и загорелый мускулистый брюнет. Единственное, что их роднило – это искрящиеся счастьем глаза. Было чудом, что еще никто не заметил этого изменения. Но несмотря на такую разительную непохожесть внешности, внутренне Гарри ощущал Драко, как часть своей души, свою половинку. Он с любопытством поинтересовался. - А до какой меры ты просветишь их? - Сейчас я сообщу им только, что живу с гриффиндорцем потому, что Дамблдор настаивает на нашем взаимном дружеском сближении. Ни больше и ни меньше. Дамблдор определенно не хочет посвящать подрастающее поколение Пожирателей в свои планы. А то, что происходит между нами, не касается никого, кроме тебя и меня. – Драко потянулся вперед, целуя затылок Гарри. - А что у тебя? - Пожалуй, гриффиндорцам я расскажу то же самое, - Гарри глубоко вздохнул. – Но сейчас… я встречаюсь с Роном и Гермионой… Гарри почувствовал, как невольно напряглись руки Драко, и виновато добавил. - Им я должен сказать правду. По-крайней мере, то, что теперь ты хочешь бороться с Вольдемортом на нашей стороне. И то, что происходит с нами. Я должен это, они – мои друзья и заслужили мою искренность. Я откладыавл этот разговор уже слишком долго. Гарри виновато прижался щекой к блондину, все же это была их общая тайна. Драко понимал его сомнения, он приподнял подбородок Гари и взглянул в его глаза. - Я надеюсь, Гарри, что они сохранят нашу тайну. – После небольшой паузы он продолжил. – И еще надеюсь, что они примут это. Я не допущу, чтобы кто-то встал между нами. – Последние слова прозвучали почти угрожающе. Помедлив, Гарри отодвинулся из объятий Драко. У него уже было достаточно проблем с Роном и Гермионой. Сейчас он не мог и не хотел бороться еще со страхами и сомнениями Драко. Гарри поспешно покинул Южную Башню. Задумавшись и вспоминая все пережитые вместе с Роном и Гермионой приключения, он направлялся на встречу с лучшими друзьями. Вместе они прошли через встречи с Вольдемортом. Их дружба выдержала испытание Тримагическим турниром. На Рона и Гермиону можно было всегда положиться. До сих пор Гарри посвящал друзей почти во все свои тайны, и они часто делали практически невозможное, чтобы помочь ему. Гарри усмехнулся, поймав себя на мысли, что этот разговор, пожалуй, станет самой большой проверкой прочности их дружбы. Вольдеморт был сильным противником, но он никогда не стоял между ними так очевидно, как Драко. Как отреагирую его друзья, узнав о его связи с их самым заклятым хогвартским врагом и более того, о желании Гарри разделить с ним всю оставшуюся жизнь? Сейчас было более чем ясно, Драко и его присутствие в жизни Гарри стало частью их будущей судьбы, от которой невозможно, даже мысленно отказаться. Сильный удар по спине, шатнув его вперед, грубо вернул Гарри в реальность. Кашляя, он разогнулся и озадаченно обернулся. Рядом с ним, ухмыляясь в бороду, стоял Хагрид. И как можно было не заметить это импозантное природное явление? Егерь держал на плече толстый джутовый мешок, в котором что-то недовольно шевелилось. Гарри не хотел и знать об этом новом увлечении полувеликана. - Хэ! Гарри, у тебя все нормально? Я слышал, ты живешь с младшим Малфоем? Гарри засовестился. В течении последних месяцев он непростительно пренебрегал Хагридом, почти не навещая его. Думаю, у вас с младшим Малфоем все будет хорошо. Да ты и не выглядишь невозможно несчастным, а? – При этом Хагрид хитро подмигнул ему темным, как жук, глазом. - Можете как-нибудь прийти ко мне вместе. О Хагриде можно было рассказывать все, что угодно. То, что он не знал и не хотел знать ничего, кроме своих опасных питомцев в том числе. Но эти его слова стали для Гарри еще одним доказательством, что Хранитель Ключей не так прост, как кажется. Он благодарно улыбнулся Хагриду, радуясь, что тот ни в чем не упрекает его, а просто и бесхитростно радуется встрече. А ведь большой друг имел свои причины хранить к светловолосому слизеринцу непримиримую антипатию. Вместо этого он приглашает и Драко. Гарри коротко кивнул. - Спасибо, Хагрид, мы придем. – И с облегчением на душе вышел из школы. Вероятно, эту встречу можно считать добрым предзнаменованием разговора с друзьями. Прекрасный весенний день медленно клонился к концу. Некоторые ученики уже проводили снаружи все свое свободное время. Тем не менее, к вечеру холодало, и на траву ложилась роса. Поэтому вблизи озера не было никого, кроме ожидающих его Рона и Гермионы. Гарри уже издалека увидел их обоих. Они сидели точно под той плакучей ивой, где он еще несколько месяцев назад пытался в смятении понять свои чувства к слизеринцу. Каким же растерянным, счастливым и одновременно несчастным был он тогда. Хаос чувств того времени показался ему таким нереальным, как будто пришедшим их другой жизни. Приблизившись, он увидел, как Рон, полулежа в траве, тихо беседует с Гермионой. Рукой он мягко поглаживал спину девушки. Гарри улыбнулся при виде этой осторожной нежности, он прекрасно понимал эту заботливую близость. Глубоко вздохнув, Гарри понадеялся, что после разговора все еще сможет называть их друзьями. Гермиона рассеянно теребила прядь своих длинных волос. Заметив Гарри, она встала, толкнув Рона. Друг поприветствовал его сострадательной улыбкой. Гарри, еще раз вздохнув, опустился в прохладную траву рядом с ними. - Как дела, Гарри! Что происходит? – Рон внимательно смотрел на него. Гермиона опять принялась теребить свои волосы. - Спасибо, все хорошо. Гарри лихорадочно подыскивал самые простые и доступные слова для своего разоблачения. Но, как всегда, в подобные моменты рассудок реагировал не настолько ясно, как хотелось бы. С чего он должен начать? Как сделать все настолько понятным для них, чтобы они приняли это? Ему была нужна эта печально известная своей дурной репутацией красная строка. Начало, от которого все бы пошло само собой. Гарри понял, что сейчас должен взять себя в руки, что это единственная возможность спасти дружбу с этими двумя очень важными для него людьми. Лучше всего начать с самого безобидного. Да, а потом очень медленно подвести их к главному. В этот момент это представилось Гарри верхом дипломатии. - Малфой решил противостоять своему отцу и Вольдеморту. Теперь он перешел на нашу сторону. Ему доверяет Дамблдор и я. Мы будем жить вместе, чтобы научиться биться вместе, а не против друг друга. У нас будут особые занятия, потому что, вероятно, это наш единственный шанс в борьбе против Темного Лорда. Во время всей этой маленькой речи он ни разу не выпустил своих друзей из взгляда, напряженно ожидая их реакцию. Рон немедленно переспросил. - Ты доверяешь Малфою? Почему? Гарри хорошо понимал это удивление. Несколько месяцев назад он и сам бы отреагировал тем же способом. - Малфоя и я… - О, Мерлин, почему это должно быть настолько трудно? - Драко и я… - Услышав имя слизеринца, Рон пораженно приподнял бровь. - Драко и я, мы вместе. В общем, мы… пара. Но кроме Дамблдора об этом не знает никто. – В этот момент Гарри сам себя ненавидел. Как грубо и по-сумасшедшему прямолинейно это прозвучало. Оба друга пристально смотрели на него. Никто не произнес ни слова. Взгляд Гарри метался от Гермионы к Рону, разыскивая следы хоть какой-то реакции. Гермиона опустила глаза и продолжила распутывать свои волосы, как будто в этот момент ничего более важного не существовало. Рон распахнул свои карие глаза и принялся смеяться. Его смех звучал странно натужно и искусственно. Гарри еще не слышал подобного от Рона. - Ну, Гарри, это шутка века! – Неестественный смех прозвучал снова. – Или? – Рон внезапно замолк, в его вопросе прозвучала последняя искра надежды. - Скажи, что ты пошутил! – Теперь Рон настаивал. - Рон, я не думаю, что Гарри шутит, – в первый раз подала голос Гермиона. Голова рыжего крутнулась к Гермионе, чтобы немедленно вернуться к Гарри. Он все еще искал кого-то, кто подтвердит ему розыгрыш друзей. Он напрягся, понимая, что уже никто не сделает этого. - Ты делаешь это с Малфоем? – С отвращением протолкнул он сквозь зубы. Это было именно то, чего Гарри не хотел слышать. Он не хотел, чтобы лучший друг принижал его чувство, низводя его до банального траха. Следующий вопрос Рона был задан еще более непреклонным голосом. - И как давно эта дрянь обвела тебя вокруг пальца? В эту минуту Гарри стало мучительно ясно, что разговор с друзьями давно вышел из под его контроля. Но он уже лгал достаточно и больше не хотел никаких отговорок. Вероятно, это была та цена, которую он был вынужден платить. Но он больше не мог и не хотел отказываться от Драко. Холодное дыхание ветра коснулось кожи Гарри, заставив его вздрогнуть от озноба. - Со дня квиддичного матча. Но, Рон, это же не так! Ему не позволили продолжить. Рон вскочил, пристально глядя на него пылающими от ярости глазами, с искаженного в гримасе отвращения лица. Рыжий стоял, трясясь от злости рядом со старой плакучей ивой, свидетелем многих ссор и примирений. Но Гарри каким-то образом понял, что старое дерево еще ни разу не чувствовало под своими ветвями столь разочарованную душу. Прежде чем Гарри успел вымолвить хотя бы еще одно слово, Рон развернулся и стремглав бросился в сторону озера. Первой реакцией Гарри было стремление догнать его. Он не мог позволить Рону уйти, не хотел потерять его. Рон был его семьей, человеком, на которого всегда можно положиться. Все же Рон должен понять его. На его руку опустилась чужая рука, удерживая от первого порыва. - Нет, Гарри, ты должен дать ему время успокоиться и еще раз подумать. Гарри шокировано уставился в теплые карие глаза своей подруги, накрывая руками ее ледяные ладони. - Гермиона… Она глубоко вздохнула. - Рон не мог и предполагать подобного. Гарри, должен ли быть этим именно Малфой? Он должен был ответить ей, у него не было другого выбора. И как объяснить ей то, чего он и сам не понимал? Для него просто не было другой возможности. Если бы у него была возможность выбора, он снова и снова оставался бы с этим слизеринцем, даже если бы от него отвернулся весь мир. Продолжая согревать ее руки, он рискнул наконец посмотреть в глаза. И увидел в них только сочувствие. - Ты действительно его любишь? Гарри мог только кивнуть. По другому и не нельзя назвать его чувства к слизеринцу. - Это он причина твоего улучшившегося за последние месяцы самочувствия? - Да, но я не могу объяснить тебе этого… - Гарри искренне хотел, чтобы Гермиона поняла его, но не мог подобрать ни одного нужного слова. Она продолжала говорить тихим голосом. - Я чувствовала это, вероятно, даже видела. Но это казалось таким невероятным, что мой разум отказывался принимать истину. Но все равно, до тех пор, пока он помогает тебе… даже если я не могу понять это… Дьявольски! Гарри, я люблю тебя так, как будто ты мой брат! Она судорожно вздохнула, прежде чем продолжить говорить. Было видно, что она пытается привести в порядок мысли. - Он боится! Гарри с раздражением посмотрел на нее. Кто может еще бояться этого? - Рон боится потерять своего лучшего и единственного друга. Почему? Ведь именно этого боится и сам Гарри. - Гарри, он надеялся, что в будущем ты найдешь себе подружку, и вы сможете вместе за пивом обсуждать капризы ваших девушек. В этот момент для Гарри открылся новый мир. Доводы Гермионы показались ему в этот момент более, чем логичными. Под порывами ветра сильнее закачались ветви плакучей ивы, наполняя окрестности шумом листвы. - И вдруг ты сообщаешь ему, что у тебя парень. Рон узнает, что ты месяцами обманывал его и что самое худшее…с Малфоем. Я больше не должна ничего объяснять тебе. У Гарри было чувство, что он проглотил камень. Какие еще аргументы мог привести он Рону, чтобы спаси их дружбу? И сможет ли он жить без этой дружбы? Нежная рука погладила его щеку, тихий голос продолжил. - И самое плохое во всей этой истории, что он любит тебя, Гарри, больше, чем брата. Поэтому он и боится. Боится отдать лучшего друга своему злейшему врагу. Гарри тяжело сглотнул, впиваясь в подругу горящим взглядом. В этот момент она была его единственной надеждой. Только она могла помочь ему советом, как вернуть дружбу Рона. Гермиона продолжала. - Дай ему время. Тебе надо набраться терпения. Он должен понять все сам. Если Рон действительно важен тебе, то дай ему понять это, докажи это своим доверием, своей дружбой. Покажи ему, насколько он тебе важен и докажи, что Малфой никогда не займет его место, место, принадлежащее только Рону. Гари с тяжелым сердцем вслушивался в советы Гермионы. Да, в этот раз ему стоит проявить большее, чем обычно терпение. Пожалуй, на месте Рона он отреагировал бы еще более резко. Гриффиндорка поднялась, разглаживая мантию. - Я пойду к нему, сейчас он нуждается в собеседнике. Ты не обидишься? Гарри поймал ее заботливый взгляд и кивнул. Он был благодарен ей за все. Прежде чем уйти Гермиона еще раз обернулась к нему. Ветер играл ее локонами, пряча за их завесой ее лукавую улыбку. - Гарри, не мог бы ты сделать мне одолжение? Иди к своему Драко и передай ему от меня, что если он когда-нибудь решится разбить тебе сердце или любым способом причинить боль, то грязнокровке известно несколько милых проклятий, о которых он и думать боится. И я не буду медлить с их применением. Гарри улыбнулся и кивком подтвердил согласие. Гермиона действительно была самой невероятно умной ведьмой из всех, что он знал. И было прекрасно, что он по-прежнему мог называть ее своей подругой.
Irma: ur1ka Ура, дождались, продолжение! С Роном все ясно, но надеюсь ему хватит ума не выяснять отношения с Драко или орать о произошедшем на весь Хогвартс. Опять без беты? Есть пара корявых фраз просто
ur1ka: Глава 14. Фаза 1. Этой ночью Гарри спал, как убитый. Прошлой ночью, беспокоясь об исчезнувшем Драко, он так и не смог уснуть. Затем были беседа с Дамблдором, решение Драко и объяснение с друзьями. Теперь тело и душа потребовали своего права на отдых. Похоже, что у Драко разговор со слизеринцами прошел так же, как и у него самого с гриффиндорцами. Так как они не хотели произвести впечатление, что нуждаются в помощи, то от факультетских товарищей им удалось кое-как отделаться, наговорив вполне правдоподобной чепухи о времени перемен. Рон и Гермиона не присутствовали при разговоре Гарри с остальным факультетом. Вероятно, они все еще бродили у озера. Гарри был даже рад тому, что они не смотрели на него, когда он выдавливал из себя полуправду. Перед тем, как заснуть, Драко еще успел сообщить, что Дамблдор не дает им никакой отсрочки, и уже завтра, в половине шестого у них будет первое занятие со Снейпом. В тот момент Гарри это было абсолютно безразлично. Интерес к послеобеденному уроку у Снейпа утонул в глубоком сне. Они утомленно прижались друг к другу и крепко заснули. Ненадолго. Снаружи еще было совсем темно, когда кто-то энергично заколотил в их дверь с портретом нимфы. Гарри испуганно подскочил, но прежде чем он успел прийти в себя, Драко уже взвился из кровати. Обнаженный, как в первый день творения, он с лихорадочной поспешностью разыскивал свой халат. Нока Гарри нащупал очки, слизеринец, накинув халат, поспешно распахнул дверь комнаты. Стучавший вошел. Перед Гарри предстал его персонифицированный кошмарный сон – Мастер Зелий Северус Снейп, лично. Теперь он в нетерпении стоял посреди комнаты. - Вам не передали мое сообщение? В половине шестого у вас назначено первое занятие. Сейчас пять двадцать, а вы еще валяетесь в кроватях! Гарри быстро натянул одеяло, прикрывая обнаженную грудь. Он только сейчас понял, что подразумевалось пять тридцать утра, а не вечера. При других обстоятельствах, в данной ситуации он бы, пожалуй, получил инфаркт. Но из-за того, что из-под распахнутой мантии Снейпа виднелся маггловский тренировочный костюм, то он только глупо заулыбался. - Что вы так таращитесь на меня, Поттер? Даже магглы знают, что в здоровом теле – здоровый дух! Сейчас у вас будет первое занятие спортом и вы… Декан Слизерина замолчал посреди предложения. Гарри немедленно понял причину, по которой слова застряли у Снейпа в горле. Взгляд преподавателя, скользнув по проснувшемуся гриффиндорцу, зацепился за сдвинутые кровати. Гарри почти видел, как работает мозг Снейпа. Внезапно он резко развернулся и уставился на блондина, обнаженное тело которого было лишь слегка прикрыто халатом. Воцарилась абсолютная тишина. За немногие секунды Снейп понял происходящее. Следующим звуком стал резкий голос слизеринского декана. - Вы ТАК размышляете, мистер Малфой??? Лицо Снейпа заметно покраснело, он задыхался от негодования. - Кажется, вы совершенно не понимаете, что делаете! Затем преподаватель, схватив своего любимого ученика за рукав халата, потащил его за собой на террасу. Балконная дверь громко захлопнулась за ними. Так как терраса находилась прямо напротив кровати, а Снейп оказался настолько неразумен, что воспользовался «Люмосом», то Гарри открылся великолепный вид на эту сцену, хотя снаружи было все еще темно. Преподаватель и ученик стояли напротив друг друга, оба сложив руки на груди. Это выглядело почти так же угрожающе, как и дуэль. Разве что без оружия. Кажется, оба были очень взволнованы. Снейп принялся яростно размахивать руками, вероятно, желая придать своим словам больший вес. Жестикуляция Драко ни в чем не уступала его энергичным движениям. Вид спорящих, находящихся явно не в себе, слизеринца и его декана, был неповторим для Гарри. Его правда беспокоила их очевидная обоюдная несговорчивость. По их жестам Гарри понял это настолько хорошо, как если бы слышал каждое слово. Снейп вернулся в комнату так же стремительно, как и вышел из нее, бросив Гарри уничтожающий взгляд, он быстро направился к двери. Перед тем, как сбежать из их спальни он еще успел коротко рявкнуть. - Через час встречаемся у выхода в спортивной форме, ясно? Драко нервно дернул плечом и принялся рыться в своих вещах. - Драко, о чем ты спорил со Снейпом? – взволнованный Гарри не смог удержаться от этого вопроса. - Он считает меня сумасшедшим. Думаю, что он просто… боится, - без колебаний ответил Драко. Если бы Гарри уже не проснулся, то после такого заявления он бы точно потерял всякий сон. Снейп и страх были абсолютно несовместимы, точно так же, как соленые огурцы и ванильный пудинг. Нет, профессор Снейп мог ассоциироваться со многими чувствами, но никогда со страхом. Что-то разыскивая, Драко метался по комнате. Тихо ругаясь, он открывал какие-то коробочки и шкатулки. - Он думает, что если об этом узнают Пожиратели, то мне не выжить. - Драко внимательно перебирал содержимое его личного ящичка. Гарри молча наблюдал за ним. Во время лихорадочных поисков халат Драко распахнулся, открывая Гарри вид на обнаженную грудь слизеринца. Его кожа была необычайно светлой, но не бледной, а скорее алебастрово-прозрачной. Под кожей выделялась каждая отдельная его мышца. Драко напомнил Гарри статую, высеченную из мрамора и оживленную. Гриффиндорец вновь ощутил это покалывание, начинающееся в кончиках его пальцев и распространяющееся по всему телу. Он принимал это чувство каждой частицей тела и души. Разве мог он думать, что когда-нибудь сможет ощутить нечто подобное к другому человеку, тем более к мужчине? Он не смог не озвучить свою мысль. - Я люблю тебя. Любовь это ответственность, однажды он прочитал это в прекрасной маггловской книге, принадлежащей Гермионе. Это не нуждалось в напоминании. Этого человека он хотел охранять всегда. Никто никогда не должен обидеть Драко. Гарри резко встал. Как мог он быть настолько слеп? На какую опасность он обрекает человека, который стал для него важнее мира? Дамблдор и его проклятые планы! Снейп прав, они безумцы. Как он мог только позволить этому зайти так далеко? - Драко, Снейп прав. Это слишком опасно для тебя. Это мое пророчество и моя судьба. Безумие втягивать тебя в это. – Без паузы выдохнул Гарри. - Да, Дамблдор в подробностях пояснил мне твое предназначение, - Драко перебирал уже какие-то маленькие коробочки, становясь все более нервным и нетерпеливым. - Драко, это мое пророчество, я не могу сопротивляться ему. Но ты! Ты не имеешь к этому никакого отношения. Я не хочу втягивать тебя в опасность. Нет, это невозможно! Ты вообще не имеешь понятия, во что ввязываешься. Кажется, Драко нашел то, что искал. Он повернулся к Гарри и тепло улыбнулся ему. Слизеринец сел рядом с Гарри и обратился к нему тоном, рассчитанным на увещевание маленького ребенка. - … способный одолеть темного повелителя. Он будет владеть силой недоступной темному Властителю… Затем, обняв Гарри, шепнул на ухо. – Сокровище, эта сила – наша любовь, я уверен в этом. Он что-то вложил в руку Гарри и сжал его пальцы в кулак. Что-то гладкое, твердое и холодное. Нет, приятно прохладное, медленно согревающееся. Гарри осторожно разжал кулак и увидел камень. Молочно-белый с синеватым опаловым мерцанием. Непрозрачный, но все же ясный. Можно было разглядеть каждую его отдельную прожилку, но основание терялось в сияющем тумане. Гарри еще никогда не видел такого прекрасного камня. Он не знал, было ли это каким-то магическим амулетом или просто камнем, созданным лишь силой природы. Он счастливо и вопросительно взглянул в серые глаза Драко. И снова утонул в их штормовых глубинах, скрывающих душу Драко. Глаза Драко были для Гарри окнами его души. - Лунный камень, - улыбаясь ответил слизеринец на немой вопрос Гарри. Почти круглый камень выглядел, как отображение полнолуния. Яркий, светлый, непрозрачный и так же бесконечно успокаивающий. Камень обладал подлинной магией. - Хотя у него и нет никаких магических свойств, он прекрасен. – Блондин улыбнулся. – Просто тебе от меня. Тебе нравится? И да, я тоже боюсь. Но не Вольдеморта. Я боюсь засыпать без тебя ночью, и боюсь проснувшись не найти тебя. Слизеринец склонился к Гарри, обоими руками приподнимая его лицо и касаясь лба нежным поцелуем. Гарри молча переводил взгляд с камня на Драко. Пути назад не было. Они не могли друг без друга. Жизнь без Драко была бы невообразимым мучением. Боль, которую он не мог причинить светловолосому наваждению. Где осталась их логика? Где разум? Их сердца оказались сильнее. Гарри погрузился во внутреннее спокойствие или, скорее, безразличие. Оба они уже не могли противостоять своим чувствам. Они жили здесь и сейчас. Все остальное было неважно. Наверное, судьба была милостива к ним. Драко нежно взъерошил ему волосы и поощрительно шлепнул по бедру. - А теперь, мистер Поттер, я бы советовал вам вытащить вашу упругую попку из кровати. Потому, что если через полчаса нас не будет внизу, то благодаря Снейпу нам больше не надо будет ничего бояться. Затем он, насвистывая, скрылся в ванной, оставив за спиной озадаченного и задумчивого гриффиндорца. Гарри был все еще немного растерян, когда они минута в минуту объявились у входа. Мастер Зелий вел себя с Гарри, как всегда. Впрочем, для гриффиндорца это было слабым утешением. Голос Снейпа оставался все таким же цинично-снисходительным, но гонял он их по окрестностям Хогвартса исправно. Кажется, он считал поддержание физической формы на должном уровне серьезной необходимостью. Гарри не мог избавиться от мысли, что если бы не присутствие Драко, то Снейп загнал бы его в Запретный Лес, в надежде, что там о нем позаботится какой-нибудь монстр. Дамблдор неумолимо проводил свои планы в реальность. У Гарри появилось чувство, что количество индивидуальных или двойных занятий превысило количество обычных школьных уроков. Директор школы радикально изменил свой образ действий и переше6л к новому девизу – «узнать врага – наполовину победить». Пожалуй, на Дамблдора подействовала та легкость, с которой Вольдеморт заманил Гарри в Отдел Тайн. Теперь изучение Темных Искусств и противодействие им стояло в их личном расписании на приоритетном месте. Вообще это была единственная неприятность, хотя Гарри часто спрашивал себя: почему они вообще согласились на это? Конечно, он знал и ответ и собственное предназначение, но все еще сомневался, что выдержит все это. В этой ситуации Драко справлялся гораздо лучше. Самодисциплину и способность выстоять ему прививали с детства, разъясняя, что в определенных обстоятельствах эти свойства могут быть важными для выживания. Гарри тайно восхищался этими способностями Драко. Часто, когда Гарри думал, что дошел до края своих возможностей, Драко, коснувшись его плеча или просто бросив ободряющий взгляд, спасал его. Из этих маленьких знаков любви Гарри бесчисленное количество раз черпал свежие силы и находил в себе способности преодолеть новые рубежи. Это помогало понять, что он способен на большее, чем он сам и другие от него ожидали. Пожалуй, без Драко он бы не смог пережить это время. Становилось все теплее, но Гарри едва замечал это. Только усиливающаяся напряженная спортивная деятельность Снейпа становилась по этой жаре непосильной нагрузкой. Единственным просветом стали летние каникулы. Дамблдор высказал желание, чтобы они провели лето не с семьями, а в школе. Он посчитал каникулы идеальным временем для более интенсивных занятий. Гарри решение далось легко. Было так заманчиво не возвращаться к Дурслям. И вдобавок это могло дать ему возможность проводить с Драко чуть больше времени. Хотя бы из-за отсутствия нормальных школьных занятий. Драко тоже согласился автоматически, не медля. В это время они углубляли не только знания в Защите от Темных Искусств, но и в основах Черной Магии. Причем это проходило под самым строгим преподавательским надзором и при строжайшем запрете на самостоятельные тренировки или использование Темных заклятий. Они были предупреждены об опасности слишком большого увлечения этим видом магии. Больше всего Гарри удивили профессора Флитвик и Макгоногалл. Было вполне логичным, что в этой области очень силен Снейп. Но Гарри не мог и представить, что оба других преподавателя могут обладать настолько яркими знаниями. Для Гарри, который никогда ничего не хотел знать о Темной Стороне, это было очень познавательно. Он часто разрывался между очарованием и отвращением. У Драко было совсем другое впечатление. Гарри мог только с трудом принять вещи, которыми для Драко были самыми нормальными на свете. Происходя из черно-магической семьи, он всосал это с материнским молоком. Гарри еще раз отметил разительное противостояние миров, из которых они происходили. Первый раз в жизни он пришел к согласию с кем-то их этого мира. Изо дня в день перед ним сидели компетентные источники информации, но до сих пор он не задумывался над этим. В нем разгорелось любопытство. Этим вечером они, как всегда делали домашние задания. Днем у них, торопящихся от одного преподавателя к другому, просто не хватало на это времени. Драко углубился в таблицы расчета лунных фаз для профессора Синистры. Гарри, не зная, как лучше начать разговор, задумчиво жевал кончик пера. С одной стороны он не хотел задеть чувства Драко, не хотел невольно оскорбить его. Тем не менее, его грызло желание получить ответы. И это было сильнее его собственной неуверенности. Кажется, Драко почувствовал его мысли. Или, может быть, он заметил, что Гарри и не думает работать, продолжая объедать свое перо. Блондин поднял голову, бросив Гарри вопросительный взгляд серых глаз и едва заметно улыбнулся. - Что-то случилось? Тебя что-то смущает, или твое орлиное перо сегодня особенно вкусное? Гарри озадаченно посмотрел на Драко. У него, что на лбу написано, что его что-то гложет? - Дамблдор же говорил, что мы должны научиться общаться без слов. – Драко рассмеялся. - Но с тобой не надо быть ясновидящим. Гарри отложил перо и серьезно посмотрел в глаза Драко. – Расскажи мне о пути во Тьму. Улыбка Драко замерзла. – Такого нет, - отрывисто бросил он, возвращаясь к своим таблицам. Озадаченный Гарри пристально смотрел на него. Что было неправильно в его вопросе? Коротко вздохнув, Драко свернул пергамент, прежде чем снова взглянуть на Гарри. - Нет никакого НЕПОСРЕДСТВЕННОГО пути на темную сторону. Это не так просто. И всегда лишь совокупность твоих поступков и решений, указывающих тебе твою жизненную дорогу. Это был не тот ответ, которого ожидал Гарри. Погрузившись в мысли, он неподвижно смотрел в пространство. Он вспомнил слова Дамблдора, сказанные ему на втором году обучения. Тогда, когда он вернулся из Тайной Комнаты и сомневался, кто он – слизеринец или гриффиндорец, Дамблдор сказал: «Много больше наших способностей значат наши решения, которые и показывают, кто мы есть в действительности. В волшебном мире есть не только черное и белое, но и бесконечное количество серых оттенков. Гарри понял сказанное Драко, вероятно даже больше, чем тот хотел сказать ему. Драко решился пойти против темной стороны раньше, чем можно было говорить о них обоих вместе. Тогда, на квиддичном поле, слизеринец пытался донести мысль, что в жизни есть более важные приоритеты, чем детская межфакультетская возня. Что его будущее не может состоять только из бездумного подражания отцу и служения Вольдеморту. Теперь Гарри понял настоящего Драко. Он радовался, что блондин пошел против отца и Лорда не только из-за него. Решение пришло к Драко много раньше, обоснованное собственным желанием Драко и принятое им по собственной воле. С плеч Гарри упала давящая на него тяжесть ответственности за то, что Драко присоединился к ним. Внутренне он всегда был с ними.
ASH: Аааааа, Чуть не пропустила! СПасибо! Спасибо, Спасибо! ушла читать!
Jojo: Думала, уже не дождемся.... спасибо что не бросаете! не теряйтесь на долго, а! с наступившим! всех благ!
Irma: ur1ka Спасибо за такую радость, как новая глава!
ur1ka: всем пожалста.
Неео: ur1ka Какая прелесть, продолжение. Спасибо вам большое! Кстати, а почему вы почти все свои переводы удалили с ХогвартсНета?
ur1ka: Неео А со злости. Меня забанили за пререкания с администрацией.
Неео: ur1ka Что ж, жаль конечно. (для нас читателей) Но будем тогда ожидать здесь. А администрация иногда действительно не права.
ASH: 3-я неделя скоро пойдет А так хочеться проды
ur1ka: Огромная благодарность Ирме за исправление этой главы. Я даже не знаю, как отблагодарить ее за этот титанический труд. Глава 15. Фаза 2. Гарри удавалось проводить с Драко лишь немногие свободные вечера незанятные домашним заданием. В остальном почти ничего не изменилось. Они по-прежнему сидели за столами своих факультетов во время еды. А в свободное время Гарри часто посещал гостиную Гриффиндора. Это место в течение многих лет было его единственным домашним очагом, и здесь он по-прежнему чувствовал себя как дома. Ни он, ни Драко не забывали слова Дамблдора о необходимости не допустить дальнейшей вражды и раскола между факультетами. Гарри утешал себя мыслями о то, что все летние каникулы - дни и ночи - будет проводить с Драко. Когда он, впервые с момента разговора у озера, встретился в гостиной с друзьями, Рон демонстративно покинул помещение. Только дружеское рукопожатие Гермионы заставило Гарри отвести полный отчаяния и ярости взгляд, которым он провожал уходящего друга. В тихом уголке он рассказал Гермионе, жадно впитывающей его слова с открытым от удивления ртом, о планах Дамблдора. Первое время гриффиндорцы, особенно те, кто делил с Гарри комнату, пытались выжать из него подробности, - не в силах пропустить такую неповторимую возможность узнать что-то компрометирующее о наследнике Малфоев - и с нетерпением ожидали рассказов о их ссорах. Тем не менее, поняв, что Гарри не только ничего об этом не рассказывает, но и говорит о Драко исключительно в дружелюбных тонах, гриффиндорцы достаточно быстро утратили интерес к столь необычному совместному проживанию. И потянулись трудовые будни. Почти ежедневные визиты Гарри в гриффиндорскую башню рассматривались, как вполне обычное явление, привычное с первого курса. Рон, начал понимать всю глупость своего детского поведения. На следующий вечер он, не обращая на Гарри внимания, спрятался в углу с Шимусом и любимыми шахматами. Наконец, все экзамены остались позади, и настал их последний учебный день. В этом году Гарри не слишком сильно волновался о результатах экзаменов - благодаря усиленным дополнительным занятиям он мог рассчитывать на неплохие итоговые оценки. Школа наполнилась радостным гомоном - уезжающие ученики уже предвкушали возвращение в родные пенаты и наслаждение вполне заслуженным отдыхом. Желая попрощаться с друзьями, Гарри провожал их до вестибюля школы, когда встретившаяся им профессор МакГонагалл, воспользовавшись случаем, впихнула ему в руки план занятий на время каникул. Продолжавшая играть роль буфера для непримиримых друзей Гермиона шла между Гарри и Роном, пытаясь вовлечь их обоих в нарочито бодрую болтовню. Создавалось впечатление, что она испытывает панику при мысли о гнетущем молчании между ними. У дверей их встретило настоящее столпотворение - кареты все еще не подали, а количество гомонящих школьников угрожающе увеличивалось. Гермиона ехала домой, но две последние недели каникул она рассчитывала провести в Норе, что несколько улучшало настроение Рона. Недалеко от них, как всегда в окружении Крэбба, Гойла и Панси, стоял Драко. Светловолосый слизеринец бросил быстрый взгляд в сторону гриффиндорского трио, и Гарри утонул серых, сейчас потемневших от светящегося в них обещания, глазах. Этот короткий зрительный контакт заставил Гарри ощутить вскипающую в венах кровь, неизбежно разрумянившую его лицо. Он чувствовал себя, как под гипнозом, не в силах отвести взгляд. Отвернувшись, Драко отвел глаза. Гарри последил за его взглядом - теперь уже Рон и Драко пристально смотрели друг на друга. До сих пор Гарри и не замечал, что Рон уже давно наблюдает за ними обоими. Сейчас Уизли провоцирующе-воинственно смотрел на блондина, противостоя полному презрения взгляду слизеринца, и с нетерпением ожидая ответа. . «Ласка и хорек-альбинос» - сравнение возникшее в голове Гарри не вызывало чувства вины. Эти двое действительно напоминали готовящихся к схватке маленьких хищников. Грохот приближающихся карет привлек всеобщее внимание. Гермиона кинулась к Гарри и еще раз сердечно обняла его. Гарри выжидающе посмотрел на Рона. Тот, коротко взглянув на Гарри, впервые с момента объяснения у озера обратился к нему. - Гарри? – рыжий напряженно посмотрел в глаза друга. – Желаю тебе отличных каникул. – Затем, слегка поколебавшись, протянул ему тронутую первым загаром руку. Гарри благодарно улыбнулся. – Тебе тоже, Рон. Я буду ждать вашего возвращения, - продолжая улыбаться, он с облегчением пожал протянутую руку, доказывая, что говорит от чистого сердца. Рон кивнул на прощание, и секундой позже они с Гермионой уже затерялись в толпе. С легким сердцем (душой), Гарри Драко направились в Южную Башню. Отношения с Роном налаживались, кажется они оба решились вести себя, как взрослые люди, что бы это не значило. На первом этаже башни им повстречалась компания гогочущих домовых эльфов. Это было непривычное зрелище. Обычно их нигде не было видно. Гарри еще подумал, почему бы им также не воспользоваться каникулами, оставшись в опустевшем Хогвартсе. Заметив их присутствие, эта веселая компания, смолкнув, скрылась в боковом проходе. Любовники понимающе улыбнулись. Гарри искоса взглянул на Драко, представляя, что он мог сейчас сделать со своим любимым врагом, получив в ответ провоцирующе-развратную ухмылку. Вдруг Драко остановился и расстроено взглянул на Гарри. – Черт, у меня сейчас занятие с Флитвиком, а что у тебя? Только теперь Гарри вспомнил о врученном ему МакГонагалл расписании. Развернув пергамент, он с удивлением обнаружил, что большая часть времени отведена предмету Р.Л. - Ты можешь сказать, для чего нам Руническая литература? – Гарри потрясенно уставился на Драко. - Даже не спрашивай! Позволь мне продолжать верить, что старик знает, что делает, - ухмыляясь, ответил блондин. К этому времени в Южной Башне была обустроена не только их спальня, но и две классные комнаты. Иначе их дополнительные занятия вызвали бы слишком много ненужных вопросов. На четвертом этаже, прежде чем они разошлись по классам, Драко, украдкой оглянувшись, нежно коснулся губами щеки Гарри. . Гарри аккуратно открыл дверь в давно уже изученную комнату. Помещение с опущенными шторами освещалось лишь несколькими свечами. Человек, склонившийся за преподавательским столом над книгой, точно не был учителем. Гарри не мог рассмотреть его лицо, скрытое за седыми прядями некогда темно-русых волос. Хлопок двери заставил незнакомца поднять голову. Глубокие морщины пересекали это слишком рано постаревшее лицо, с навечно приставшим к нему выражением усталости и смирения. Сердце Гарри екнуло. Теплые карие глаза мужчины радостно блеснули. - Ремус! - Обрадовался Гарри. Он шлепнул себя по лбу - РЛ означало не руническая литература, а Ремус Люпин. Быстро подойдя друг к другу они обнялись. Гарри был рад встрече с лучшим другом родителей и крестного. Одним из немногих оставшихся у него близких людей. Ремус прижал его к себе и тут же отодвинул, удерживая на расстоянии вытянутой руки. Он оценивающе осматривал Гарри. - Что ты здесь делаешь, Ремус? Ты надолго? – У Гарри немедленно появилось столько вопросов, что он только с удержался, чтобы не выпалить их все сразу. - Я – ваш личный преподаватель на следующий год, - подмигнув, объяснил оборотень. – Домашние эльфы приготовили мне комнату под крышей Южной Башни. Там мое присутствие будет незамечено остальными школьниками - оборотень в школе не каждому по нраву. Ремус будет учить его весь последний школьный год. Это звучало восхитительно! - Гарри, кажется, у тебя все хорошо. К счастью. – Ремус осматривал его с искренним, радостным взглядом. Гарри мог только кивнуть, счастливо улыбаясь. Да, с учетом всех обстоятельств, лучше и быть не могло. - Я кое-что слышал о тебе. Действительно, лишь кое-что. О тебе и Драко, - уточнил Люпин. Гарри смотрел на него со смесью удивления и испуга. Откуда Ремус узнал об этом и как он воспринял эту новость? - Вы оба были темой разговоров (или темой для разговора) на последнем заседании Ордена. Это потрясло всех, особенно Северуса. Он был вне себя. Я еще никогда не видел его таким, поверь мне. - И что вы говорили о нас? – Теперь, что весь Орден будет судачить о нем и Драко? - Артур был в восторге от приступа бешенства у Снейпа. Ты же знаешь, насколько он «дружен» с Люциусом Малфоем. Молли скорее волновалась возможности того, что расположение к тебе Драко может быть ловушкой Волдеморта. Для Уизли ты значишь почти столько же, что и собственные дети. Собственно, для Гарри они были лучшей заменой отсутствующей у семьи. Но в нем поднялось недовольство. Почему Снейп не мог промолчать? Как бы догадавшись о его мыслях, Люпин продолжил. – Северус боится за Драко. Он думает, что если Пожиратели узнают о его измене, то последствия могут быть ужасны для мальчика. Он стремится защитить Драко. - А какое вообще Ордену до нас дело? – представление о том, что они с Драко оказались в центре всеобщего внимания, было для Гарри более, чем неприятно. - А как ты думаешь, кто оплачивает ваши индивидуальные занятия? – Ремус хитро улыбнулся. – В обращении Ордена имеется достаточное количество денег, особенно с тех пор, как возрождение Волдеморта было признано официально. Гарри потрясенно смотрел на Люпина. Он никогда не задумывался о происхождении всех этих галеонов. Ему это казалось естественным. - Для достаточно большое количества состоятельных волшебниковприход к власти Волдеморта более чем неприятен. При гарантии анонимности они финансируют проекты Дамблдора. Таким образом, мы защищаем членов Ордена и поддерживаем всех нас. И, наконец, мы вкладываем достаточное количество средств на борьбу с Волдемортом. Новое открытие стало для Гарри ударом. Его и Драко обучение оплачивается Орденом! И это делает их обязанными Ордену. Он опять ощутил чувство предопределенности- потери любой возможности для принятия собственных решений. Наверное, на его лице отражались все эти мысли, и Люпин снова заговорил. - Гарри, надеюсь, ты понимаешь, что тебя хотят обучать лучшие волшебники, тем самым, поддерживая тебя. Иногда судьба решает за нас, поверь, я знаю, о чем говорю, и причины этого часто кроются во Тьме. На тебе лежит большая ответственность и мы все хотим помочь.. Люпин обеспокоено посмотрел на Гарри, и, поколебавшись, задал еще один вопрос. - Насколько все серьезно у тебя с молодым Малфоем? Конечно, этот вопрос должен был прозвучать. Начать ли опять сначала? Должен ли он до самой смерти оправдываться за свою любовь к Драко перед всеми и каждым? Гарри опять ощутил нарастающее недовольство. Но он взял себя в руки. Ремус не был кем-то. Пытаясь вернуть внутренне спокойствие, Гарри глубоко вздохнул. Но опять невольно напрягся. - Я люблю его всем сердцем. Ремус отвернулся к окну, отодвинул портьеру и всмотрелся в окружающий Хогвартс пейзаж. - Я доверяю ему, даже не задумываясь, почему. Я просто делаю это. Раньше он строил из себя приличную дрянь, но это было раньше. А теперь все по-другому. Я не колеблясь доверю ему свою жизнь, потому что я дорог ему так же, как и он мне. – В словах Гарри звучала пламенная страсть к Драко, весь его боевой пыл. Затем он замолчал, неуверенно глядя на одного из немногих, по настоящему близких ему людей. На мгновение в классе воцарилась тишина. - Не только глаза, - тихо пробормотал Люпин. Гарри засомневался, правильно ли он разобрал его слова. - У тебя не только глаза матери. Оборотень медленно повернулся, с грустной улыбкой глядя в глаза Гарри. - Я уже слышал подобное более двадцати лет назад. В библиотеке, от прекрасной женщины. Я спросил ее тогда, уверена ли она в своем выборе? Гарри затих, жадно вслушиваясь в слова Ремуса. Он говорил о Лили. Новое знание о его матери и что намного важнее - о его отце, завладело его сознанием. Тогда, подсмотрев в думоотвод Снейпа, Гарри проникся отвращением к своему отцу, вернее, к его поведению. С тех пор он не мог понять, как могла его мать вообще принять отца. Но теперь пояснения стали не нужны. Отношения прежних Гарри и Драко были чуть серьезнее (большим), чем просто детская вражда. Но это не оказал влияния на его чувства к белокурому слизеринцу. Гарри поднял голову, вглядываясь в лицо, стоящего рядом Ремуса. - Я доверяю тебе, Гарри, - Люпин говорил убедительным голосом. - Безразлично на кого или на что ты решишься, я всегда поддержу тебя. Ты один ответственен за последствия своего поведения и за свое счастье. Я никогда не буду сомневаться в твоих решениях. – Ремус подмигнул, - это мое собственное мнение. - А что ты думаешь о Драко, и о том, что мы вместе? – Гарри было нелегко решиться спросить это, но не спросить он не мог. Люпин вздохнул. – Он – слизеринец, а они никогда не были просты… Гарри кивнул. Он уже знал об этом. - … я познакомился с Драко, когда преподавал здесь. Он создал у меня впечатление человека с очень сильным характером, но во многом находящегося под влиянием семьи. Гарри улыбнулся, соглашаясь с анализом Ремуса. - Я хотел бы познакомиться с ТВОИМ Драко. Ты знаешь, где я поселился, и поверь, что я всегда буду рад маленькому неожиданному визиту. У Гарри камень упал с сердца. Он успокоился, не видя явного несогласия Ремуса с его выбором. - Так, а теперь, давай проверим, что ты выучил в мое отсутствие. – Волк Ордена закончил эту увлекательную беседу, и Гарри мог начать урок. Ремус всегда был любимым учителем Гарри. Он уважал его не только, как человека, но и как преподавателя. Занятия с ним были не просто уроком, а скорее посвящением в тайны магии. Несмотря на насыщенную учебную программу, Гарри наслаждался каникулами. Он мог с чистой совестью проводить каждую свободную минуту вместе с Драко. Разумеется, они с огромным рвением посвящали себя выполнению рекомендации Дамблдора учиться обходиться без слов. Гарри не видел в этом особой сложности. Со времени их совместного проекта по Зельям, Драко, в большинстве случаев, был для него открытой книгой. Уже утром, когда они просыпались тесно прижавшиеся друг к другу, единого взгляда в эти чарующие серые глаза было достаточно, чтобы понять, что ощущает в этот момент Драко. Обедали они либо с Ремусом, либо вдвоем в своей комнате, так как Большой Зал был закрыт на время каникул. Было странно ходить по опустевшим коридорам школы, где эхо их шагов гулко отскакивало от стен, заставляя нервничать. Гарри было известно спокойствие рождественских каникул, но летом оно стало слишком подавляющим. Казалось, что все вокруг вымерло. Гарри даже не знал, кто из преподавателей оставался в школе. Разумеется, за исключением тех, кто вел у них занятия. По вечерам, если они не навещали Ремуса, который постепенно находил приятным общество Драко, то проводили время на своей просторной террасе. Оба испытывали сильный интерес к детским годам друг друга. С каким напряжением рассказывали они об этом. И с какой жадностью впитывали в себя мельчайшие подробности жизни другого. Драко по-настоящему выжимал из него признания о жизни у Дурслей, считая маггловскую жизнь очень захватывающей. Он непременно хотел хоть раз прогуляться в их мир. При этом он не раз грозил тем, что сделает с Дурслями, если когда-нибудь доберется до них. Гарри считал такими же захватывающими детские переживания Драко. Драко не хотел слышать о бессердечности Люциуса, и Гарри был уверен, что он любит своего отца. Но, тем не менее, этого человека было невозможно представить открыто проявляющим чувства, даже к своему единственному ребенку. Гриффиндорец тайком удивлялся и благодарил того неизвестного и всех богов вместе за то, что Драко не боится каждый день открыто демонстрировать свою любовь к Гарри. И прежде всего потому, что его отец был более чем неудачным образцом для подражания. Детство Драко было подчинено суровым правилам и строгости. Отец был непререкаемым авторитетом, ожидающим безусловного послушания остальных членов семьи. Драко с малолетства узнал все прелести жесткого воспитания, что, впрочем, уже было известно Гарри. Тем не менее, от мелких подробностей услышанных от самого Драко, его пробирала холодная дрожь. Он понимал, что значит быть сыном Люциуса Малфоя. Иногда Гарри спрашивал себя, что было лучше, совсем не иметь отца или такого, как этотвластный человек? Было действительно великолепно, проводить с Драко так много времени. Их совместную жизнь можно было описать разнообразными словами, но никогда нельзя было назвать скучной. Утверждение, что вся их жизнь состоит из солнечного сияния, пожалуй, тоже не соответствовало правде. Драко был так же упрям, как и он сам. И оба не однократно доказывали неисчерпаемость своих запасов упрямства. Им было невероятно тяжело уступать другому, хотя чаще всего спорили они лишь о пустяках. Драко ненавидел безалаберность Гарри, которому почти всегда было все равно, где он оставляет собственные вещи, не беспокоясь о валяющейся на диване мантии. Иногда Гарри более чем сильно возмущал этот педантизм Драко. Но еще больше он не любил его вспыльчивость, безусловно, унаследованную им от отца. Иногда слизеринец устраивал скандал из-за какой-то, по мнению Гарри, абсолютной мелочи. Но успокаивался он так же быстро, как и вспыхивал. Кажется, что на него положительно влияло только одно присутствие Гарри. У них был неписанный закон: никогда не засыпать в ссоре друг с другом. Тем более, что в самом худшем случае, они находили примирение именно в кровати. Если дни были особенно жаркими, оставляя к вечеру тягостную духоту, то приходило время их тайных вылазок. Естественно, что в школе осталась едва ли половина преподавательского состава. И имели ли школьные правила значение в летнее время? Безразлично. Филч был всегда, и они по-прежнему не хотели встречаться с ним в ночных коридорах. Они пользовались мантией-невидимкой Гарри, под которой пробирались к озеру, чтобы немного освежиться. Со времени Тримагического Турнира Гарри спокойно заходил в воду. Драко же с детства был отличным пловцом. В моменты, когда они лежали на воде под бескрайним небосводом под бесчисленными звездами, когда воздух был наполнен особенным ароматом летних цветов и стрекотанием цикад, Гарри казалось, что весь Хогвартс и окружающие его земли принадлежат только им.
Jojo: вы стали так редко появляться, что обновления здесь и в Черном зеркале явялются очень приятной неожиданностью! спасибо что не бросаете! будем ждать дальше, только на долго не пропадайте!
ur1ka: Jojo с первого февраля я абсолютно свободна и буду чаще. Может быть отмоюсь от всех помидоров в мой огород и возьму ченить новое.
nana: это странно, но у меня цикады ассоциируются исключительно с Японией...
ASH: ur1ka Приятно сного ВАС видеть Спасибо за проду - еще бы одну увидеть
Irma: ur1ka Огромная благодарность Ирме за исправление этой главы. Тут не за что благодарить - ИМХО это еще бетить и бетить, хотя переписать было бы проще
Jojo: Irma не нужно ничего переписывать. Все понятно и ясно. Правда. Правка - это трудоемкая работа, требует времени и терпения. Если ты и дальше будешь помогать в этом ur1ka, дела пойдут намного успешнее! ur1ka 2 февраля. Да здравствует свобода?
ur1ka: Jojo Да здравствуют немецкие законы, не оставляющие безработных голодными. Теперь усе будет. Шестнадцатая и последняя глава уже готова, но что-то я не могу ее Ирме передать. В Зеркале допечатываю. Все путем.
Блез Забини: ur1ka пишет: Все путем. это оочень радует ждем
Jojo: ur1ka класссс! дождемся!!!!!
Irma: ur1ka Шестнадцатая и последняя глава уже готова, но что-то я не могу ее Ирме передать. Ага. Я ее в нормальном виде так и не увидела.
ASH: Irma - шепотом Вы уже получили главы или как????? Очень проды хочеться!
Irma: ASH Почти довычитала. Реал немного график сбил.
mizrahi: Irma Хорошая Вы наша, куда же Вы исчезли, ведь ужасно хочется дочитать.
ur1ka: 16. Полнолуние. Разумеется, школьные каникулы закончились слишком быстро. Ученики снова вернулись в Хогвартс и потянулись учебные будни. После летней разлуки Рон перестал быть таким отстраненным. Случались даже моменты, когда Гарри казалось, что между ними ничего не изменилось. Вероятно, это произошло потому, что в Норе его друзья наконец-то сблизились. Но в действительности прежних отношений уже не было, и их было невозможно вернуть. Время их необременительной преданной дружбы кончилось. Было не ясно, произошло ли это из-за Драко, или просто потому, что они повзрослели. Гарри радовался и тому, что хотя бы не потерял своих друзей. Последний учебный год оказался настолько напряженным, что никто из одноклассников был не в состоянии обследовать окрестности Хогвартса. Южная Башня находилась на значительном расстоянии от безумно занятых выпускников, так что ее обитателями никто не интересовался, - разумеется, пока не произошло бы очевидного скандала, - кроме нескольких слизеринцев. Были две встречи, о которых у Гарри до сих пор сохранились не лучшие воспоминания. В обоих случаях он в одиночестве проходил по коридорам школы. Сначала у библиотеки, а потом в коридоре у класса Зельеварения. Этим предметом ему предстояло «наслаждаться» до окончания школы. Они появились внезапно, в черных мантиях с серебристо-зелеными гербами и окружили его со всех сторон. Гарри не сразу распознал угрожающую ему опасность. Он противостоял десятку слизеринских змей, сильных поодиночке, и увеличивших свою мощь объединением. Со злобными, сулящими беду ухмылками, провоцирующе медленно сближались, оттесняя его в середину круга. Гарри автоматически сжал в руке волшебную палочку, смутно чувствуя, что это не лучший выход из ситуации. В обоих случаях, когда в напряженном теле Гарри вибрировал каждый нерв, в поле зрения внезапно, как из ниоткуда, появлялся Драко. Гарри до сих пор не знал, откуда у его партнера появилась эта интуиция, всегда приводящая его в нужное время в нужное место. Никто из слизеринцев не произносил ни слова, но, казалось, сам воздух начинал дрожать от их нетерпения, едва они замечали Драко. В гробовой тишине молодой Малфой медленно обводил всех и каждого тяжелым взглядом серых глаз. Для Гарри это время тянулось бесконечно. Но угрожающая ситуация угасала. Слизеринцы молча прятали свои палочки и уходили прочь так, будто ничего и не случилось В течение этого учебного года заметно ослабели и обычные межфакультетские стычки. Возможно, лишь из-за того, что каждый был озабочен выпускными экзаменами. Времени не хватало и без этой маленькой войны. К окончанию школы стало естественным, когда слизеринец и гриффиндорец мирно шагали рядом по коридорам. К этому времени подобная картина стала для выпускников вполне привычной. Причем у некоторых имелись и собственные догадки об отношениях этой удивительно гармоничной пары. Впрочем, задать этот вопрос так никто и не рискнул. *** Я зеваю, чувствуя ломоту в суставах. Во имя Мерлина, как можно быть настолько неразумным в моем возрасте? Я почти всю ночь просидел в этом кресле. Жизнь аврора не прошла бесследно: в последнее время мои старые кости часто беспокоят меня. К счастью, Добби уже спит, иначе мне бы не миновать строгого выговора. Что потянуло меня сегодня в годы молодости? Огонь в камине давно погас, а я даже не заметил этого. И уже дрожу от холода. Я гашу лампу, которая слегка освещала комнату, бросая на стены смутную тень. И мой кабинет, торжественно наполняет яркий свет полной луны. Взгляд притягивает к окну. Это точно такое же полнолуние, как и тогда на Астрономической Башне. Ничего удивительного, что сегодня я вновь заблудился в воспоминаниях моей молодости. Наверное, это признак старости - слишком охотно возвращаться в прошлое. Я потягиваюсь, медленно и осторожно поднимаюсь из кресла, плотнее запахиваю мантию, и подхожу к окну, позволяя волшебству этой особенной ночи вновь очаровать меня. Если я немедленно не пойду спать, то завтра слишком дорого заплачу за это. Но меня не прельщает холодная одинокая постель. Мои пальцы непроизвольно скользят в карман мантии и ищут тот самый гладкий камешек, который привычно медленно нагревается в моей ладони. Едва кончики пальцев касаются его гладкой поверхности, меня охватывает глубокое умиротворение. Лунный камень Драко. Он всегда со мной с тех самых пор, как Драко подарил его. И Драко всегда подтрунивал надо мной, когда я, вспомнив, что забыл его в спальне, бежал за ним вверх по лестнице. От волнения я всегда забывал, что простого Accio было бы более, чем достаточно. Это лето осталось прекраснейшей частью моей жизни. Тогда Драко дал мне больше, чем смог бы любой другой человек. И он остался со мной. Вместе мы осилили жесткую тренировку авроров. Для меня самого не было иной возможности. Я должен был исполнить мое предназначение. У меня не было иной альтернативы, чем путь борьбы с темными магами. Драко же, не колеблясь, последовал за мной. С момента разговора с Дамблдором он никогда не сомневался в нашем общем будущем. Я по-прежнему благодарен Драко за то, что он никогда не ставил меня перед выбором, тихо следуя за мной. Гордость не всегда типичное качество Малфоев. Битва приближалась быстрее, чем мне бы хотелось, стычки становились все жестче. Порой нельзя было распознать, кто опаснее: друг или враг? Мне довелось похоронить и оплакать множество друзей и знакомых. Никакой учебник истории не в состоянии передать весь ужас того времени. Часто приходила мысль, что мне не справиться. Тогда на помощь приходила одобряющая улыбка и понимающий взгляд глаз цвета штормового моря, и рука, успокаивающе обнимающая за плечи. Знакомые жесты, которые вновь и вновь возвращали мне силу идти предназначенным мне путем. Сменить который я был не в силах. Моя судьба была вложена в мою колыбель едва ли не с той роковой встречи Дамблдора и Трелони. Я должен был понять, что спрятаться от своего предназначения нельзя и узнать, что в жизни всегда остается достаточно свободы выбора, чтобы самостоятельно построить свое счастье. Сейчас я согласен, что мне была предназначена прекрасная судьба. Когда после смерти Сириуса Дамблдор назвал мои чувства непозволительной слабостью, я решил, что любить меня - проклятие. Мои родители, Сириус, все, кто когда-нибудь любил меня всем сердцем, заплатили за это. Даже волшебник, которым я больше всего восхищался, был ослаблен любовью ко мне. Тем не менее, Альбус понял, что эту слабость можно превратить в настоящую силу. Вероятно, решение, оставить нас с Драко вместе, было одним из самых мудрых. Он не поддался искушению разрушить нашу любовь. Наоборот, он усилил ее. Пожалуй, это одна из самых важных для меня причин считать его одним из самых могущественных волшебников последнего столетия. Постепенно все обретает смысл. Только познав страдания я научился искренне любить. Познал, что ненависть может быть рождена любовью, а любовь - ненавистью. Все уроки жизни лишь готовили меня к этому единственному дню. И он пришел, этот решающий день. Это была самая страшная и ужасная битва, о которой я смогу вспомнить. Тогда Драко удержал меня от участи подлого убийцы. У меня была возможность ударить в спину Беллатрикс Лестрандж, женщины, которую я больше всех ненавидел в этом мире. Он понял мои мысли, прежде чем я сам осознал их. Он распознал мои планы лишь по легкому напряжению моего тела. Я хотел отнять жизнь женщины, пославшей Лонгботтомов в ад на земле и отнявшей у меня Сириуса. Потом никто не смог бы обвинить меня в этом. Никто, кроме собственной совести. У Беллы не было и шанса против меня. Мое удовлетворение, моя месть проклятием ударили бы ей в спину, а мне в душу. Драко всегда знал, что я борюсь со своей судьбой, ненавидя предсказанную мне участь убийцы, желая продолжить жить без этой ноши. Он слишком хорошо понимал, что мне не стать счастливым с этим «удовлетворением» и остановил меня. Мои силы были нужны мне для другого. Для убийцы моих родителей, умерших лишь за то, что подарили сыну какие-то особенные силы. И я победил. Я убил Волдеморта. Предсказание оказалось истинным: ни один из них не сможет жить, пока жив другой. Я победил его моей любовью, жертвой моей матери, чья любовь по-прежнему течет в моих венах. Даже тем ритуалом на кладбище, когда Волдеморт вместе с кровью забрал себе часть моей силы, он не смог сломать власть этой любви. Бескорыстной любви человека, который так беззаветно помогал мне. Решение Дамблдора было правильным. Без Драко я не смог бы победить. Он помог мне не только своей силой и умением. Тогда, этим печально-сладким летом, он спас мою жизнь и меня самого, бескорыстно, без оглядки на собственную жизнь, еще не раз повторяя это позже. В сражении мы были едины так же, как и все эти годы. Эта особенная сила оказалась властна победить чудовище, продавшее душу ради вечной жизни. Беллатрикс достался поцелуй дементора, которые немедленно после победы вернулись к Министерству. Я по сию пору так и не знаю, жива ли она или умерла уже много лет назад. Мне безразлично это, свое наказание она получила. Было ли оно справедливым, не знаю. Что есть справедливость? Ответить на этот вопрос не может ни маггл, ни волшебник. Мое имя до конца мира останется во всех учебниках истории. Гарри Поттер, мальчик-который-выжил и спас волшебный мир. Да, я все еще живу и часто спрашиваю себя: какой ценой? Моя жизнь сопровождалась большим горем. Я слышу собственный вздох, это было жестокое время. Но это совсем другая история, и я не хочу думать о ней в эту удивительно красивую ночь. Я могу бесконечно любоваться полнолунием. Какой завораживающей может быть природа и как велика вселенная, в чьих объятиях мы так малы и бесполезны. С гибелью Волдеморта волшебный мир был спасен. Все свободно вздохнули. Последние Пожиратели были либо осуждены, либо возвращены к «нормальной» жизни. Темный Лорд был побежден, но к тому времени мне стало ясно, что борьбе не будет конца. Где есть свет, там всегда существует и тень. Белый цвет кажется ярким только рядом с черным. Появятся новые темные маги. Волшебники, которые обращают темную власть к своей пользе. Может быть, не настолько опасные, как Том Риддл, но все же по-своему коварны. Этот круговорот будет продолжаться пока Земля вращается вокруг своей оси. Я остался аврором – это единственное, что я умел. Для квиддича я оказался слишком стар, ни одна команда не возьмет почти тридцатилетнего ловца. Но мы все еще встречаемся. Бывшие игроки. Раз в год мы затаскиваем на метлы наши старые задницы, вдыхаем прохладный воздух и вновь чувствуем себя семнадцатилетними. Ноги болят, и я возвращаюсь в кресло. Осторожно откидываюсь на спинку. Почему мудрость старости всегда приходит с болью? Я невольно усмехаюсь. Сидя на старенькой Молнии, я не замечаю возраста. Конечно, сейчас появились гораздо лучшие метлы, но я не могу отказаться от моей старой подружки. Я устал. Глаза медленно закрываются, и тело расслабляется. Все тихо, все, как всегда. Почти все. Но только почти. Я просыпаюсь. Легкое движение кисти и я крепко сжимаю старую волшебную палочку. Все мои чувства обострены, что-то изменилось. Что-то не так. Всего лишь ветерок. Никакой маггл, да и волшебник тоже, не почувствовал бы ничего. Но я аврор. Может быть, слишком старый аврор, но многолетний опыт работы более чем заострил мой инстинкт. Я внимательно слушаю, хотя ничего не слышу. Я внюхиваюсь, но не слышу никакого запаха. Но я ощущаю, что что-то изменилось. Потом приходит понимание. Легкая улыбка касается моих губ, и я расслабляюсь. И когда чувствую на плече руку, то только слегка поворачиваю голову. Годы не сильно изменили эту кисть с гладкой и прохладной кожей, все еще украшенную кольцом, которое наследуется в семье Малфоев из поколения в поколение. Я благодарно сжимаю ее, откидываю голову и смотрю на высокого человека за спинкой кресла. У него все те же длинные светлые волосы. Годы не миновали лица моего любимого, но не смогли стереть его природное благородство. - Я ожидал тебя только завтра, Драко. - А я так надеялся, что найду теплую кровать, в которой меня ожидает кое-что заманчивое, - я наслаждаюсь нежностью в его голосе. Он осторожно присаживается на подлокотник кресла, поддергивая край дорожной мантии. Ах, да – нога. Она повреждена в день легендарной битвы. Драко осторожно, как всегда, приглаживает мои волосы, а я внимательно слушаю новости. - Я сказал Совету все, что должен был сказать. Они же сами спрашивали мое мнение, а потом я предложил решение и закончил совещание. Я должен делать так всегда, это экономит массу времени. И я предлагал тебе пойти вместе. Я рассмеялся. – Но ты же знаешь, что Визенгамот чаще всего способен вынести только одного из нас. Сегодня была твоя очередь. - А ты сидишь тут и таращишься на луну. Я должен ревновать тебя еще и к прошлому? – Мой любимый по-прежнему часто поддразнивает меня. - Полнолуние, оно всегда напоминает мне о молодости, - я лукаво смотрю на него. Мерлин, насколько я люблю этого человека! И все еще чувствую бескрайнюю благодарность за то, что судьба не отобрала его у меня. - Да, я тоже любовался ее из зала заседаний. Как ты думаешь, почему я так сократил это скучное заседание? Я вспомнил кое-кого безумно недостающего мне. – Он еще раз заботливо поправляет мне волосы. – Завтра наша ежегодная квиддичная встреча. И попробуй только не поймать снитч, оправдываясь усталостью. Время спать! Мой любимый медленно поднимается и протягивает мне руку. В его голосе продолжает звучать нежность. - Пойдем, мое Солнце. Я благодарно сжимаю предложенную руку и поднимаюсь удивительно быстро для моего возраста. Я больше не ощущаю боли, и ответ сам вырывается из моего рта. - Иду, моя Луна конец
White_fire: Как конец?! Неужели все!!! Ладно пойду читать и наслаждаться последней главой... Эээх...
Jojo: Тридцать лет - это старость???? Может 300? Чего-то автор явно перемудрил! И правда финал как-то быстро наступил. Неожиданно. Спасибо за перевод! PS может теперь будет время на Черное зеркало? а?
Irma: Jojo Тридцать лет - это старость???? Для профессионального спорта да. А там речь идет именно о невозможности возвращения Гарри в спорт после войны. Самому пенсионеру Гарри, предающемуся воспоминаниям, гораздо больше. PS может теперь будет время на Черное зеркало? а? Главу я в принципе выслала.
Jojo: Irma а Зеркало тоже ты редактируешь? ну чтож, это новость приятная :))
Irma: Jojo Я его просматривала на стиль, а что уж с ним ur1ka делать будет, не знаю
ur1ka: Irma Отдала свекрови, она филолог, языку детей учила, на запятые проверить. Глава не страшная для нее.
Irma: ur1ka Надеюсь она не слишком испугается упоминанию некоторых сцен в часовне
Jojo: ur1ka потом интересно, что свекровь скажет. В смысле по сюжету. Вот возьмет человек и втянется, если понравится :)))
ASH: Ааааааааааа! НЕужели конец????????? на недельку отлучилась! а тут - дела! ur1ka Irma - Огромнейшее ВАМ Спасибо! Утащила читать!
полная версия страницы