Форум » » LUNASOLIS (НЦ-17, ГП/ДМ, романс, перевод) » Ответить
LUNASOLIS (НЦ-17, ГП/ДМ, романс, перевод)
ur1ka: Название: LUNASOLIS Оригинал: http://fanfiktion.de/s/416fdc6100001045067007d0 разрешение на перевод получено Автор: Kasseopeia Перевод: ur1ka Бета: мадам Брошкина Жанр: Romance Рейтинг: R - NC17 от автора Пейринг: HP/DM, Сразу после ГП и Орден Феникса. Саммари: Ты - моя Луна, ты - мое Солнце. Только солнечное затмение дарит нам встречу.
Ответов - 87, стр:
1 2 3 All
ur1ka: Закат. День медленно идет к концу. Солнечный свет почти сменили сумерки, когда я устало откладываю перо. Я потягиваюсь, чтобы изгнать онемение из моих постаревших мышц. Что-то дергает меня за мантию, и я удивленно смотрю вниз. – О, Добби, я и не слышал, как ты вошел. - Гарри Поттер, сэр, вы ничего не ели с завтрака. Это не хорошо. Должен я сказать Винки? - домашний эльф с надеждой смотрит на меня большими доверчивыми глазами. Невольно я улыбаюсь ему. Когда я покидал Хогвартс, Добби захотел служить мне. Разумеется, я не мог оставить и Винки. За свою службу оба получают плату, иначе Гермиона точно оторвала бы мне голову. - Нет, Добби, спасибо. И скажи, пожалуйста, Винки, что сегодня мне больше ничего не понадобится. - Хорошо, сэр. Зажечь маленький торшер в углу? – с усердием предлагает домашний эльф. После моего утвердительного кивка, он включает лампу, которая наполняет комнату мягким светом, и старческой походкой покидает комнату. Одиночество ковром накрывает меня, за ним неизбежно приходит меланхолия. Я не могу подавить вздох. Мой взгляд падает за окно. Только теперь я замечаю, что кроваво-красное солнце уже почти завершило свой путь за горизонт. Мой ищущий взгляд мечется по сумрачному небу в поисках бледной луны. Только она возвращает мне спокойствие. В оконном стекле слабо отражается мое лицо. Я вижу отжившего свой век старика с растрепанными волосами. Только глаза сверкают по-прежнему ярко. Кажется, их совсем не коснулся возраст. - О, молодость, вольная птица, – вырывается из моего рта, когда я откидываюсь на спинку кресла. С моего места хорошо видно заходящее солнце и мои мысли опять возвращаются к дням юности. Назад, к самому печальному лету моей жизни, принесшему много удивительных событий. *** *** *** Поезд, покачиваясь и грохоча на стыках, увозил Гарри в Хогвартс, к его шестому учебному году. В этот раз Гарри не чувствовал радостного возбуждения, всегда охватывающего его в дороге. Глубокая печаль и отчаяние, овладевшие им со дня смерти крестного, все еще не отпускали его сердце. За все время каникул он ни разу не смог заплакать. У него больше не было слез, которые, возможно, принесли бы ему облегчение. Этим летом родственники относились к нему немного иначе. Возможно, почувствовав его изменение. Но, скорее всего это было связано с тем, что теперь, благодаря Гарри, они владели лучшим садом в Литтл Уинге. Все каникулы он как одержимый работал в саду. Он перекапывал и пересаживал, вплоть до полного истощения, чувствуя, как палящее солнце обжигает его загорелую спину и как струится по телу пот. Вечером он надеялся на несколько часов забытья, спасавшего от чувства вины, которое никогда не покидало его. Сириус был мертв и Гарри не мог простить себе этого. В его голове снова и снова звучали одинаковые слова: « Ты виновен. Ты виновен». Он не мог заставить замолчать голос своей совести. Письмо от Уизли тоже ничего не изменило. Они просто выразили сожаление, что он не может посетить их. Дамблдор решил, что для Гарри безопаснее оставаться у Дурслей. Гарри прижался щекой к холодному стеклу вагонного окна, мимо которого призрачными тенями проскальзывали деревья. - Гарри? – услышал он озабоченный голос Гермионы. – Ты слушаешь нас? - Извини, я был в другом месте, – он и сам не знал, где именно витали его мысли. Его глаза оставались по-прежнему пустыми. « Сейчас мне безразлична и гибель мира», - думал Гарри. Радостный школьный галдеж тоже остался для него незамеченным. Даже встреча с его любимым врагом и его телохранителями не повлияла на отстраненность Гарри. Как и всегда, во время завтрака, на второй школьный день в Большой Зал влетели совы. Гермиона жадно схватила всегда ожидаемый ею «Дневной Пророк». Рон был погружен в спор с Дином о футболе. Он никак не мог понять этого спорта: двадцать два человека и всего один мяч - было слишком смешно для него. Гарри озадаченно смотрел на приземлившуюся у его тарелки сову. Он не узнавал ее. Определенно, она не была одной из школьных сов. Ее перья были глубокого коричневого цвета, переходящего у самых кончиков в антрацитово-черный. Кто мог написать ему? Гарри удивленно осматривал зал, хотя понимал, что не найдет здесь никакого ответа. Взгляд натолкнулся на глаза стального цвета. Гарри не мог игнорировать это. Малфой смотрел на него широко распахнутыми от страха глазами, его рот приоткрылся, казалось, он полностью потерял контроль над эмоциями. Гарри еще никогда не видел у него такого панического выражения лица. Только когда сова нетерпеливо клюнула его в руку, он вспомнил, что так и не освободил птицу от ее ноши. Как только он дрожащими пальцами отвязал письмо от ее лапы, странная птица повернулась и бесшумно улетела. Пользуясь тем, что Рон и Гермиона увлеклись какой-то веселой статьей в газете, Гарри нетерпеливо вскрыл письмо. Дорогой Гарри. Я знаю, что ты очень опечален смертью Сириуса. Если хочешь получить интересные сведения о Завесе и узнать, что можно сделать для спасения твоего крестного, то приходи сегодня вечером в Хогсмид. Я буду ждать у Воющей Хижины ровно в девять. Будь пунктуален. Никому ни слова. Взволновано дыша, Гарри осмотрел письмо. Никакой подписи. От кого была эта удивительно красивая сова, кто написал это письмо? Друг или враг? Его встревоженный взгляд упал на Малфоя. Тот уже вернул привычное спокойно отстраненное выражение лица. Но, казалось, что кровь отхлынула от и без того всегда бледных щек. Гарри видел, как слизеринец смотрит на него, и стал наблюдать за каждым его движением, просвечивая, как рентген. В ответ на пристальное внимание, Малфой не отвел взгляд, а продолжал недобро смотреть в глаза, пока Гарри не отвернулся к письму. Было почти чудом, что Гермиона и Рон все еще были углублены в «Пророк», И Гарри поспешно спрятал письмо в мантию. В его мыслях бушевало смятение, тело дрожало в ожидании. Он мог помочь Сириусу, он мог спасти его. Но от кого было это письмо? Друг или враг? Если это ловушка, к тому же еще и простейшая? Пошлем письмо Гарри Поттеру и посмотрим, как это сработает! Может быть, незнакомец действительно знал решение, о котором никто не упоминал. Дамблдор тоже не всемогущ и не может знать всего. Для Гарри появилась возможность получить важные сведения. Маленькая искорка надежды пробудила его жизненные силы, и он смело ухватился за эту идею.
Блез Забини: ur1ka мммм.интерессное начало)))
ketlin: ur1ka с каждым разом все больше удивляюсь наивности Поттера, учитывая что из-за его глупой доверчевости Сириус свалился за Завесу, то теперь, не думая, бросаться на первую уловку. Может ему и вправда помочь хотят, но за подобную самонадееность, Великий Герой заслуживает Аваду между глаз *цинично улыбается*. Но начало интересное. По прологу получается, что дряхлый старичок Гарри погрузился в память о юности, и теперь рассказ будет проходить в его воспоминаниях, я правильно поняла?
ur1ka: ketlin Ну, да.
Irma: ur1ka О, новый перевод Хм. Ну, Гарри хоть подумал о ловушке. Может как-то подстрахуется? Или его Драко вытаскивать будет, который эту сову прекрасно знает?
ur1ka: Обижено..... ты читала вторую главууууу
Irma: ur1ka Я не знаю немецкого... Я протерла Хрустальный шар, но не хересом, как твоя Трелони, а чем-то попроще И почему мне думатеся, что Драко, это спасение Гарри еще как аукнется, что и приведет нас к пенсионеру Поттеру, коротающму старость в одиночестве. Хотя насчет последнего утвереждения (одинокой старости) я не уверена.
ur1ka: Irma Нет, ну нельзя людям с развитой логикой неоконченое читать. Они ж всю интригу выбалтывают.
Irma: ur1ka ИМХО, это не логика, эти тривиальность сюжета. Пусть не в фиках, но где-то он был использован.
Блез Забини: Irma ай-ай-ай!!!ну вот зачем ты высказалась,а?
ur1ka: Глава 2 Роковая ночь. Для Гарри весь школьный день и послеобеденное время прошли как в тумане. Гермиона и Рон уже серьезно нервничали: им приходилось по несколько раз окликать его, пока он снова не возвращался к реальности. За ужином Гарри уже с трудом держал себя в руках. Мысли метались как сумасшедшие. С каким удовольствием он посоветовался бы с друзьями, но заключительная фраза послания - «никому ни слова», замораживала слова, готовые сорваться с губ. Гарри знал что ему делать. У него просто не было другого выхода. Он должен молчать и быть пунктуальным, чтобы не спугнуть осведомителя. С удивительно ясным и холодным рассудком просчитывал он предстоящие действия. До девяти можно оставаться в коридорах без опасения быть задержанным Филчем или другим преподавателем. Но так как в это время по школе ходит еще достаточно много народу, использовать мантию-невидимку он не будет, чтобы исключить возможность столкновения с кем-либо. Но она пригодится ему в Хогсмиде или на обратном пути. Чтобы избежать неприятным расспросов о цели его прогулки, Гарри решил не пользоваться основным выходом. Он мысленно поблагодарил Фреда и Джорджа за то, что они когда-то показали ему дорогу к кухне, и рассказали о наличии в ней черного хода, предназначенного, вероятно, для выноса мусора. Наличие этой возможности покинуть здание школы незамеченным, позволило его плану принять более реальные очертания. В половине девятого в своей спальне Гарри спрятал в карман мантию-невидимку и еще раз пробежав глазами письмо, засунул его за пояс брюк. Он нервничал все сильнее. Глубоко вздохнув, он вышел из комнаты и спустился в общую гостиную. Рон играл в шахматы с Симусом, Гермиона, продолжая вязать свои нелепые колпаки, оживленно беседовала с Джинни. Она так и не отказалась от идеи освобождения эльфов. Гарри усмехнулся, вспомнив, как смешно выглядит Добби в многочисленных шапках и носках. Гарри торопливо прошел к выходу. К счастью, никто не остановил и не окликнул его. Ускоряя шаги, почти переходя на бег, Гарри устремился вперед по коридорам. Его охватывало лихорадочное возбуждение, сердце стучало все сильнее. Скоро он получит ответы на все свои вопросы. Понимая, что теперь никто и ничто не должно задерживать его, Гарри взял себя в руки, чтобы пересечь вестибюль как можно более спокойным шагом. К большому облегчению, он не привлек к себе чье-либо внимание. Тем не менее, он пошел не к выходу, а в подземелья. Сконцентрировавшись, шел он сквозь лабиринт переходов, стараясь не ошибиться при очередном разветвлении, иначе он точно заблудится. В конце концов, он не был одним из слизеринцев, находящих здесь путь с закрытыми глазами. Гарри не особенно любил темные проходы. Уже в сумерках у него начинались проблемы со зрением, и он всегда предпочитал солнце. В нос ударил неприятный запах влажных, покрытых плесенью стен. После второго поворота никого больше не встретив, он удовлетворенно вздохнул. Сейчас ему не нужны были никакие глупые вопросы. Что бы он смог ответить? Он однозначно нарушал школьные правила. В этом случае Дамблдор вряд ли будет покрывать его. Но это ему безразлично. Дамблдор сам сказал: «Никто из них не сможет жить, пока жив другой». Итак, или он станет убийцей, или Вольдеморт прикончит его. А если они вышвырнут его из школы, то должны будут найти кого-то другого, кто сделает за них всю грязную работу. Гарри сухо рассмеялся. Дрожащими пальцами он погладил шрам и почувствовал, как лихорадочное волнение охватило все его тело. Гарри недовольно потряс головой: сейчас ему особенно был нужен трезвый ум и ясный рассудок. Он не мог позволить себе быть слабым при этой встрече. До кухни оставалось лишь несколько шагов. В этой части подземелий было значительно холоднее. Он вздрогнул от холода. Нет, здесь внизу, он действительно чувствовал себя нехорошо. Он плотнее запахнул мантию. Дальнейшее произошло очень быстро. Гарри не увидел напавшего на него. Вполне вероятно, что он прятался в одном из боковых проходов. Ему резко завернули руку за спину и ткнули лицом в стену. Боль в заломленной руке предельно ясно показала Гарри обманчивость его чувства безопасности. Он должен был быть более бдительным - расслабление стало его непростительной ошибкой. В ответ на попытку освободиться, руку заломили еще сильнее. Болезненный стон вырвался из его горла, и агрессор грубо зажал ему рот. Гарри застыл. Он узнал эту руку. Эту печатку, вдавливаемую ему в губы. « Нет, это не может быть кольцом Малфоев!» Мысли метались в его голове. Почему Малфой не может просто оставить его в покое. Он, и только он, всегда спутывал все планы. Рука медленно отпустила его рот и, Гарри тихо прошептал: - Что тебе надо? - Куда ты идешь, Поттер?- дерзким шепотом переспросил Малфой. Он все еще бесцеремонно держал руку на подбородке Гарри так, что тот не мог освободиться. - Тебе это должно быть безразлично! – злобно зашипел Гарри. - О, Мерлин! Поттер, это беспросветная глупость или яркий пример гриффиндорского мужества? Или скорее и то и другое? - в голосе Драко звучала снисходительная самоуверенность. – Что ты ищешь здесь в это время? Куда ты пробираешься? Говори! – при этом слизеринец, совершая неосознанную ошибку, слегка ослабил хватку. Гарри давно ожидал эту возможность. Хотя Драко был крупнее и определенно сильнее, но, благодаря усиленной работе в саду, мышцы Гарри имели некоторую силу и жесткость. Полжизни защиты от кузена и его банды также научили Гарри некоторым коварным трюкам. В подобной ситуации это могло более чем помочь. Пол оборота, короткая подножка, резкий удар - и он уже вырвался из захвата. Теперь он был свободен. Но Драко стоял перед выходом из тупика. За спиной – конец глухого прохода, впереди –Малфой. Его поведение и весь вид ясно давали понять, что уйти Гарри он не даст. Гарри лихорадочно соображал. Ситуация работала против него. Он уже потерял слишком много времени. Если он сейчас не вырвется от Малфоя, то опоздает на встречу. Он не мог упустить свой последний шанс. Что он может сделать, чтобы еще успеть к месту встречи? Как заставить Малфоя отпустить его? Вряд ли он сделает это добровольно. Только не провоцировать! Гарри попытался говорить спокойным голосом, что потребовало от него судорожного напряжения. – Драко, пожалуйста, позволь мне уйти. Не спрашивай только, пожалуйста, для меня это очень важно, – собственный голос звучал отстранено. Гарри судорожно дышал. Он дважды сказал Малфою «пожалуйста», это было невообразимо. Он, сдерживая дрожь, надеялся на снисхождение Драко. Может быть у проклятого слизеринца есть чувство собственного достоинства, и он освободит проход. Ответ прибыл немедленно: жестко, холодно и решительно. – Нет! Гарри не хотел принимать это как окончательный ответ. В нем поднималась паника, ладони стали влажными. Малфой отказывался. Он не хотел понимать его. Гарри, пытаясь скрыть отчаяние, зашипел на него: – Но почему нет? Что значат твои вопросы, Малфой? – Что взбрело в голову этому наглому воплощению надменности? Какое право он имеет задерживать его? Оставалась лишь одна возможность вырваться. Он должен захватить Малфоя врасплох. Использовать свое преимущество в ловкости. Быстрота реакции всегда была его сильной стороной. Оттолкнуть Малфоя с пути, прорваться мимо, а затем мчаться. Гарри знал, что он более быстрый, чем Драко. Вырваться из Замка и оставить этого доносчика далеко позади. Дальше все зависит только от самого себя. С гневным криком Гарри кинулся на своего противника: если он сумеет опрокинуть его то, вероятно, еще успеет на встречу. Драко, как будто бы зная, что планирует соперник, перехватил его элегантным движением. Оба, не удержавшись, упали на пол. Гарри почувствовал на лице горячее дыхание Малфоя и отчаянно ударил его. Через секунду они уже были поглощены борьбой. Они дрались, не обращая внимания на собственную боль, используя все свои возможности, свою сноровку. Ожесточение Драко быстро показало Гарри, что тот не отступит от своей цели. Никто из них не желал уступать, игнорируя боль, причиняемую другим. Через несколько минут Гарри осознал, что ему не хватает сил. Он просто не имел никакого шанса против своего противника. Избежать поражения не удалось. Его покрасневшая кожа горела. Жесткий пол, к которому он оказался прижат Драко, холодил спину. Болела все тело, к глазам подступали слезы бессильной ярости и боли. Драко жестко сжал его запястья, заведя руки за голову и прижав их к полу. Попытки пинаться пресеклись коленями Малфоя, усевшегося на его бедра. У него больше не оставалось никакой свободы действий. Гарри проиграл, возможности выбраться из этой ситуации больше не было. В тишине раздавалось лишь их тяжелое дыхание. Ненависть к Малфою приобрела огромные размеры. Победа Драко стала не только очередным унижением, она убивала весь смысл дальнейшей жизни Гарри. Отвращение и злоба горели в его глазах. Драко склонился к самому лицу Гарри. Его глухой шепот, пробиваясь сквозь яростный рев крови в ушах, проник в сознание. – Он уже забрал у меня слишком много, но я не позволю ему забрать все. И, прежде всего – тебя! Разум Гарри внезапно прояснился. «Мой бог, Малфой сошел с ума!» Прежде чем он смог что-либо ответить, Драко резко спросил: – Говори, что было в этом письме? Гарри в жизни не сказал бы ему об этом. - Тебя это не касается! – в его злобном шипении была собрана вся ненависть к Малфою. Раскрасневшееся от напряжения лицо Драко приблизилось еще больше, в голосе звучала угроза: - Ты думаешь, я не узнал эту сову? Знаешь ли ты, как часто я видел ее, как часто мой отец получал с ней письма? Я узнаю ее из тысячи птиц. Она неповторима! Мысли Гарри смешались в напряженной работе. Что хотел Драко сказать этим? Нет! Этого не может быть. Это невероятно жестоко и вместе с тем невероятно очевидно. Не в силах ответить, Гарри пристально смотрел на своего победителя. Следующий вопрос не заставил ждать себя слишком долго: – И теперь, ты, невероятно умный гриффиндорец, ответь: кто мог посылать моему отцу сообщения? - в подтверждение значимости вопроса, Драко сильнее сжал запястья Гарри. Гарри накрыла волна отчаяния. Зародившаяся в его сердце надежда, была убита в зародыше. Все рухнуло, как карточный домик. Все было зря, он не мог ничего сделать для Сириуса. Все кончено. Угрызения совести вновь проснулись в его душе. Боль потери, терзающая его сердце, снова вернула свои права. И уже неизбежно покоряясь этим демонам, он услышал собственный шепот, подтверждающий горькую правду: – Вольдеморт. Гарри непроизвольно вздрагивал, слезы безудержно стекали по щекам. Он больше не контролировал собственное тело. Он никак не мог взять себя в руки, тело и разум поработились чувствами. Казалось, что все невыплаканные слезы последних недель потребовали свое. У него отняли надежду. Больше не было сил бороться. В душе оставалось только безнадежность. Кто-то привлек его к себе, взял в теплое кольцо рук. Кто-то успокаивающе гладил его конвульсивно вздрагивающую спину. И он не хотел защищаться от этого, не мог больше владеть собой, не ощущал никакого стыда. С рыданиями из него вытекало отчаяние. Чувства, сжигающие рассудок, покидали его. Он не замечал, в чьих руках находиться. Объятия его врага давали облегчение, и этого было достаточно для измученного разума. Постепенно горе покидало его, оставляя за собой дрожь ослабленного тела и ощущение освобожденности. Прошли минуты или часы? Впоследствии, Гарри так и не мог вспомнить, как долго они оставались там. Он медленно успокаивался. Внезапно эти дарящие утешение руки напряглись. Гарри как по тревоге поднял голову. – Миссис Норрис, - прошептал его ночной компаньон, и Гарри увидел любопытные прожекторы глаз проклятой кошки. Оба быстро вскочили на ноги. Было ясно, что Филч всегда невдалеке от своей кошки. Бывшие противники испуганно огляделись. Гарри прикинул, сколько сейчас может быть времени. Определенно, что позже девяти. Если Филч поймает их, то наказание обеспечено. В безмолвном согласии они устремились к выходу. Малфой лихорадочно схватил его за руку и требовательно потянул вперед. Они бежали так быстро и так тихо, как только могли. Через несколько минут они добрались до поворота, где должны были расстаться. Налево лежал путь к слизеринским подземельям, дорога Гарри вела вверх по лестнице. Он чувствовал себя в высшей степени неуверенно, и почти ничего не понимал. То, что было здесь, что произошло с ним. Почему слизеринец остановил его не позволив уйти на смерть? И он был благодарен ему, благодарен за утешение. Гарри осторожно поднял взгляд и, к своему удивлению, увидел в серых глазах такую же неуверенность. Молча, коротким кивком они попрощались, никто не мог найти верных слов. Как по безмолвному согласию оба повернулись и ушли в разные стороны.
ketlin: меня не перестает поражать кретинизм Поттера. Вкусный кусочек, хочу еще
ur1ka: Глава 3 Совет Гермионы. Гарри разбудил слабый свет нового дня. В глазах жгло, в голове пульсировала боль. Он чувствовал себя, как будто побывал под катком. Растирая ноющий лоб, Гарри вспоминал вчерашний вечер. Что с ним случилось? Теперь он ощущал лишь абсолютную внутреннюю пустоту. Волны воспоминаний медленно накрывали его, но слез больше не было. Все остальные в комнате еще спали и он, встав как можно тише, быстро умылся, оделся и вышел из спальни. В пустынной, в этот ранний час, общей гостиной Гарри опустился на диван и задумался. Воспоминания частями головоломки крутились в его голове, и он никак не мог найти верное объяснение вчерашним событиям. Мысли мешались у него в голове. Пойти на завтрак? Нет, завтракать он точно еще не хотел. И с Роном не посоветуешься: тот еще спит. Гермиона! Только она может не спать в это время. Но если ее нет в общей гостиной, то где она могла быть? Гарри рассмеялся этому глупому вопросу. Было только одно место, где всегда можно было найти Гермиону. Он почти выбежал за дверь. На своем пути в библиотеку Гарри встретил лишь пару равенкловцев. Безлюдная тишина огромного помещения за тяжелой дубовой дверью показалась ему таинственной и незнакомой. Сквозь высокие стрельчатые окна проникали первые лучи утреннего солнца, в которых танцевали пылинки. Вдаль уходили бесчисленные ряды широких полок, заполненных книгами. До сих пор эти тысячи книг не были пересчитаны. Только сейчас, в утренней тишине зала, обычно наполненного тихим шорохом станиц и шелестом приглушенных разговоров, Гарри впервые понял, какое огромное количество знаний, столетиями собираемых волшебниками находилось здесь и мирно соседствовало с достижениями маггловской науки. Наверное, нигде в мире больше не было подобного места, объединяющего так много всего. Неудивительно, что мадам Пинс так рьяно защищала свои сокровища, а Гермиона так любила это место. Он тихо шел мимо ряда полок к столу, за которым обычно занималась Гермиона. Она сидела там, низко склонившись над книгой. Гарри, вздохнув, занял стул напротив. Гермиона, не отрываясь от чтения, спросила: – Что случилось, Гарри? – прежде чем он удивился ее проницательности, она подняла голову и взглянула ему в лицо. – Если ты в такую рань нашел меня в библиотеке, то явно что-то произошло. И еще, ты выглядишь паршиво, - заметила она. - Спасибо за комплимент. Да. Кое-что произошло, – медленно и тихо Гарри рассказал ей обо всем, что произошло вчера, стараясь ничего не упустить. Только свое поражение он описал кратко и скомкано. Все же, он стыдился говорить кому-либо о подобном. Гермиона медленно бледнела, слушая его, но до конца рассказа все же ни разу не перебила. Она утешающим жестом накрыла его руку своей ладонью. Выслушав до конца, лишь тихо пробормотала: – О, Гарри, - оба молчали. По лицу Гермионы Гарри видел, как напряженно она думает. «Замечательно, что хотя бы один из нас может еще соображать» отвлеченно размышлял Гарри. Гермиона посмотрела ему в глаза. – Гарри, ты понимаешь, какую ты совершил ошибку? Ты должен больше доверять мне и Рону. Вчера ты мог умереть. Больше никогда ничего не делай в этом роде. Слышишь! – Гарри тяжело сглотнул, услышав ее убедительный голос, в котором можно было без труда расслышать испуганные интонации. Гермиона откинулась на спинку стула и еще раз осмотрела Гарри. – А понимаешь ли ты, что вчера вечером Драко Малфой спас тебе жизнь? Потрясенный этой формулировкой, Гарри оторвался от внимательного изучения столешницы и посмотрел на Гермиону. Она права. Малфой не пустил его в ловушку и этим спас ему жизнь. Но почему он сделал это? Драко всегда ненавидел его. А сейчас появилась еще одна причина для ненависти: по вине Гарри Малфой старший попал в Азкабан. Зачем же Драко задержал его? Слизеринец неоднократно желал смерти Гарри. Еще пару месяцев назад Драко с радостью наслаждался бы страданиями гриффиндорца. И что это были за странные слова? В Драко что-то изменилось, он стал другим. Так же, как за последние месяцы изменился сам Гарри, перестал быть прежним и Малфой. - Ты понимаешь, что теперь есть только один человек, способный все объяснить? – Гарри с недоумением посмотрел на Гермиону. – Это Малфой лично. Так что иди и спроси его. – Гермиона вновь принялась за чтение, а обремененный ее советом Гарри, направился в сторону Большого Зала. Гермиона была права, единственный, кто в состоянии прояснить ситуацию – сам Малфой. Но даст ли этот надменный слизеринец хоть какой-нибудь ответ? Ну что ж, есть шанс узнать это. Гарри глубоко вздохнул и открыл дверь. В Зале уже стояла веселая утренняя разноголосица и звон посуды. Гриффиндорский стол был еще почти пуст. В такое раннее время это не было ничем особенно удивительным. Но слизеринский стол уже был полностью занят. И конечно, в глаза сразу бросился белокурый затылок, обладатель которого сидел в самой середине. Заставить его отвечать на вопросы при всех, было, наверное, не слишком хорошей идеей. Значит надо ухитриться застать его в одиночестве. Гарри сел рядом с Симусом и налил себе чай. Взгляд Гарри снова и снова скользил к столу напротив. Тем не менее, его цель вообще не замечала этого. Драко оживленно беседовал с соседями. Неоспоримый факт большой популярности Драко в Слизерине - он всегда был в центре внимания своих одноклассников, - сегодня впервые раздражал Гарри, даже если он и не понимал причину. Действительно ли происходило это только от того обстоятельства, что популярность Драко могла существенно затруднить возможность встречи наедине? Гарри заставил себя поддерживать вежливую беседу с Симусом о предстоящем через три недели квиддичном матче: Гриффиндор против Слизерина. Скрежет отодвигаемых стульев дал понять, что слизеринцы закончили завтракать. Гарри вновь без проблем нашел Драко в толпе его одноклассников. Малфой заметно вырос за лето и в будущем обещал стать таким же высоким и статным мужчиной, как и его отец. В животе Гарри что-то неприятно сжалось. Нет, сегодня ему явно нехорошо. Вероятно, он заболевал. Блондин даже не пытался посмотреть в сторону Гарри. Уже у самого выхода из Большого Зала он повернулся к спросившей что-то Панси. Малфой слегка наклонился к ней, отвечая, а когда поднял голову, то бросил взгляд в сторону гриффиндорцев. Затем мир Гарри застыл. Драко посмотрел ему прямо в глаза, и на его лице мелькнула короткая, как взмах ресниц, улыбка, исчезнувшая прежде, чем он отвернулся. Сердце Гарри прыгнуло и забилось где-то в горле. - Гарри, где ты вечно бродишь? – короткий тычок локтем под ребра вернул Гарри в действительность. Он даже не заметил, что друзья уже сидели рядом с ним. - Отстань от него, - зашипела Гермиона на Рона. - Но это так и есть! – запротестовал тот. «Если они опять начнут ругаться, то я просто уйду», уже не в первый раз решил Гарри. - Гарри хочет рассказать нам что-то важное, - тихо, чтобы услышал только Рон, шепнула Гермиона. После завтрака друзья утащили Гарри в давно известный укромный уголок школы и напряженно уставились на него. - Гермиона, пожалуйста, расскажи ему сама, я не смогу повторить это снова, – Рон внимательно слушал Гермиону. События этой ночи в ее изложении показались Гарри еще более странными. Когда Гермиона закончила, Рон немного помолчал и только потом обратился к Гарри: – Я не понимаю, почему Малфой поступил так. Ты должен поговорить с ним. – Гермиона закатила глаза. – Ты прямо мудрец, Рон. К сожалению, план с Драко был еще более сложен, чем предполагал Гарри. Малфой слишком часто был в окружении других слизеринцев. И почти всегда в присутствии своих телохранителей: Кребба и Гойла. Встретиться с ним наедине не удалось ни после урока у Снейпа, ни после обеда. Даже когда они встретились на занятии у Хагрида, Гарри так и не нашел случая поговорить с Драко с глазу на глаз. Гарри понял, что если он не сможет поговорить со своим противником, то, так или иначе, обеспечит себе бессонную ночь. На последних минутах урока он принял решение. «Хорошо, не получается мягко, попробуем жестко», и ускорил шаги, догоняя слизеринцев. Они почти уже были у дверей в Замок, когда Гарри настиг их. Он глубоко вздохнул и позвал: – Малфой! – тот остановился и не спеша повернулся. Выражение лица Драко было не более любезно, чем его слова: – Чего тебе надо, Поттер? - Поговорить с тобой, - просто ответил Гарри. - Спасибо, никакого желания, - высокомерно бросил Малфой под глупый смех своих попутчиков. Гарри шагнул ближе к Малфою и прошипел ему прямо в лицо: – Либо сегодня после ужина ты один придешь на квиддичное поле, либо я буду задавать тебе вопросы перед всеми. Ты этого хочешь, Малфой? Однозначно, это было угрозой для Драко. Его глаза сузились и остро блеснули. Не отвечая, он развернулся и быстро ушел.
ежоввика: ur1ka в принципе,все читается достаточно гладко
Irma: ur1ka Ура, свежая главка.
ur1ka: Глава 4 Вопросы и ответы? За ужином Гарри едва удалось проглотить кусок. Придет ли Малфой? А есть ли у него другая возможность? Определенно, Драко не хотел прославиться как спаситель Гарри Поттера. Не было ли ошибочным принуждать Малфоя к этой встрече? Но у Гарри тоже не было выбора: он должен получить ответы на свои вопросы. Ему казалось, что ужин тянется бесконечно. Время от времени он украдкой бросал взгляд на подчеркнуто игнорирующего его Малфоя. Гарри вздохнул от облегчения, когда, наконец, все стали подниматься. «Ну, пора в бой! Посмотрим, что нам расскажет Малфой». У самого выхода его задержали Гермиона и Рон. – Гарри, мы в библиотеку. Надо написать для Снейпа два свитка об этом тупом зелье подвешенности. И две первые главы по Трансфигурации, и еще эссе для Флитвика. - Не сейчас. У меня встреча с Малфоем. Я должен поймать его прежде, чем он сбежит. – Оба друга с удивлением посмотрели на Гарри. – Как ты добился этого? - Я шантажировал его в слизеринской манере. – Гарри побежал, продолжая смеяться над ошеломленными лицами друзей. Был удивительно красивый вечер позднего лета. На фоне заходящего солнца Гарри издалека увидел ожидающего его слизеринца. Гарри облегченно вздохнул. Малфой пришел и пришел в одиночестве. Его волосы, окрашенные последними лучами солнца, золотистой аурой сверкали на темнеющем полотне неба. «Он выглядит невероятно красиво!», - заметил Гарри и удивился своим мыслям. Как мог он признать Малфоя красивым? Пришло время сомнений в целостности своего рассудка, а не только Драко. Они кивнули друг другу и направились к лестнице, ведущей на трибуну. В ожидании разговора Гарри немного нервничал. Они сидели рядом и молча смотрели на заход солнца. Гарри не могло и присниться, что он будет мирно сидеть рядом со своим заклятым врагом и любоваться закатом. Но он должен был согласиться, что в этом не было ничего неприятного. Пока Драко не взглянул на него вопросительно. – Поттер, чтобы я дал ответ, необходимо задать вопрос. – Гарри странно покоробила ироническая интонация голоса Драко. Он набрал в грудь воздух и посмотрел прямо в глаза Малфою. – Почему ты остановил меня этой ночью, и почему ты спас мою жизнь? – Драко принялся преувеличенно заинтересовано изучать свои ногти, избегая взгляда Гарри. - Я должен был понять, что ты не оставишь меня в покое. Ну хорошо… Если ты растешь в семье Пожирателей Смерти, то имеешь мало поводов для веселья. Мой отец воспитывал меня в ежовых рукавицах. Он не хотел меня изнеживать. Если тебе интересно, то все мое детство было посвящено Темному Лорду. Даже, невзирая на его многолетнее исчезновение. Мой отец никогда не терял надежды на возвращение своего кумира. И, к сожалению, он оказался прав. После возрождения Лорда все стало еще хуже. Отец танцевал под его дудку. Лорд забрал не только мое детство, но и моего отца. Даже в Азкабане отец зависит от его милости. Гарри еще никогда не видел такого Малфоя. Его поразило, что тот не хочет бездумно следовать своему предназначению. И поразило внезапное осознание абсолютной взрослости своего собеседника. - Я с самого начала следил за тобой, Поттер. Я не настолько слеп, как остальные. Я видел, как ты противостоишь воскрешению Темного Лорда. Даже, когда ему удалось это. Ты можешь противостоять ему. Мой отец с раннего детства обучал меня борьбе, и после этих уроков мне трудно найти равного соперника. Но я признаю, что ты не только не уступаешь мне, но даже превосходишь. В любом случае, я не планирую посвящать свою жизнь Лорду. Я имею право на собственный выбор. Поэтому, не было бы глупостью с моей стороны позволить его самому большому противнику просто так попасть в ловушку? Гарри с внимательной заинтересованностью слушал откровения Драко, узнавая его новые, доселе неизвестные стороны. Это было захватывающе. Он откашлялся, не зная что сказать. – На всякий случай, я хочу еще раз поблагодарить тебя. Без тебя, пожалуй, я не сидел бы здесь сегодня, – слабо признался Гарри в собственной глупости. - Ничего особенного, - сухо обронил Малфой. - Собственно, почему мы в ссоре? Как это произошло? – Гарри не смог удержаться от этого вопроса. В ответе Драко опять зазвучала скрытая насмешка: – Я предложил тебе дружбу. Ты отказался. Ты, Уизел и Грязнокровка, помнишь? Ты отверг мою дружбу так надменно, что мне осталась только вражда, я ненавижу усредненность. Я хотел, чтобы ты почувствовал то, что я чувствовал тогда. Гарри виновато отвел глаза. Действительно, Драко не был простым человеком. - Но тогда я был только ребенком. В моей жизни были другие приоритеты. Теперь мне важнее мое будущее. – Голос Драко звучал удивительно решительно. Слизеринец поднялся. Кажется, для него беседа была завершена. Он уже во многом признался Гарри. Малфой направился к лестнице на выходе. Гарри смотрел ему вслед: для него этого было недостаточно. Он не планировал позволить слизеринцу отделаться так легко. Гарри было мало полученных от него сведений. - Драко, - кинул Гарри в спину слизеринцу. – Ты еще не дал все ответы. Блондин медленно обернулся и вопросительно приподнял бровь. - Почему ночью ты сказал мне это? - Что именно? – недовольно переспросил собеседник. Гарри требовательно смотрел на него. – Ты понимаешь меня. - Нет, - резче, чем было необходимо, оборвал его Драко. - Ты сказал: Лорд забрал уже слишком много, и ты не допустишь, чтобы он забрал МЕНЯ… - Тебя это не касается, - Драко вновь попытался уйти. - Нет, это касается именно меня, и я имею право знать. Отвечай. – Ну почему этот упрямей всегда говорит загадками? Гарри это сильно напоминало соревнование. Кто был сильнее, у кого была крепче воля? И этот матч должен был выиграть Гарри. В этот момент он впервые понял, насколько хорошо за долгие годы вражды и борьбы за власть изучил своего противника. Этот разговор помог и в оценке Драко. Гарри инстинктивно знал, как заставить блондина говорить. Это был тоже вызов. Слизеринец никогда не мог проигнорировать прямую провокацию. - Или ты трус, Драко Малфой? Это было подлым ударом. Драко резко развернулся. Он подошел к Гарри вплотную. - Уверен, что тебе не хочется знать этого. - Его голос звучал странно неуверенно. – Что ты хочешь услышать, Гарри? - Правду. - Правду? – Что это, на секунду вспыхнувшее в глазах Драко? Паника? Гарри еще никогда не видел подобного в этих глазах. Это мгновение прошло так же быстро, как и появилось. Лицо Драко вновь стало таким же высокомерным и замкнутым, как обычно. Его голос вернулся в холодную и недружелюбную тональность. – Хочешь услышать правду. Разумеется, истинный гриффиндорец. Для вас правда превыше всего. Одна из ваших высших добродетелей. Тебе не достаточно, что я спас твою жизнь? Того, что я пришел сюда? Проклятье! Оставь меня в покое! Драко почти в паническом бегстве покинул трибуну. Гарри молча смотрел ему вслед. Что, во имя Мерлина, это было? Он задал Малфою совершенно простой вопрос. В нем росло разочарование. А чего, собственно, он ожидал? То, что Драко дал ему такой большой обзор собственной жизни, уже было восьмым чудом света. Но полученных от Драко ответов Гарри не хватало. Что-то слишком изменилось в этом учебном году. Враг стал спасителем. Он впервые понял мотивы Драко. И больше не было только белого и черного цвета. Гарри многого ожидал от этой беседы. Но его надежды не оправдались. И все же, чего он ожидал? Он задумчиво смотрел на квиддитчное поле. Через три недели он снова будет играть. Против Драко. Странно, но когда он был врагом, играть против него было намного легче. Кем был теперь Драко? Ни друг, ни враг. Как там у магглов? Если кто-то спас тебе жизнь, то вы связаны до самой смерти. Врут эти магглы. Какая у них с Драко может быть связь? Стало прохладнее, и Гарри направился в замок. В это время там было малолюдно. Многие младшеклассники уже спали. Напряженную атмосферу в общей гостиной он ощутил еще с порога. Рон и Гермиона с недовольными лицами молча сидели в углу. Гарри устало опустился рядом. - Как прошло с Малфоем? – Рон с любопытством наклонился к нему. Гарри кратко рассказал о происшедшем. Рыжеволосый только передернул плечами. – Я же говорил тебе, он всегда лжет. – Гермиона нахмурилась, но, тем не менее, никак не прокомментировала ни свои мысли, ни слова Гарри. - Да что это с вами? Вы хмуритесь, как осеннее небо, - взорвался Рон. – Лучше посмотрите на доску объявлений. У нас все еще нет преподавателя по Защите. Завтра у нас должен был быть первый урок. Вместо этого мы должны явиться в снейповские подземелья, он сделает какое-то объявление. Отгадайте, что это значит? Вместо Защиты у нас будут Зелья. Молчавшая до сих пор Гермиона кашлянула и добавила: – Ну, по-крайней мере, Министерство больше не вмешивается. Хогвартсом снова руководит Дамблдор. Но я слышала, как Макгонагалл говорила Спраут о каком-то запланированном проекте. И мне это не нравится. Гарри поднялся: на сегодня он получил уже достаточно новостей. Дополнительные часы со Снейпом грозят стать его личным кошмаром. Лучше всего будет просто пойти спать. - Гарри, подожди, я с тобой! – Рон вскочил, и они оба направились в спальню. Гарри еще долго не мог заснуть, в его голове снова и снова прокручивалась в его голове. Он надеялся, что этот разговор успокоит его, но, кажется, добился противоположного. «Ну, посмотрим, что принесет завтрашний день. И, прежде всего, что такого важного хочет сообщить им Снейп.» Только спустя несколько часов Гарри впал в сон без сновидений.
ur1ka: Гл 5 Beatifico Fasilitas - Гарри, Гарри, давай же, просыпайся! – кто-то кричал на него и тряс за плечо. И еще было холодно. Где, к черту, его одеяло? Гарри недовольно открыл глаза и увидел над собой испуганное лицо Рона. – Мы проспали! Через пятнадцать минут урок у Снейпа! Быстро вылезай из подушек! - Рон поспешно протянул ему одежду. Это называется «обойдемся без завтрака». Снейп на пустой желудок – что может быть лучше? Сегодня утром Гарри побил свой личный рекорд по сборам. Он вскочил, и, не умываясь, оделся меньше, чем за минуту. Задыхаясь, они промчались по гулким школьным коридорам и ворвались в класс Зелий. Загнанно хватая ртом воздух, обессилено свалились за парту рядом с Гермионой. Они были последними, но все же успели. Сразу же после их прибытия открылась дверь, и Снейп в развевающейся мантии прошествовал за свой стол. Гарри еще не знал другого человека, способного показать так много разнообразных граней плохого настроения. Сегодня преподаватель Зелий был особенно раздражен, что не предвещало ничего хорошего. Господствовала мертвая тишина, когда Снейп оторвался от своих заметок и обвел класс глазами. Все напряженно смотрели на недовольного преподавателя. - Как вам известно, в школе все еще нет преподавателя по Защите от Темных искусств. Профессор Дамблдор предусмотрел для вашего класса некий проект, чтобы рационально использовать эти, пока свободные, часы. – Снейп ни на минуту не выпускал учеников из вида, блуждая взглядом по классу. - В это время, а также вечерами после выполнения домашних заданий вы будете готовить старинное зелье. Собственно говоря, его нет в учебной программе. Директор предположил, что вам пригодится знание об этом разделе древней магии. Полученный результат окажет большое влияние на вашу оценку по Зельям. Гарри повернулся скривившемуся Рону. – Это коллективное задание. Вы будете готовить это зелье по двое, в любом месте, кроме этого класса. Гарри ущипнул Рона за бок, намекая, что они будут вместе. - Речь идет о целебном напитке, который благотворно влияет на характер человека. Зелье называется Beatifico Fasilitas. В приблизительном переводе это означает – осчастливливающая легкость. Его принимают при частых сменах настроения и для облегчения душевного состояния. В его состав входит змеиный яд, поэтому я запрещаю вам дегустировать его. Я не имею никакого желания оживлять кого-либо из вас. Понятно? - Ученики синхронно кивнули. - Вы должны найти себе место, где в течении следующих десяти дней сможете без помех готовить это зелье. Сейчас вы разобьетесь на пары, получите ингредиенты и можете быть свободными. Некоторые уже начали вставать, Рон счастливо улыбнулся Гарри. По-крайней мере, они не будут проводить лишние часы в этом затхлом подземелье под носом у Снейпа. Могло быть хуже. – Я не могу припомнить, что позволял вам вставать, - прошипел Снейп. Под его пронзительным взглядом прищуренных глаз все, кто уже успел встать, попадали назад. Внимание вновь было направленно на преподавателя. - Профессор Дамблодор распорядился, что рабочие группы должны состоять из представителей обоих факультетов. Он думает, что это благотворно повлияет на ваши будущие отношения и поможет в преодолении межфакультетских предубеждений. Причем, я сомневаюсь, что вы способны на это. Настроение в классе упало до драматического, ученики бросали друг на друга раздраженные взгляды. Все так хорошо начиналось и вдруг такое заявление. Гарри принялся размышлять, кто из слизеринцев подошел бы ему лучше всего. Вообще-то никто. Кребб и Гойл были тупые как валенки. Миллисент или Панси вообще можно не принимать в расчет. Миллингтон был бы наименьшим злом. Его более чем устраивал Драко, это было бы в любом случае интересно. Особенно после всех его странных поступков. Да и скучно с ним бы не было. Хотя бы из-за возможности проводить с ним наедине некоторое время. Вероятно, он смог бы немного больше узнать об этом светловолосом упрямце. Но Снейп ни за что не поставит его и Драко в одну группу, скорее с Креббом или Гойлом. Снейп достал список и принялся называть пары: – Услышавшие свои имена, подходят к столу и забирают котлы с ингредиентами. Итак: Грейнджер и Буллстроуд, Уизли – Миллингтон… Гермиона рассержено зашипела: – Миллисент, это не может быть правдой, в чем я провинилась? – Ну, у вас есть много общего, например, вы обе любите кошек. – Гарри не смог сдержать ухмылку. Гермиона обижено засопела, но во вздрагивающих уголках ее рта Гарри увидел сдерживаемый смех. Теперь вспоминать об их неудаче с оборотным зельем и кошачьим волосом на втором курсе было смешно. -… Поттер - Малфой… - Гарри озадаченно взглянул на Снейпа. Он распределил его с лучшим в классе, что могло значительно повысить его оценку по Зельям, но вряд ли замыслом Снейпа было именно это. Драко неподвижно смотрел вперед, на этот раз с его губ не сорвалось ни единого язвительного слова. Когда Гарри вместе с Драко забирал свой котел, Снейп оглядел его недовольным взглядом. – Если бы это зависело от меня, то распределение было бы иным. Вы можете быть счастливы, что на этот раз предложение исходит от профессора Даблдора. У меня вы не отделались бы так легко. По-крайней мере, теперь Гарри знал, благодаря кому он в одной паре с Драко. Составленные пары переписывали рецепт и бурно обсуждали место работы. Найти помещение, где можно было спокойно оставить котел с зельем, было не так легко. Гарри пришел на ум только туалет Плаксы Миртл, но вряд ли это понравится Драко. После того, как они коротко обсудили процесс приготовления этого непростого напитка, Снейп всех отпустил. Конечно, не без напоминания, что к нему можно обращаться только в крайнем случае. С мелкими проблемами они должны справляться самостоятельно. В коридоре Драко задержал Гарри, и только, дождавшись ухода других учеников, позвал за собой. Они быстро шли по коридорам школы, во всяком случае, насколько им позволял этот проклятый котел. Гарри не имел понятия, куда его вел Малфой. На его вопросительные взгляды слизеринец не реагировал. Только пройдя мимо картины с купающейся нимфой, гриффиндорец понял, что они на пути в Южную Башню. Гарри мысленно проклинал Драко. Этот тяжелый котел было не так легко тянуть вверх по этим многочисленным ступенькам. Вспотевшие и запыхавшиеся, они добрались до четвертого этажа, и на минуту поставили котел на пол. – Почему мы тащим его? Не проще ли было бы применить заклинание? – Гарри злился на собственную недогадливость. Драко ухмыльнулся. – О, Поттер, не показывай себя с такой стороны. Работа тебе не повредит и натренирует твои мышцы. Или ты всегда такой ленивый? Кивком головы слизеринец указал на небольшой коридор, отходящий от этой площадки. В Южной башне находилось несколько кладовых, где хранилась старая мебель и школьные принадлежности. В этой части школы Гарри был лишь однажды, в самом начале учебы. Старые столы, доски и стулья вызывали сомнительный интерес. Они вместе протащили котел через проход, в конце которого находилась скрытая в нише дверь. – Аломохора! – Драко взмахнул волшебной палочкой, и дверь, жалобно заскрипев, открылась. Такого простора Гарри не ожидал. Утреннее солнце заливало когда-то жилую комнату. Здесь еще оставалась какая-то мебель. В углу стоял старый шкаф, древняя, покрытая пылью кровать была небрежно подвинута к стене, рядом находились стол и два стула. В середине комнаты оставалось достаточно места для изготовления зелья в полном спокойствии. Гарри благодарно кивнул Драко, тот целеустремленно прошел к большой стеклянной двери, открыл ее и приглашающем жестом махнул рукой Гарри. Он вышел на террасу и остановился потрясенный. Наверное, это было лучшим балконом в Хогвартсе. Площадку, с которой открывался прекрасный вид, большой дугой обрамляли широкие перилла. В утреннем свете сверкали украшения решетки. Даже первые лучи солнца хорошо прогревали эту террасу. Гарри сразу почувствовал себя здесь уютно. Драко оперся на перилла и с гордостью взглянул на Гарри. – Удивлен, Поттер? Наверное, ты думал, что знаешь каждый угол в этой школе? – Гарри разобрало любопытство. – Как ты нашел это? - Когда подземелья начинали сильно давить на меня, или когда мне хотелось побыть одному, я бродил по замку. Однажды я добрался сюда и с тех пор довольно часто бываю здесь. Ты – первый, кому я показал это место. Только не рассказывай об этой комнате гриффиндорцам, иначе здесь будет так же многолюдно, как и в зоопарке. Только ли из-за проекта Драко показал ему это место? Драко повернулся и пошел назад, в комнату. Гарри двинулся следом. Они вместе вытаскивали из котла ингредиенты и в определенном порядке расставляли их на старом столе. Белладонна, кожура мускатного ореха, чертов папоротник, листья кайамы, сушеные плоды бузины, колба с обработанным ядом желтой гадюки. В конце работы на столе лежали сорок видов ингредиентов. Драко уже углубился в изучение рецепта. - Я знаю, Поттер, что в Зельеварении ты полный ноль. – Гарри возмущенно засопел. - Эй, я уже во втором классе вместе с Роном и Гермионой… - он поспешно прикусил язык. Как это произошло с ним? Он почти выдал Драко историю с многосущным зельем и одновременно самого себя и друзей. К счастью, слизеринец не обращал внимания на оправдания Гарри. – Ты должен сконцентрироваться на изготовлении. Сначала читаешь, потом делаешь, ясно? Указанное количество не округляется ни на йоту, ясно? – Гарри кивнул. – Если написано десять капель или четверть унции, то должно быть именно столько. Так же и при подготовке, мелко нарезать означает именно мелко нарезать, а не то, что ты предполагаешь. Лучше всего ты будешь делать только то, что я буду говорить. Если ты будешь точно выполнять мои указания, то ни твои, ни мои отметки не пострадают, и у тебя будет шанс пережить этот проект, ясно? Это обещало быть забавным. Драко надменно раздавал указания, ожидая от него полного послушания. С этой минуты, по вечерам или в другое свободное время они встречались в Южной Башне. Выяснилось, что работать с Драко вовсе не страшно. Вообще-то, это даже приносило удовольствие. Они хорошо сработались. При этом чаще всего они молчали. Каждый знал что должен делать. В перерывах между этапами работы они сидели на террасе. Последние дни позднего лета были удивительно хороши. До прихода вечерней прохлады юноши искренне наслаждались свежим воздухом. По безмолвному соглашению они избегали затрагивать любые личные темы. Они беседовали о квиддиче и о моделях метел. Да было великое множество разнообразных тем. Подобная гармония казалась Гарри почти зловещей. И одновременно это было легко. Никаких обеспокоенных взглядов, никто ничего от него не ожидал. В эти часы он мог быть просто Гарри и наслаждаться этим. Их сотрудничество сложилось именно так, как и предполагал Гарри. Драко вкладывал в работу полную сосредоточенность и внимание. Когда он взвешивал примеси или закладывал их в котел, казалось, ничто не могло отвлечь его от этого. Все его мысли были в работе. Гарри заметил, как удивительно оживает и становится одухотворенным лицо Драко, когда он думает, что за ним никто не наблюдает. Шаг за шагом они продвигались вперед. Когда зелье принимало нужный цвет или консистенцию, на лице Драко мелькала короткая улыбка. И Гарри чувствовал гордость за свою работу. Так они сотрудничали уже больше недели, слизеринец и гриффиндорец. Нарезая чертов папоротник точно на сантиметровые полоски, Гарри мельком взглянул на Драко. Тот склонился над котлом, но смотрел прямо на гриффиндорца. Блондин вздрогнул, когда их взгляды встретились, и поспешно продолжил усердно помешивать зелье. – Гарри подай, пожалуйста, кору железного дерева, она идет сразу после змеиного яда, а ее еще надо размочить. Взгляд Гарри заметался по столу. Кора железного дерева? Где она? Эта тупая кора отсутствовала. Пожимая плечами, он обернулся к Драко. – У нас нет никакой коры. Должно быть, Снейп забыл положить ее. - Вот дрянь! Хорошо, я иду за корой. Ты не ничего трогаешь, ясно? Жди, пока я не вернусь. Если к Снейпу пойду я, то это повысит наши шансы получить этот ингредиент еще сегодня. Иначе у нас не хватит времени. Осталось только два дня. Драко был прав. Снейп скорее всего выкинет его из лаборатории без коры. Он закончил нарезку чертового папоротника и тщательно разложил его на террасе для просушки. Что там дальше? Гарри склонился над рецептом и быстро пробежал по строчкам. Чертов папоротник разложить… так, потом добавить пять капель яда гадюки. Через два часа они должны будут добавить размоченную кору. Если Драко опоздает, то они смогут продолжить только завтра, а времени уже нет. Гарри рассматривал колбу с ядом. Пять капель. Какая чепуха. Почему он должен дожидаться Драко и терять время? Он сосредоточенно капал яд в котел. Один, два, три, четыре, пять, достаточно. Гарри осторожно поставил яд на стол и с любопытством заглянул в котел. Зелье забурлило, лазурный цвет изменился на ядовито-зеленый. Бурление усиливалось и стало переходить во что-то странное. Котел начал раскачиваться. Невероятно, Гарри еще никогда не видел подобного. Тем временем котел раскачивался все сильнее. Зелье поднималось над краями котла и с чмокающими звуками переливалось через его край. Гарри запаниковал. Такого не должно было случиться. Он отчаянно удерживал раскачивающийся котел. Если большая часть зелья уйдет на пол, то это будет смертельно для него. Он изо всех сил держал за края кипящий котел. Пар бурлящей жидкости обжигал кисти. Жидкость шипела и брызгалась. Гарри решил, что сейчас все взорвется. Зелье опять высоко поднялось над краем и плеснулось на его левую руку. Гарри испуганно уставился на ожог. Следующее, что он почувствовал, была неописуемая жгучая боль. Как будто ему сжигали кожу. Он закричал, прижимая обваренную руку к груди. Боль была гораздо сильнее, чем от кипятка. Это горело так ужасно. Из глаз брызнули слезы. Ощущение было невыносимым. Он жалобно застонал и опустился на пол. То, что котел опять успокоился, он даже не заметил. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Драко. – Проклятье, что здесь твориться, что ты так орешь? – С первого взгляда он определил состояние Гарри. Он начал быстро рвать листья кайамы на широкие ленты и обвязывать ими пораженную руку. – Гарри, Гарри, открой глаза. Ты слышишь меня? – Драко наклонился к лицу Гарри. – Ты добавил змеиный яд в очень горячий котел? Да говори же! – Гарри смог только кивнуть. - Хорошо, слушай меня, я должен ненадолго уйти. Надо принести средство от боли. Ты должен был снять котел с огня перед добавлением змеиного яда, там же было написано. Только не падай в обморок. Я скоро вернусь. Гарри еще чувствовал успокаивающую руку Драко на своем плече, слышал, как захлопнулась дверь, а потом его охватила приятная темнота. Затянула в себя. В бесконечно глубокую черную тишину без боли.
Irma: ur1ka Гарри Малфою свою жизнь капитально задолжает. Интересно, он хоть долг вернет?
Irma: ur1ka Хм, а ты же не задумываясь на такие спойлеры колешся. Правда на других форумах, но все же.... Зато теперь есть увереность что энд тут будет хэппи.
ur1ka: Irma Собственно говоря, я должна была написать эту фразу в начале, где-то в саммари. Так как оно и есть у автора. Но уж больно не хотелось. Исправляюсь. "Это должно быть именно так. Но надеяться на хеппи энд никому не запрещено."
ur1ka: Глава. 6 Запретный плод. Эту горечь он ощутил сначала на губах, потом во рту, затем она потекла вниз по горлу. Вкус был отвратителен, вопреки благотворному действию. Гарри было тепло, темнота по-прежнему окружала его, и это было хорошо. Но кто-то не оставлял его в покое, тряс его. Он снова и снова слышал свое имя. Кажется, он по-прежнему лежал на полу, но голова была на чем-то мягком, кто-то держал его в объятиях. В теплых руках, которые не переставая гладили его волосы. Этот очаровательный запах. Было бы прекрасно до конца дней лежать здесь в покое. Но его постоянно грубовато встряхивали. Очень медленно он открыл глаза: кто ему мешает, не позволяя просто спать? Кто-то панически смотрел на него, опять называл по имени, почему? Он знал эти глаза, откуда? Он вздрогнул. Это были глаза Драко. – Слава Мерлину, Гарри, ты очнулся! Я уже думал…как твоя рука? Да, говори же! Гарри приподнял голову и осмотрел себя, его взгляд упал на левую руку. Она была перевязана, жжение заметно ослабело. Он чувствовал только легкое головокружение. Когда его голова опустилась назад, то вновь легла в эти мягкие сильные руки. Собственный голос прозвучал незнакомым карканьем: – Все нормально. Думаю, что выживу. Раздался глубокий вздох Драко. – Ну, Поттер, тебя нельзя и на десять минут оставить в одиночестве. Ты хочешь иметь персональную няню в моем лице? К Гарри медленно возвращалась память. Зелье, Драко, котел… - Господи, зелье! – Гарри резко сел. Он только сейчас понял, что лежал в объятиях Драко. Тот внезапно тоже осознал ситуацию. Слизеринец поспешно встал и бросился к котлу, чтобы проверить зелье. - Твое сказочное везенье не покинуло тебя, Поттер. Удачливости в тебе больше, чем ума. С зельем, кажется, все в порядке. Гарри облегченно вздохнул, ему не хватало именно этой новости. - На сегодня ты отработал. Надеюсь, что в свою башню ты доберешься сам. Я закончу работу с корой, а остальное доделаем завтра вечером. Итак, Поттер, исчезни, и чтобы завтра был жив и здоров. Гарри медленно поднялся. Он чувствовал себя соответственно обстоятельствам. То есть не очень хорошо. Рука все еще болела, но вполне терпимо. Было настоящим счастьем то, что он работал именно с Драко. Гарри не знал никого другого в Слизерине, кто бы так быстро принес обезболивающий напиток. Он задумчиво побрел в свою спальню. Драко по-настоящему паниковал из-за него, Безумный мир. Вновь и вновь быть обязанным за спасение Малфою становилось неприятно. На следующий вечер, когда Гарри направлялся на их ежедневную встречу, он столкнулся с Роном и Гермионой. Они вешали объявление на факультетскую доску. Гарри с любопытством остановился и был тут же проинформирован Роном: – Сегодня вечером ежемесячное собрание факультета, не забудь. Макгоногалл ожидает всех. Отсутствующие потеряют баллы. Гарри только кивнул на прощание. – Окей, пока. Наше зелье почти готово, так что никаких неожиданностей быть не должно. Гарри заторопился, ему хотелось прийти в Южную Башню вовремя. К двери они подошли почти одновременно. Вступив вслед за Драко в комнату, Гарри понял, что сегодня они в последний раз работают вместе. Его охватило легкое сожаление. Во время, проведенное вместе, он забывал все, что его напрягало. В эти часы он мог быть самим собой. Никаких обеспокоенных взглядов или вопросов. Драко ничего не ожидал от него, кроме как помощи в изготовлении зелья. Один только факт, что ему ничего не советовали, был намного большим, чем он мог желать. Их сотрудничество просто доставило ему удовольствие. Последние действия в изготовлении напитка были выполнены быстро. После хорошей подготовительной работы, это стало детской игрой. Все же они были неплохой группой. Драко помешал черпаком три раза по часовой стрелке. Напиток слабо замерцал. Готово. Завтра вечером они должны сдать его Снейпу. Beatifico Facilitas. Прекрасное имя для прекрасного напитка. В котле мерцала золотая жидкость. Гарри очарованно смотрел, как зарождаются и исчезают маленькие искрящиеся водовороты. Он обернулся к Драко. – Что точно вызывает зелье? Осчастливливающая легкость – звучит неплохо, ты не находишь? Снейп запретил им пробовать. Разумеется, если зелье делает счастливым. Добровольно Снейп никогда не осчастливит ученика. Гарри с удовольствием бы попробовал это. А собственно, почему бы нет? - Я надеюсь, Поттер, ради нас обоих, что зелье получилось правильно. Потому что мы или напьемся помоев или умрем. – Гарри удивленно взглянул на Драко, у них были одинаковые мысли? Слизеринец уже опустил черпак в котел и до половины наполнил два бокала. – Веришь, что я собираюсь пробовать зелье, даже не зная, действует ли оно? Нам не повредит выяснить это, - с плутовской улыбкой заметил Драко. Он протянул Гарри один из бокалов. Любопытство победило, к тому же, Гарри просто не мог пройти мимо возможности обойти запрет Снейпа. Это пришлось Гарри по вкусу. Он осторожно понюхал напиток. В нос ударил сладковатый аромат. Если на вкус это будет так же хорошо, как и на запах, то, пожалуй, они сделали все правильно. Драко отсалютовал ему бокалом. –Твое здоровье!– Гарри так же поднял свой бокал и ухмыльнулся Драко. Осторожно отпил глоток их совместной работы, это было… великолепно! Краем глаза Гарри увидел, как Драко разом опустошил свой бокал, и храбро последовал его примеру. В ожидании действия они вместе сидели на террасе. У озера еще гуляли некоторые ученики. Временами слышался шорох крыльев пролетающих сов. Прошло десять минут, а Гарри все еще ничего не чувствовал. – Малфой, как долго еще ждать действия? – Драко пожал плечами. – Понятия не имею, я даже не знаю правильной дозировки. Прекрасно! Ответ Драко никак не способствовал успокоению. Гарри сразу перестал чувствовать себя хорошо. Но показывать свою слабость Малфою не хотелось. Тем более, что отказаться от сделанного они больше не могли. Оставалось только надеяться. Стало ли ему дурно от сомнений, или это были последствия их самовольства? Он почувствовал жжение в животе, которое начало быстро нарастать и распространяться по всему телу. Эта бурда, кажется, заливала все его органы. Ему стало ужасно жарко. Тошнота нарастала. Сердце стучало все сильнее, отдаваясь в горле. Дыхание ускорилось, жар ударил в лицо. Когда неприятные ощущения стали нестерпимыми, и он решился сказать об этом Драко, все внезапно закончилось. Жар, отступив, превратился в приятное тепло. Все произошло так неожиданно, что он не смог сразу понять, что происходит. Просто почувствовал облегчение оттого, что все неприятные ощущения закончились. Постепенно он начал вновь воспринимать окружающее. Поднял голову и посмотрел в небо. Ему понадобилось несколько минут, чтобы вернуть четкость зрению. Сначала он услышал чириканье. Глубоко вдохнул свежий вечерний воздух. Он был уверен, что птицы никогда еще не пели так прекрасно, как сегодня. И воздух, разве он пах когда-нибудь так хорошо? Нет не пах, он… исходил ароматами. Было так, будто он впервые увидел мир. Сегодня природа показывала ему все свое очарование. По полу террасы длинными колоннами бежали муравьи - без толку, без плана, но каждый непоколебимо следовал своей дорогой, добираясь к своей цели. Гонимые ветром облака беспрерывно продолжали свой путь, сохраняя свою неповторимую форму. Безразлично куда он смотрел, везде его взгляду открывались маленькие чудеса. Все было так хорошо, как и должно было быть. В этот момент больше не было ни страха, ни скорби. Только это очень прекрасное чувство. Каждая проблема казалась разрешимой, или лучше сказать – отсутствующей в наличии. Все тело было на столько расслаблено, что он чувствовал каждую жилку в нем. До сих пор подобное чувство он испытывал лишь в полете. Как бы хотелось ему стать птицей - он бы никогда не опускался на землю. Сейчас он был наполнен чистым счастьем. Вплоть до последнего сосуда. Он медленно повернул голову, движение далось не легко. Драко, все еще сидевший рядом, широко улыбнулся ему. Что за улыбка. От уха до уха. Вообще-то он выглядел даже придурковатым. Причем, Гарри откуда-то было известно, что он выглядел так же и ухмылялся, пожалуй, еще более широко. У них была причина улыбаться. И они улыбались, потому что не видели причины сдерживаться. Еще одна безотлагательная потребность возникла вовсе без причины. Хихикать. Хихиканье вырывалось из горла. Гарри еще ни разу не хихикал просто так, так почему бы не попробовать сейчас? Драко тоже не мог удержаться. Они сидели рядом, смеясь и фыркая, не в силах прекратить. Всякий раз их одолевал новый приступ хохота. Если они на мгновение и могли успокоиться, то новые волны смеха накрывали их еще более мощно. Драко уже схватился за живот, трясясь от очередной атаки хохота. Брюшные мышцы Гарри уже болели от беспрерывного напряжения. Гарри больше не мог. Из его глаз брызнули слезы. Он еще ни разу не плакал от смеха и решил, что это прекрасно. Медленно он успокаивался и откинулся назад, восстанавливая дыхание. Осмотрев себя, он заметил, что бинт на руке развязался. Взгляд Драко также упал на поврежденную руку. Он медленно подвинулся ближе. – Еще болит? – Гарри отрицательно потряс головой, причем он постарался удержаться от хихиканья. Драко осторожно взял больную руку и принялся поправлять бинт. Его прохладные пальцы очень приятно успокаивали разгоряченную кожу. Драко тщательно прощупал каждое сухожилие, исследовал каждую мышцу. Гарри чувствовал, как при этих мимолетных прикосновениях вспыхивают мельчайшие очаги удовольствия на коже, отдаваясь приятным ознобом на спине. Он наслаждался этим чувством, оно нравилось ему, и это было самым важным в данный момент. Задумчиво рассматривал он слизеринца. Раньше в такой близости они были лишь во время драки. Ему нравилось лицо Драко, его четкие очертания. Оно было совсем другим без следов насмешливости или злобы. Сейчас он тоже был просто Драко. Как будто прочитав его мысли, Драко посмотрел вверх, и их взгляды встретились. Драко смотрел большими глазами. Нет, глаза не были большими, просто зрачки были неестественно расширены. Так что они были лишь окантованы мерцанием ртути. Гарри еще не видел таких глаз. Что-то вспыхнуло у него в груди, заставив вздрогнуть. Как околдованный смотрел он в глаза Драко. Кажется, время остановилось, Гарри невольно задержал дыхание. Он должен заглянуть в душу Драко, в его чувства. Это внезапно стало так близко и так доступно. Невероятное познание настигло его. Все, что он искал, все, о чем он тосковал, было здесь и сейчас. Он мог сказать только одно - «я достиг». Глаза Драко смотрели вглубь него с такой же силой. В этот момент Гарри знал, что тот чувствует то же самое. Он не мог сказать, откуда эта уверенность. Это чувство просто было, как будто они были связаны уже целую вечность. Это было так сильно, что он больше не мог выдержать. Гарри медленно опустил взгляд. Сердце билось где-то в горле. Так сильно оно не билось даже в опасности. Гарри чувствовал себя просто…счастливо. Он снова медленно посмотрел в глаза Драко. Тот все еще бесхитростно смотрел на Гарри, не в силах отвести взгляд. Затаив дыхание, Гарри прошептал: – Ты спас меня не потому, что видишь во мне спасителя от Вольдеморта. Ты не хочешь, чтобы что-то случилось со МНОЙ, - Все сразу встало на свои места. И это не было ни удивительно, ни пугающе. Драко медленно кивнул. На его лице лежала неописуемая улыбка. – Ты действительно думал, что ты мне нужен, как спасение от Вольдеморта? Поверь, что я не могу больше представить свою жизнь без тебя. Это было бы самым страшным, тем, что нанесет мне последний удар. Гарри неверяще смотрел на него. Драко все еще держал его поврежденную руку. И это было правильно. Тем не менее, Драко осторожно освободил его, оставив Гарри чувство сожаления. Но блондин больше не дотронулся до него. Он медленно приблизил лицо к Гарри, на его лоб упала прядь волос. Медленно, как в замедленной съемке, его пальцы скользнули по скуле, очерчивая контуры, как будто хотели навсегда впитать в себя это. Гарри задержал дыхание, всей своей сущностью наслаждаясь этим мгновением. Сейчас слова были не нужны, вопросы излишни. Они сидели рядом, и это было хорошо. Так необходимо и так обязательно. Все неприятности были где-то в другом мире. Единственно важным было это необъяснимое чувство - единственно правильное и настолько хорошее, что никто не имел право сомневаться в нем, даже он сам. Ему было безразлично что будет завтра. Он жил здесь и сейчас. Он был готов на любой риск, даже принять это за глупую шутку Драко. Как в трансе, он медленно наклонился вперед, к Драко. Их разделял только один вздох, и он почувствует губы Драко. Он не хотел думать ни о том, что тот был юношей или его заклятым врагом. Никаких воспоминаний о поцелуе Чоу или мыслей о последствиях. Нет, это должно быть. Это так же неизбежно, как рок. Слабый шепот Драко, такой тихий, что он не был уверен в услышанном, вернул его в действительность: – Мы не будем этого делать, Гарри. Иначе для меня потом не будет никакого пути назад. Затаив дыхание, Гарри разглядывал Драко. Он не понимал, должен ли он быть удивленным или оскорбленным. Собственно, у него не было ни одной ясной мысли. Он задрожал от холода. Тепло медленно уходило из его тела. Он заморгал, чувствуя себя немного дезориентированным. Волшебство этого момента ушло. Гарри чувствовал себя внезапно вырванным из глубокого сна, с трудом узнавая окружающее. Появилось желание сильно потянуться, прогоняя остатки грез. Драко взглянул на часы. – Нам пора. У меня факультетское собрание. У тебя тоже. Идем, не хочется получить выговор. – Драко встал, поправляя мантию. Его улыбка выглядело немного замученной. Гарри полностью забыл о времени, как во время полета. Он ошеломленно смотрел на Драко. Блондин подал ему руку, помогая встать. Они стояли так близко друг от друга, что не сумели избежать взгляда прямо в глаза. Гарри не знал, что он должен говорить и должен ли вообще. - Пойдем уже. До завтра, в это же самое время. Мы уберем здесь и отнесем Снейпу зелье. – попрощался Драко. По дороге домой Гарри, все еще ощущал действие зелья. Надо надеяться, что Макгонагалл не заметит этого. Он чувствовал себя немного опьянено, мысли вращались, как карусель. Теперь ему хотелось только забраться в кровать и остаться наедине со своими мыслями.
Amura: ur1ka Знайте, после прочтения возникло"де жавю" Я долго думала, где я что-то похожее читала, а оказалось, фик мне напомнил мой любимый легендарный фильм "Титаник", а именно самое начало, где старушка рассказывает о своих похождениях внучке ее друзьям. Ощущение при прочтении испытываю то же, что и при просмотре фильма - мистическую волнительность в ожидании какой-то опасности, если можно так выразиться... Фик великолепен, как и все ваши переводы...Жду продолжения!и надеюсь на хэппиэнд!
ur1ka: Глава. 7 День спустя. Наступила суббота, и Гарри мог просто наслаждаться свободным днем. Он в одиночестве сидел у озера. Гермиона и Рон согласились с его категорическим требованием побыть одному. В последнее время они почти не упускали его из вида. Хоть Гарри и был благодарен им за эту заботу, но он всячески отстаивал свое право на уединение. К счастью, кроме него здесь больше никого не было. Великолепную тишину нарушал только негромкий шелест деревьев. Опершись спиной о старую плакучую иву, Гарри бездумно смотрел в воду. На факультетском собрании Рон что-то заподозрил. Каким-то образом он догадался о странном состоянии Гарри. После собрания он оттащил Гарри в сторону и с любопытством принялся выспрашивать о действии зелья. Кажется, они с Драко были единственными, кто рискнул попробовать напиток. Для Рона это было только веселое приключение. Но в тот момент Гарри еще не мог решить, действительно ли это было забавно. Он только хотел снова стать самим собой или протрезветь, или что бы там ни было. Разумеется, никаких подробностей Рон не узнал, иначе Гарри добровольно скормил бы себя гигантскому кальмару. Гарри невольно вздохнул. Тишина и уединенность принесли ощутимую пользу, хотя и не помогли разобраться с ситуацией. Он еще раз вспомнил вчерашний вечер с Драко. И все события, произошедшие с ним с начала учебного года. Сейчас Гарри был совершенно трезвым, и вопреки всему случившемуся чувствовал себя необыкновенно хорошо. Но этот проклятый блондин никак не покидал его мыслей. В памяти всплывали все его встречи с Драко. Как часто сталкивались они в драке, или просто споря на квиддичном поле или на дуэли? Гарри заставляли взрываться даже самые невинные замечания Драко - так сильна была его ненависть. За все. Избалованный юноша из богатой, по-видимому, любящей семьи. Семьи, которой никогда не было у Гарри. Он презирал Драко за его надменность и гордость. Но все же, Малфой был единственным, кто открыто противостоял Гарри. Показывал, что он не позволит влиять на себя даже Мальчику-Который-Выжил. Гарри медленно подошел к берегу и, усевшись на любимый камень, принялся швырять в воду гальку, задумчиво рассматривая маленькие волны. Он напряженно размышлял, пытаясь не упустить никакой детали. Было ли это очередным планом Волдеморта? Он мог проникать в его голову, в его сны. Но Темный Лорд не мог одного – даже, несмотря на всю свою силу и ненависть - он не мог сделать этого. Волдеморт никогда не смог бы проникнуть в его сердце. Это более чем отчетливо убеждало Гарри во владении над собственными чувствами. Гарри серьезно рассмотрел вероятность того, что сваренное зелье было любовным напитком. Но быстро отверг эту мысль. Ингредиенты для любовных зелий были абсолютно иные, так что подобная ошибка полностью исключена. Снова и снова в памяти всплывало это лицо. Драко во всех ракурсах. Когда он спас его от ловушки Волдеморта. И когда он показывал террасу. Или когда он, сконцентрировавшись, работал над зельем. И особенно его взгляд, тогда, при их несостоявшемся поцелуе. Да сможет ли он понять это? Драко спас его. И сделал это не по общим соображениям, а по какой-то особенной причине. Потому что ему важен Гарри. Очень важен. Так важен, что… Могло ли это действительно быть? Почему этот проклятый слизеринец никак не уходил из мыслей? И, прежде всего, почему он больше не казался Гарри отвратительным или извращенным? К сожалению, все это осталось в Гарри и по окончании действия зелья. Надо взглянуть правде в глаза: все, что они могли сделать с Драко вчера на террасе, он хотел делать снова, сейчас. Гарри хотел быть с ним, разговаривать с ним… Он хотел чувствовать его, попробовать с ним те вещи, которые он никогда ни с кем не делал раньше, даже с Чоу. Все опять стало нормальным, кроме этих желаний. И это, действительно, было не нормальным. Но Гарри еще ни разу не чувствовал себя настолько свободным. Черт, и он мог жизнью поклясться, что Драко тоже хотел этого. Точно так же, как и он сам. Чего-то подобного Гарри не ожидал даже в самых смелых своих мечтаниях. Этого ощущения, которое владело им вчера. Еще сутки назад он мог поспорить на свою Молнию против подобного предположения. Да, он наслаждался общением с Драко, забывая при этом о многом. Но надо признаться, что присутствие Драко заставило не только забыть о прошлых обидах, оно просто делало его счастливым. Чего еще желать? Странным в этих чувствах было то, что они не пугали его. С тех пор, как он взглянул в глаза Драко, все стало просто и естественно. Они сразу стали больше чем просто знакомыми – близкими и доверенными. Они больше не нуждались в словах. Гарри принял несомненную правду: он нашел свою родственную душу. Случай, от которого нельзя было защититься, и которого ждали все. То сказочное счастье, которое ищет любой человек. Счастье, сменяющее постоянную душевную тоску, живущую в сердце каждого. Лишь немногие счастливчики находят подобное. Гарри взглянул на часы. Еще немного и они снова встретятся. Они должны отнести зелье Снейпу. Что он может сказать Драко? И как Драко будет вести себя по отношению к нему? И что будет, если Драко не придет? Нет, он никогда не позволит себе пропустить встречу со Снейпом. Гарри встал: лучше всего уже сейчас пойти в башню. В голове он прокручивал варианты встречи с Драко. Если они оба хотят одного, то в чем же проблема? До встречи оставалось еще не меньше часа. Гарри еще никогда не был столь сверхпунктуален. Но он больше не мог выдержать ожидание. Его терпение истощилось. Стараясь усмирить волнение, стоял он у знакомой двери. Он странно чувствовал себя. В нем бушевала буря эмоций, но страха среди них не было. Было сердцебиение и бабочки в животе. Наверное, целая стая. Он тихо открыл дверь и оглушено замер. Это не правда! Комната была пуста. Все было убрано. Не осталось ничего, свидетельствующего об их десятидневной работе. Не было ничего кроме котла. И, прежде всего, не было его! Никаких следов Драко. Гарри лихорадочно, как в кошмаре, оглядывался. Драко опять ускользнул. Что теперь делать? Гарри резко развернулся к двери. Хорошо, ему не оставили другого выхода, кроме как идти в эти проклятые слизеринские подземелья, и он пойдет туда. Его остановило слабое позвякивание. Слух Гарри был намного острее, чем зрение, но не принимал ли он желаемое за действительное? Это было только слабое позвякивание, и оно доносилось снаружи. Если слух не обманывал, то источник этого звука находился на террасе. Тихо, как кошка, Гарри направился к балконной двери и, выйдя на террасу, облегченно вздохнул. Спиной к нему стоял Драко. Блондин как раз поднял бокалы, остававшиеся со вчерашнего дня. Когда он повернулся, то стало ясно, что он не ожидал увидеть Гарри. Драко замер на месте и широко открытыми глазами уставился на Гарри. - Привет, Драко, - было единственным, что смог сказать Гарри. Он увидел, что Драко покинуло его обычное самообладание. И Гарри не ошибался, Драко что-то чувствовал к нему. По крайней мере, Гарри мог выбить его из равновесия. Драко Малфой не играл. Это была горькая и удивительно желанная правда. - Ты слишком рано, Поттер, - сухо констатировал Драко. Гарри почти физически ощущал внутреннюю борьбу Драко. - Я бы сказал, что почти поздно. Ты поторопился с уборкой. Драко глубоко вздохнул и опустился на стул. - Что тебе надо, Поттер? - Ты спрашиваешь это у меня, Малфой? - Этот вопрос показался Гарри парадоксальным. - Чего хочешь ты? - Гриффиндорец все еще стоял у двери, и сходить с этого места не собирался. Здесь был выход для Драко, но он уйдет, только если Гарри позволит ему. Еще раз сбежать слизеринец не сможет. Драко понял это. Он встал и подошел к перилам. Опершись на руки, он молча смотрел вдаль. - Ты помнишь о нашей первой встрече, тогда у мадам Малкин? - Гарри кивнул. Он никогда не забудет этот первой день в новую жизнь. - Я не мог дождаться, когда, наконец, попаду в Хогвартс. Выберусь из холода и одиночества моего дома. И смогу доказать миру и прежде всего отцу, что достоин унаследованного имени. Имени Малфой. Ты был первый, кого я встретил, и кто тоже шел в Хогвартс. – Гарри вспомнил стоящего в новой мантии на скамеечке для примерок маленького бледного Драко. – Я так тогда волновался. Мой отец специально для меня освободил день, чтобы сопровождать нас с мамой в Косой переулок. – Гарри невольно улыбнулся, у него все было совсем по-другому. Действительно, по-новому. - Я знал, что имя Малфой опередит меня, по-крайней мере, в Слизерине. Первые двое присоединились ко мне уже в поезде. - Кребб и Гойл, - догадка вырвалась почти самостоятельно. Они сопровождали Драко уже при их второй встрече. Драко кивну. – В поезде только и разговоров было, что о Гарри Поттере. Конечно, я знал о тебе. Правда, отец редко упоминал твое имя, но мама приблизительно обрисовала твою историю. Я искал тебя. Я был любопытен, но, прежде всего, я хотел познакомиться с тобой. С мальчиком, о котором говорит половина волшебного мира. Я был удивлен, когда узнал в тебе мальчика, которого я обозначил, как первого из Хогвартса. Тогда я возненавидел тебя за то унижение, что ты причинил мне в поезде и за то внимание, которое ты получал отовсюду. - Это было началом необычной вражды, - иронично прервал его Гарри. – Это можно назвать именно так. Драко повернулся к Гарри, на его лице играла открытая улыбка. - Тогда я хотел только показать тебе мое презрение. Ты должен был понять, что значит отказаться от дружбы Малфоя. Разумеется, я хотел доказать своему отцу, что достоин быть его сыном. Тебе надо было почувствовать то, что испытал я, когда он узнал, что ты стал самым младшим ловцом в Хогвартсе за последние сто лет. Ты, а не я, его сын. Гарри хорошо помнил, как стал свидетелем разговора в переулке Ноктюрн между старшим и младшим Малфоями. Уже тогда он сумел понять насколько суров мог быть Люциус. - Когда же мой отец попал в Азкабан, ненависть к тебе переросла все границы. Я день и ночь думал только о тебе. В эти каникулы я чувствовал себя слишком одиноким. Никто не хочет больше иметь никаких отношений с Малфоями. Нас не принимал никто, кроме семей других Пожирателей. Мать все больше замыкалась в себе. Она перестала интересоваться моей жизнью. Нервозным движением блондин откинул с лица прядь волос. – У меня было время. Очень много времени. Я больше не мог закрывать глаза на правду. Мой отец сам обесчестил имя Малфоев. За то место, где он все еще находится, он обязан только своему поведению и своим решениям. Ты делал только то, что тебе навязали. Ты был впутан в это, но никогда не был повелителем его судьбы. Это было его собственное решение. Мой отец сделал то, чего я всегда боялся. Он опозорил нас, втоптал в грязь наше имя, причинил горе мне и матери. Большое горе. Гарри очень хорошо понимал, каким было это лето для Драко. Одиночество и боль были слишком частыми спутниками и его жизни. Ему захотелось утешающе обнять Драко, но он не осмелился. Вновь вынести отчуждение Драко было больше не в его силах. Блондин сухо рассмеялся. - Потом я понял, что моей последней мыслью вечером и первым утренним воспоминанием стал ты. Я не смог избавиться от этого. Я должен был признаться себе, что это больше не было ненавистью. Скорее ее противоположностью. Поверь, для меня это стало шоком. Тогда я решил стать хранителем собственной тайны. Я думал, что если не говорить никому и держаться от тебя на расстоянии, то никто ничего не заметит. Когда-нибудь это прекратится так же, как и началось, самостоятельно. Я надеялся на это. Но ты сам видишь, что из этого вышло. Драко медленно повернулся и прислонился к перилам. Прежде чем продолжить, он поймал взгляд Гарри. – Сначала я обрадовался, когда заметил, что тебя тоже устраивает такое перемирие. Но потом я увидел эту сову и понял, что должен что-то сделать. В том твоем состоянии у тебя не было ни единого шанса. И я решил, что обязан помешать тебе попасть в ловушку Темного Лорда. Я избил тебя по необходимости. Я знаю, что мне следовало сразу же уйти, когда ты… сломался. Но я не смог этого. Я не мог оставить тебя таким. Я понимал твою боль, твое отчаяние. Ты никогда еще не был так близок мне, как в ту ночь. Затем ты так и не отпустил меня. А когда ты угрожал мне в присутствии Кребба и Гойла, я больше всего хотел тебя… Гарри усмехнулся. Он, действительно, не дал Драко возможности уклониться. - И что мы будем теперь делать? – Хотя Гарри уже предвидел ответ, в его вопросе дышала надежда. - А ты не мог бы все забыть и оставить, как было? – уговаривающим тоном попросил Драко. - Нет, я не смог бы, даже если бы сильно хотел этого. Вчера, в твоих глазах я увидел кое-что. И мне не показалось. Согласись, ты чувствуешь то же, что и я. Что ты делаешь? Ты сводишь меня с ума признаниями и поступками. Ты можешь понять меня? А ты сам себя понимаешь? Драко напряженно сжал кулаки и вызывающе уставился на брюнета. – Я совершенно точно знаю, чего хочу, Гарри. Но иногда необходимо отказаться от желаемого. Иногда нельзя получить то, чем охотно владел бы. Почему ты просто не можешь смириться с этим? - Это значит, что все же что-то чувствуешь ко мне, верно? Скажи же, наконец! – Гарри почти кричал от желания услышать полную правду. У Драко подозрительно блеснули глаза, когда он резко шагнул к гриффиндорцу. – Проклятье! Я сделаю это, Гарри! Сердце Гарри отбивало барабанную дробь, он хотел услышать это от Драко. Он все же испытывал те же чувства, что и Гарри. Но следующие слова Драко разбили все надежды. - А ты понимаешь, Гарри, насколько безнадежно все это? Как ты представляешь себе наши отношения? У нас нет шанса. - Откуда ты это знаешь, Драко? – На хорошо прогретой солнцем террасе Гарри дрожал от холода. Драко горько рассмеялся. – А что скажут твои маленькие гриффиндорские друзья? Они назовут тебя предателем, не так ли? Великий гриффиндорский герой делает это не просто с каким-то там слизеринцем, хотя, и это уже было бы парадоксально. Нет, он поступает еще хуже. А сколько бы ты прожил, если бы слизеринцы получили намек, что ты осчастливил их старосту? День, неделю? Даже не спрашивай, что они могут сделать с тобой. Гарри был разбит. Драко с пугающей неотвратимостью перечислил все причины невозможности их связи, вообще чего-либо между ними. - Мой отец разрывался бы между радостью и яростью. Получив Гарри Поттера на блюдечке с голубой каемочкой. И в самом конце – Волдеморт. Он радостно сядет в уголок, чтобы придумать еще больше новых замечательных идей. Гарри был не способен возразить доводам Драко. Это было слишком много. Он знал, что Драко прав, но хотел просто отбросить свои чувства или игнорировать их. Он хотел забыть обо всем в объятиях Драко. Но знал, что тот не допустит этого, не имеет права допустить. «Упрямый, расчетливый слизеринец! - В Гарри медленно нарастала несправедливая ярость». Драко наклонился к нему и заговорил хриплым голосом. – Гарри, мне жаль, но я не могу. И ты можешь так же мало. Попытайся забыть, как это сделаю я. У нас нет даже самого маленького, самого мизерного шанса. – Затем потянул Гарри за рукав в комнату. Тот, как оглушенный последовал приглашению. Драко подчеркнуто веселым голосом попросил помочь отнести котел к Снейпу. Ах, да. Сегодня они должны сдать их работу. Как мог он забыть это? Впрочем, неважно. Впоследствии Гарри так и не мог вспомнить путь в подземелье. После короткого стука, Снейп открыл перед ними дверь, приглашая внутрь. Они поставили котел на указанное место, и Снейп принялся отливать пробу в большую колбу. При этом, как бы между прочим, поинтересовался, удовлетворены ли они действием зелья? Гарри почти машинально, без задержки, ответил: – Это только вы можете сказать, сэр. Снейп продолжил уже с раздраженным нетерпением: – Я слышал, что вы попробовали напиток, или меня ввели в заблуждение? – Гарри нервно взглянул на Драко. Было ли это ловушкой, или Снейп что-то пронюхал? Они оба отрицательно затрясли головами, а Драко добавил: – Я не смог бы пренебречь вашими указаниями, профессор. - Хорошо, ваши отметки узнаете в понедельник, - Снейп нетерпеливым взмахом руки отпустил их. Только за захлопнутой дверью оба освобождено рассмеялись. Получилось! Снейп не мог ничего доказать. Они по-настоящему сотрудничали. Но это закончилось. Теперь Гарри мог увидеть Драко только в Большом Зале или на общих уроках. Разум подтверждал неопровержимость и правоту аргументов Драко, но сердце не понимало, как оно справится с этим. Гарри еще раз глубоко вздохнул, прежде чем попрощаться с Драко. Теперь он постарается забыть его. Тем не менее, глубоко в душе знал, что никогда не сможет этого.
Irma: ur1ka Уперла. Прочт завтра
ur1ka: начиная с этой главы СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ БЕТА!!! Глава 8 Солнце и Луна. - Б. Голос профессора Снейпа глухо прозвучал в подземельях, при этом он так скривился, будто откусил от особенно кислого лимона. Но этого никто из учеников не заметил. Господствовала абсолютная тишина, в которой звук упавшей на пол булавки прозвучал бы громом. Все пристально смотрели на Гарри. Он получил «Б» - «Бесподобно», и это была оценка его и Драко зелья. Гарри еще никогда не получал у Снейпа подобной отметки и даже не мог представить подобного в своих самых смелых мечтах. - Гарри, ты будешь аврором, - шепнула ему сияющая от радости Гермиона. Он озадаченно повернулся к ней. Да, с этим он приблизился к своей мечте, стать аврором. Вероятно, раньше он бы подпрыгнул от радости. Да, раньше. Но к сожалению, сейчас все стало намного иным. «Бесподобно». Этот проект был действительно таким, но по совершенно другой причине. В эти дни Гарри судорожно пытался забыть все так, как будто это никогда и не случалось. Но не только сердце пыталось подвести эту черту. Мысли тоже беспрерывно сменяли одна другую. Гарри не знал, как должен чувствовать себя. Он был запутан, счастлив и разочарован одновременно. «Почему я не могу любить человека, который так же жаждет меня?» До сих пор он знал только любовную тоску, происходящую от односторонности чувств. То, что подобное может вызвать осознание безнадежности отношений, было ему внове. «Почему меня заставляют быть убийцей, когда я просто хочу жить? Судьба несправедлива ко мне. Все, что втянуло меня в эту проклятую игру». Гарри ощущал себя обделенным счастьем. Снова и снова спрашивал он себя, зачем он вообще живет на этом свете? У него было отнято все, что могло сделать его хоть немного счастливым. Действительно ли для него существовала только одна цель жизни – убить Вольдеморта? Его называют Золотым Мальчиком Гриффиндора, поэтому у него так много поклонников и завистников. Сколько из них с радостью поменялись бы с ним, не зная, что он считает собственную жизнь какой угодно, только не захватывающей. Иногда он думал, что охотно стал бы кем угодно, но не собой. Охотнее всего он спрятался бы в кровать. Когда он натягивал одеяло на голову, то чувствовал себя в безопасности. Тогда он становился собой, в одиночестве со своими мыслями и мечтами. Там он представлял, как это, держать Драко в объятиях, касаться его кожи. Приходили и другие мысли. Картины, которые вогнали бы его в краску, если бы кто-то сумел узнать о них. Все это время Гарри метался между чувствами. Он почти обезумел от понимания, что не может получить того, к кому так отчаянно стремится. В тот момент, когда он нашел свою любовь, она оказалась безнадежно потерянной. Тем не менее, в своем сердце он все еще удерживал это чудесное чувство обретения. Ощущал эту новую чудесную силу в себе. Искру, дающую волю к жизни. Даже если это было его единственным проблеском надежды. Гарри не забывал и о Сириусе. Мысль о нем все еще причиняла боль. Чувство бесконечной вины и невосполнимой потери так и покидало Гарри. Странно, но в дни совместной работы с Драко это причиняло не настолько глубокую боль. А еще Гарри думал о своем отце. Что бы он сказал? Гарри не мог себе представить, что отец был бы особенно счастлив оттого, что единственный сын пылает чувствами к ребенку Люциуса Малфоя. Мама точно поняла бы его. Гарри не знал, откуда берется эта уверенность. Может потому, что он всегда чувствовал ее заботу рядом с собой? Но родители и крестный больше не были для него всем. Был Драко. В течении первых дней Гарри, не в силах справиться с собой, все еще пытался завладеть его вниманием. Драко магически притягивал его. И если он не мог иметь Драко, то хотел, по-крайней мере, обмениваться с ним взглядами. Кажется, у Драко была более сильная воля. Он не одаривал Гарри и каплей внимания. Не было даже привычных саркастических замечаний. Драко делал вид, что никакого Гарри Поттера больше не существовало. Это был настоящий ад для Гарри. Если бы он не знал точно, то был бы убежден, что Драко Малфой ни в коей мере не заинтересован в Гарри Поттере. Но все равно каждый раз эта пустота во взгляде находила цель в сердце Гарри. До тех пор, пока однажды он не стал свидетелем разговора Панси и Миллисент в библиотеке. Панси сквозь слезы жаловалась на Драко. О том, как все слизеринцы страдают от его перепадов настроения, как он взрывается и орет на всех по каждому пустяку. Никто не мог успокоить его, а он становился все более непредсказуемым. Сердце Гарри судорожно сжалось. Только он знал, что было причиной плохого настроения Драко, и был счастлив. Вопреки всему для Драко было тоже не так просто скрыть влияние этой ситуации. С одной стороны, Гарри понимал, что аргументы Драко совершенно правильны и логичны. С другой – он просто не мог представить жизнь без него. Гарри не знал, как убедить эту упрямую слизеринскую голову в своей любви. Однажды Гермиона хихикая заявила, «У тебя, Гарри, такой вид, будто ты безответно влюблен!» На что Рон уже с громким хохотом пояснил, «Мы бы первыми узнали об этом, Гермиона!». Гарри принудил себя тоже рассмеяться, хотя в этот момент он больше всего хотел закричать от тоски и безысходности. Если бы он только мог довериться им обоим. Медленно проходили безрадостные дни. Была ночь пятницы. Одиннадцать часов. Гарри так хотел спрятаться в кровати, своем временно любимом месте. Но, к сожалению, у них была астрономия. В виде исключения с Дамблдором. Профессор Синистра был в Ирландии на каком-то конгрессе, а сегодня на небе должна была появиться какая-то особенно важная картина. Директор решил, что они непременно должны увидеть столь редкое положение звезд и поэтому решил лично провести занятие. Гарри недовольно поднимался на Астрономическую Башню. Если бы Гермиона не была столь дотошной к учебе, то он притворился бы больным. Несмотря на полнолуние, ночь была удивительно темной. Дамблдор уже ожидал их, освещая путь волшебной палочкой. - Ах, Гарри, Рон и наша дорогая Гермиона! Прекрасно, что вы тоже решили присоединиться к нам. Сегодня, к сожалению, вы должны разделиться. Гарри, для тебя имеется свободное местечко вон там. А вам обоим придется перейти на северную сторону. Друзья Гарри поспешили за освещающим путь директором, а он неохотно направился к указанному месту. Остальные сиденья у телескопов были уже заняты. Внезапно Гарри узнал своего будущего соседа и замер посреди шага. Драко. Но Гарри еще не был узнан. Как он должен себя вести? Полный неуверенности, Гарри приблизился к месту. Драко приветствовал его коротким кивком. Так, как будто это была самая нормальная ситуация. С усиливающимся сердцебиением, Гарри присел рядом. Он не имел ни малейшего представления, как пройдет этот вечер. Телескопы находились на некотором удалении друг от друга так, что можно было негромко переговариваться, не мешая другим. Темнота не позволяла видеть ничего, кроме своего непосредственного соседа. Урок проходил намного свободнее, чем ожидал Гарри. Он вынужден был признать, что Драко обладает несомненным талантом в астрономии. Гарри с интересом слушал рассказы Драко о многих созвездиях, одновременно разглядывая их в телескоп. Постепенно напряжение Гарри смягчалось. Теперь он просто наслаждался возможностью сидеть здесь, рядом с Драко. Естественно, что от этой ночи он ожидал чего-то необыкновенного. Драко, озабоченно нахмурившись, устанавливал телескоп в новую позицию. Через некоторое время он, оторвавшись от окуляра, предложил взглянуть и Гарри. Гарри с любопытством посмотрел на то, что наколдовал для них блондин. Сияющий лик полной луны. Она во всем блеске своей красоты царила на темном небосводе. Гарри еще никогда не видел эту таинственную планету так близко. И был полностью захвачен ее холодной красотой. Взволнованно повернулся Гарри к своему соседу и встретил взгляд двух серых глаз, показавшихся ему такими же прекрасными и таинственными, как и луна в своем звездном окружении. Вероятно, был виновен этот мерцающий свет или эта непроницаемо-темная ночь, в которой потерялось все, окружающее их… Или то, что Гарри уже был влюблен в эти сияющие глаза… - Твои глаза – отражение луны! – Гарри был сам удивлен тому, что эти слова сорвались с его губ. Между ними вновь воцарилось молчание. Гарри проклинал сам себя. Как мог он только позволить себе сказать Драко подобное. Что он теперь думает о нем. До тех пор, пока не услышал тихий грустный голос Драко. - „Luna“ - луна и „Solis“ – солнце. Гарри озадаченно взглянул на Драко, что означает этот приговор? Прежде чем продолжить, слизеринец глубоко вздохнул. - Когда я был совсем маленький, отец рассказал мне сказку. Жили два великих волшебника. И однажды они поссорились друг с другом. У каждого из них был ребенок. Дети любили друг друга, не считаясь с враждой их родителей. Пагубная ярость их отцов делала их любовь еще глубже. Они не хотели разлучаться и на миг, разделить их было не в силах ничто и никто. И тогда родители прокляли своих детей. «Ты будешь Солнце!», сказал один. «Ты станешь луной», вторил другой. «И будете вы идти разными дорогами. Солнце – днем. Луна – ночью. Только солнечное затмение подарит вам короткую встречу. И лишь тогда, когда Луна закроет Солнце, породив солнечный мрак, сможете вы коснуться друг-друга. Вы будете вечно бродить по небосводу, как памятник всем несчастным влюбленным». Гарри едва осмеливался дышать. Эта легенда пробудила в нем холод познания. Затем голос Драко, такой тихий, что Гарри лишь с трудом понимал его. - Ты – мое солнце! И он дал единственно верный ответ. - И ты – моя луна. Гарри почувствовал, как болезненно впились в руку ногти Драко, и одновременно познал освобождающую сладость этой боли. Это помогало забыть его бесконечное отчаяние. Затем все кончилось. Драко резко отнял свою руку. Только теперь Гарри смог вновь воспринять окружающее. Шум вокруг него усилился. Он и не заметил, как закончилось занятие, и многие ученики уже ощупью пробирались к выходу. Гарри еще раз утонул в бесконечно печальном взгляде Драко. Затем эти сияющие глаза сразу стали непроницаемо-серыми, как будто на них набросили тусклое покрывало обыденности. Лицо вернулось к своей обыденной холодной и непроницаемой маске. К Драко поспешно кинулась Панси, вцепилась в руку, принялась что-то рассказывать. Гарри почувствовал новое для него сверлящее ощущение. Тем не менее, в этот раз он точно знал, что это. Ревность. Простая ревность, что грызла его душу. Как ни странно, он не злился на Панси. Он точно знал, что только он имел эту неповторимую связь с Драко. Он ревновал к этому естественному праву, которое было у нее. Она могла касаться Драко всегда, когда хотела этого, могла говорить с ним. Делал все то, что было ему запрещено. Он не мог позволить себе даже эти простые жесты. И только за это Гарри был готов задушить Панси Паркинсон. Почти в панике он кинулся к выходу, только бы прочь отсюда. Когда Гарри уже был в дверях, чтобы выйти на лестницу, на его плечо опустилась чья-то рука. Кто-то придержал его. Гарри удивленно повернулся и увидел Дамблдора. - Гарри, подожди немного. Возможно нам стоит поговорить. Удивленный Гарри прошел за директором к другой стороне уже опустевшей башни. Что хотел ему сказать Дамблдор? Коротко задумавшись, он не нашел за собой никакого проступка. По-крайней мере, раньше он совершал гораздо большие нарушения. Старый волшебник испытующе смотрел на него поверх очков-половинок. - Гарри, у меня впечатление, что тебя что-то гнетет. И мне кажется, что это не связано со смертью Сириуса. Ты не хочешь поговорить со мной? Гарри озадаченно смотрел во внимательно-благосклонные глаза директора. На мгновение он принял во внимание мысль довериться Дамблдору. Просто рассказать ему все. Возможно, он получил бы хороший совет. Но это решение ушло так же быстро, как и явилось. Гарри опустил взгляд. Он больше не мог выносить этот сочувственный взгляд. Как сможет этот человек помочь ему? Ведь Гарри просто не в силах сказать ему, что влюблен в мальчика, который к тому же носит имя Драко Малфой. Спаситель волшебного мира заигрывает с сыном верного сторонника Вольдеморта. Эту историю не смогла бы выдумать даже Рита Скиттер. Так что Альбус зря растрачивал свое понимание и свою доброту. Не было волшебника и не было колдовства способного помочь им в этой ситуации. Гарри решительно поднял глаза и ответил. – Нет, ничего особенного. Небольшой стресс от учебы. – При этом он старался честно смотреть в глаза старому волшебнику. - Ты уверен, Гарри?- Дамблдор грустно вздохнул. – Ты знаешь, что можешь в любой момент прийти ко мне с тем, что гнетет тебя. Я всегда готов помочь тебе. Безразлично в чем. Гарри подавленно кивнул. Ему все легче давалось таиться перед Дамблдором. Но, все равно, ему никто не в силах помочь. Гарри устало направился к себе. В гостиной Гриффиндора он сел на подоконник и снова посмотрел на луну, стоящую на небе, все еще в своем сияющем великолепии. К нему ухмыляясь подошел Рон и хлопнул по плечу. – Эй, Гарри, не забыл? Через пару дней мы надерем задницы этим слизеринцам на квиддиче. Это станет игрой сезона! Гарри смог только кивнуть в ответ. И когда Симус громко позвал Рона сыграть разок в шахматы, почувствовал облегчение. Рон был прав. Через несколько дней состоится первый матч сезона. Слизерин против Гриффиндора. Он против Малфоя. Сейчас он бы лучше сыграл против любого ловца, но не против Драко. Где потерялся его азарт? Драко на террасе заставил его забыть все, что было. И он оставил за спиной все плохое. Проблемой был сам Драко. Как мог Гарри справиться с собой, при таком непредсказуемом поведении Драко? Чего добивается этот слизеринец? Задумчиво, осмотрел он слегка болевшую руку. В некоторых местах еще остались кровавые отметки ногтей Драко. Память о сегодняшнем вечере. Он медленно поднял руку и приложил ее к горящей щеке.
Amura: Замечательно и так долгожданно!!! Переводите есчо, фик обалденный!а перевод гладкий.
Irma: Ох.. Чувствую игра будет еще та....
ur1ka: Глава 9 Победитель и побежденный. Гарри злился. На этот раз он действительно по настоящему злился. Он не мог вспомнить, когда еще был в такой ярости. Он наматывал круги над квиддичным полем. Холодный ветер обжигал лицо, но был не в состоянии охладить ни эту горящую ярость, ни глубокий стыд. Снова и снова он кружил над полем. Трибуны уже давно опустели, и ученики вернулись в замок. Гарри был единственным, кто еще оставался здесь. Он ненавидел Слизерин и ненавидел Малфоя. Но больше всего он злился на самого себя и неизмеримо стыдился. С ночной встречи на Астрономической Башне их отношения, или что бы там ни было между ним и Драко, изменились. Время от времени их взгляды встречались, и Гарри тонул в печали серых глаз. Гарри наслаждался этими мгновениями, они доказывали ему, что все произошедшее не было сном. Но именно эти моменты и стали проблемой. - Как я мог быть настолько тупым? Он все испортил. Самая важная игра для него и для других: Гриффиндор против Слизерина. Он сделал самую глупую ошибку, какую мог сделать ловец. Он просто проворонил снитч. Собственно, виноват был Малфой, нет, все же скорее, он сам. Ах, да не все ли равно? Главное, что он проиграл. Снитч просто висел рядом, а он таращился на Малфоя… Ему достаточно было просто протянуть руку к этому дьявольскому маленькому шарику с крыльями - настолько все было легко. Но что делал он? Любовался Малфоем. Великим и популярным героем Слизерина. Болельщики возмущенно заорали, когда Малфой схватил снитч, и у них была причина. Эту ошибку нельзя было простить даже новичку, а ведь он прославился, как лучший ловец школы. Он не мог забыть взгляд Дамблдора, который специально пришел на эту игру. Прежде чем молча покинуть свое место, директор оценивающе посмотрел в его сторону. Гарри захлестнула новая волна ярости. На самого себя, на весь мир и, конечно же, на Малфоя. Которого радостно завывающие слизеринцы на руках вынесли со стадиона. Гарри не пошел в душ с остальными - он просто не мог сейчас видеть обвиняющее выражение на их лицах. Малфой. Малфой. Драко Малфой. В мыслях постоянно крутилось это имя. «Эй, Гарри, так больше нельзя. Ты унижаешь себя еще больше, чем он». Лучше всего было бы скрыться на Луне. Нет, как называется эта проклятая планета, которая больше всего удалена от Луны? Супер, он не может вспомнить даже этого! Он по-прежнему кружил над полем. Только это ничего не меняло. Тем временем начался легкий дождь. По-крайней мере, погода милостиво приспособилась к его настроению. Гарри медленно скользнул к земле. Даже полет не принес ему никакого облегчения. Опустив голову, он поплелся к новой душевой. Филч, ненавидящий постоянную грязь, что притаскивали в замок члены команд после тренировок, добился открытия душевой при раздевалках. Гарри ненадолго задержался перед входной дверью. Дождь заметно усилился, и квиддичная форма Гарри уже успела промокнуть насквозь. Он прислушался. Разумеется, ему не хотелось встречаться ни с противниками, ни, тем более, с гриффиндорцами. В помещении господствовала абсолютная тишина, и Гарри вздохнул с облегчением. К счастью, все уже разошлись. Он осторожно зашел в пустую, как и ожидалось, раздевалку. Все вешалки были свободны, и лишь в углу грудой лежала грязная обувь. В тишине был слышен только барабанящий в окна дождь. Гарри медленно разделся, снял очки и устало вошел в новую душевую. Сначала он совсем ничего не видел. Еще не рассеявшийся пар уменьшал его и без того ограниченное поле зрения, но ему это совсем не мешало. Дождь все также монотонно барабанил в стекло. Гарри вздрогнул от испуга, когда за его спиной захлопнулась дверь. «Ты идиот, Поттер. Ну кто кроме тебя может оказаться здесь в это время?». Он раздраженно прислушался. А может, этот монотонный звук – не дождь, а шум текущей в душе воды? И кто же оставил ее включенной? Гарри всмотрелся в туман и испуганно замер. Душ включен, здесь кто-то был! И Гарри стоял прямо за спиной этого кого-то. Все, что угодно, только не это! Любой человек в мире, только не он. - Что тебе здесь надо, Поттер? – Гарри слушал насмешливый голос человека, которому он был обязан своим позором. Если Драко и удивился, увидев его, то ничем этого не показал. - То же, что и тебе. Принять душ, – Гарри пытался заставить свой голос звучать равнодушно и холодно. Он быстро отвернулся и направился к выходу. Прочь отсюда! - Почему так поспешно, Поттер? – пожалуй, собеседнику было мало сегодняшнего триумфа. – Или ты торопишься на празднование вашего поражения? Это было уже слишком. Гарри бросился к Драко стремительно, как дикий кот, и вцепился ему в горло. Безграничная ярость, бушевавшая в нем все это время, наконец-то взяла верх. Он хотел только одного - отомстить. Это было бы великолепной наградой за его проигрыш. - Малфой! Маленькая дрянь! Ты все запланировал? Это было твоей целью? Победитель Гриффиндора! Ловца обводят вокруг пальца и нокаутируют. Класс, поздравляю, у тебя все получилось! Типичный слизеринец. Действительно очаровательное коварство. Всегда окольными путями! – Вместе с оскорблениями Гарри, казалось, выплескивал всю свою муку. Всю ярость, стыд, боль и отчаяние. Он понимал, что во многом несправедлив, но уже не мог остановиться. Все, что произошло дальше, он помнил смутно. Его схватили за руки, грубо вздергивая их вверх, и толкнули спиной к холодному кафелю. Весом собственного тела противник все сильнее вжимал его в стену. Слышно было лишь громкое дыхание обоих. Эта ситуация напомнила Гарри о той роковой ночи. По-крайней мере, почти. Драко опять удерживал его силой, только на этот раз брюнет не хотел убегать. Все изменилось в один момент. Ярость Гарри ушла, просто испарилась, словно и правда выплеснулась из души. Горячее тело Драко и холодный кафель за спиной сделали свое дело. Гарри откинул голову, рассматривая своего победителя. В блестящих глазах Драко плескалось бешенство. Мокрые пряди падали на лицо. По влажному телу медленно скользили капли воды. Гарри мог бы часами наслаждаться этим зрелищем. Впоследствии Гарри не мог понять, откуда у него взялось мужество. Он знал, что более чем возбудил Драко. Голова была пуста, и он не понимал, что делает. Вероятно, он сделал только то, что казалось ему в тот момент самым необходимым. Гарри потянулся к Драко и мягко прикоснулся губами к его рту. Это был не поцелуй - скорее осторожное касание кожи к коже, но оно невероятно возбуждало. Он задержал дыхание, но ничего не произошло. Драко не оттолкнул его и не отступил сам. Просто ничего не произошло. Его никто не сдерживал. Он снова откинул голову и нежно обвел языком контуры губ. В помещении не раздавалось ни единого звука. Он хотел Драко, хотел больше всего в этом проклятом мире. Он хотел его, даже если это будет стоить ему жизни. И в третий раз он приблизился к объекту своих желаний, снова потянулся к этому рту. Язык умолял о доступе. И это было разрешено. Губы послушно приоткрылись в ответ, и Гарри сейчас ощущал только эту удивительную мягкость и только этот требовательный язык, рванувшийся ему навстречу. Он никогда не испытывал ничего прекраснее. Никакого сравнения с мокрым поцелуем Чоу. Где-то в области желудка все стянулось и напряглось, и ему понравилось это новое странное ощущение. Драко выпустил его руки, и Гарри услышал тихий голос: – Я ведь говорил тебе, ты не должен целовать меня. Его руки обвились вокруг гриффиндорца. Две сильных руки, притягивающие его ближе. А потом Гарри почувствовал, как в шею впиваются зубы. До сих пор он не представлял, что боль и наслаждение могут быть настолько близки. – Драко! – вскрикнул он. Гарри не знал, было ли это выражением желания или отчаянья, с которым Драко не смог справиться, но это было хорошо. Теперь копившаяся так долго тоска, желание, жажда рвались из его тела, и больше ничто не могло их сдержать. Их руки снова и снова скользили по телам, изучая, лаская, требуя, не желая отпускать. Едва оторвавшись друг от друга, они снова и снова тянулись навстречу. Оба хотели, наконец, утолить эту жажду. Гарри смутно предчувствовал, что никогда не сможет заглушить свою тоску по возлюбленному. В своей прежней жизни он не знал нежности. Физические прикосновения были ему незнакомы и чужды. Его родственники избегали даже прикасаться к нему, что уж говорить о поцелуях. Конечно, он часто обнимал Рона и Гермиону, но разве это можно сравнивать. До сих пор он даже не догадывался, насколько ему не хватает этих ощущений. Теперь он наслаждался ими. Это было прекрасно. Даже в мечтах он не мог вообразить себе ничего более захватывающего. Если бы он знал заклинание, останавливающее время, он не медля воспользовался бы им. Гарри чувствовал возбуждение Драко, и сам вжимался в его тело, что заставляло кровь кипеть. - Драко, я еще даже не принял душ, подожди, я быстро… - бормотал Гарри. Ему вдруг показалось неприятным собственное пропотевшее тело. - Ты все равно хорошо пахнешь. Ты пахнешь… прекрасно. Ты сводишь меня с ума. Я не могу поверить, что сегодня ты, наконец, принадлежишь только мне, – Драко, задыхаясь, потянул своего вновь обретенного возлюбленного под душ. Гарри чувствовал руки Драко повсюду. Было так хорошо стоять под теплым душем и отдаваться на волю этих рук. Драко заботливо намыливал его, не пропуская ни одного участка кожи. Для Гарри это было что-то вроде нового знакомства с собой. До сих пор он не знал, что его тело может доставлять ему такое наслаждение, и снова и снова извивался под руками своего мучителя. Ноги дрожали, колени подгибались. Безмерно возросла потребность попасть в какое-нибудь более удобное место. Спасительная идея сверкнула как вспышка молнии. Он набросил на них полотенца, схватил озадаченного слизеринца за руку и потянул за собой. Гарри схватил свою волшебную палочку и направил ее на нужную дверь. – Алохомора. Драко удивленно смотрел на него. Вместо ответа Гарри просто втащил его в комнату и лукаво шепнул: – Маленькая больничная палата для травмированных игроков. Надежда Гарри оправдалась. Посреди комнаты стояла большая тахта. Драко с любопытством огляделся и сел. Гарри немедленно опустился рядом, прижимаясь спиной к его груди, погружаясь в его объятья. Даже сидеть рядом с Драко было для Гарри наслаждением. Чувствовать его кожу, вдыхать его аромат и нежиться в его руках. - Драко, ты уже был… я имею в виду… - Гарри не знал, откуда у него взялась храбрость, чтобы задать этот вопрос. Он слышал многое о ночных похождениях слизеринца. - Что, секс? – развеселился Драко. Гарри кивнул. – Да, уже несколько раз. Но достаточно давно, – Гарри очень удивился этому ответу. Он знал о главенствующем положении Драко в Слизерине, поэтому не мог представить, чтобы ему отказали. - Ну, не так уж просто делить кровать с кем-то и видеть перед собой другое лицо. По спине Гарри пробежал холодок - он точно знал, о ком говорит Драко. А тот спокойно продолжал: – Слизеринцы знают, что я могу. И меня, к счастью, больше никто не трогает. Гарри повернулся к объекту своего желания и решился все же озвучить мысль, которая давно не давала ему покоя: – Я хочу тебя. Сейчас! - Уверен? Ведь ты знаешь, что у нас есть только этот, единственный раз. И не может быть никакого другого. - Полностью! И я не знаю, когда произойдет наше следующее солнечное затмение, – Гарри лукаво улыбнулся: – но я хочу, чтобы ты был со мной сегодня. Дай мне честное слово слизеринца, что лишишь меня ВСЕЙ моей невинности, – он протянул открытую ладонь Драко. В серых глазах светилось удивление. – Вы, гриффиндорцы, по-настоящему чокнутые. Хорошо, я даю тебе честное слово слизеринца, что заберу у тебя всю твою невинность, – и он пожал протянутую руку. Это было именно то, что Гарри хотел услышать. Он довольно кивнул. Драко встал, и Гарри вопросительно посмотрел на него. Слизеринец педантично открывал шкафы, что-то разыскивая. Наконец, он вернулся к тахте с небольшой склянкой в руке. - Вазелин, - коротко и сухо проинформировал он Гарри. А потом рассмеялся: – Всегда знал, что на старушку Поппи можно положиться. Они снова обнялись, сначала очень нежно и осторожно, но очень скоро были вновь порабощены своей страстью. Они потерялись во времени и пространстве, полностью погрузившись в свой мир ощущений. Гарри хотел доставить как можно больше радости прекрасному телу рядом, Драко не отставал от него. Все другие мысли были отброшены. Единственное, что имело значение, находилось Здесь и Сейчас. Возбуждение полностью захлестнуло сознание и тело. Драко почти невесомыми движениями поглаживал член Гарри, потом так же осторожно охватил его ладонью. Гарри со стоном опустился в его объятия. Нежные и требовательные пальцы сжимались, поглаживали и двигались вверх-вниз. Вторая рука Драко скользнула по спине Гарри. Пальцы жадно впились в ягодицы, отпустили, загладили свою вину и нетерпеливо скользнули в щель между половинками, поглаживая и ощупывая. Кончик пальца слегка нажал на сфинктер, и Гарри задохнулся от острого наслаждения. - Это только начало, - услышал он голос своего соблазнителя и вздрогнул от чувственного озноба. Рука Драко покинула его, и Гарри хотел было запротестовать, но она уже вернулась снова. На этот раз пальцы были увлажнены скользкой субстанцией из медицинской банки. Гарри вновь почувствовал умелые прикосновения. Сначала мягкие, потом все более требовательные, но, тем не менее, предельно осторожные. Гарри в ожидании задержал дыхание. И это стало истинным наслаждением. Он вздрогнул, когда к одному пальцу присоединился сначала второй, а потом, после того, как он расслабился, и третий. Но Гарри не мог не признать, что это было великолепно. Вся процедура облегчалась неутомимой рукой, скользившей вверх и вниз по его члену. Гарри проклинал свою пассивность. Но он больше не был господином своего тела, не говоря уже о руках. Все, что он мог – это держаться за своего партнера. Он даже не замечал, как впивался ногтями в безупречную кожу своего мучителя. Но, кажется, это нравилось Драко, который уже не сдерживал стонов. Гарри чувствовал его язык одновременно на горле, на груди, в ухе. – Сейчас будет еще лучше, поверь. Расслабься. Я не причиню тебе боли. Если мне суждено стать твоим первым мужчиной, то ты должен навсегда запомнить это. Потому что у нас останется только это единственное воспоминание. Руки Драко покинули Гарри, который мог только возбужденно ожидать дальнейшего. Он чувствовал, как щедро смазывался его сфинктер кремом, а затем ощутил это. Сначала головка, а затем и весь член Драко медленно проникли в него. Сначала была боль, инстинктивно прогнувшая спину. Но Драко обхватил его руками, успокаивающе поглаживая. - Тсс. Тихо. Это сейчас пройдет. Поверь, будет очень хорошо. Будет гораздо лучше, доверься мне. У Гарри на секунду мелькнула мысль об абсурдности слов Драко. Слизеринец просил гриффиндорца о доверии. Но здесь есть только он и Драко. Раздражающая мысль была забыта. Они спокойно лежали рядом, Драко давал ему время, в котором он нуждался. Гарри медленно привыкал к этому непривычному проникновению в его тело, и это неизвестное чувство постепенно становилось желанным. Да, он наслаждался этим – чувствовать в себе того, кого жаждешь, и хотел большего. Он прижался к телу Драко и тот понял его безмолвную просьбу. Новое движение окончательно смыло все сомнения. Сначала очень медленные толчки Драко стали сильнее, когда Гарри продемонстрировал свою благосклонность. Теперь в комнате были слышны лишь их торопливое дыхание и стоны. Благодаря первоначальным предупредительности и вниманию Драко, Гарри мог полностью насладиться этим удовольствием. Тело Гарри быстро откликнулось на эту игру. Оно уже знало, как правильно встречать толчки и движения Драко, как слиться с ним в равном ритме, стать едиными в своем желании. Слова были не нужны, соприкосновения тел рассказывали больше. Собственное желание становилось желанием другого. Ощущения нарастали, и когда Гарри решил, что лучше уже не будет, Драко нашел в нем место, о котором он даже и не догадывался раньше. У Гарри вырвался крик страсти, который только подстегнул Драко. Они соединились в самом верном значении этого слова. И когда Гарри понял, что уже не может сдерживаться, в его затылок впились зубы Драко. Гарри с криком излился в руки своего любовника. Все тело пульсировало в бесконечных волнах оргазма. Драко, почувствовав, как стягиваются вокруг него сильные мышцы партнера, не выдержал и последовал за наслаждением Гарри. Несколько минут они лежали неподвижно, захлебываясь воздухом. Наслаждаясь запахом секса. Постепенно тишина стала тягостной. Драко медленно вышел из тела Гарри, оставив у того чувство невыразимой утраты. Слизеринец поднялся. Гарри почувствовал поглаживающую его спину руку. Услышал усталый голос Драко: - Я не знаю, было ли это правильно. Но не сожалею ни о чем. Теперь, по крайней мере, мне есть, о чем вспоминать. Но внутренний покой я потерял навсегда. - Драко? Слизеринец повернулся и вопросительно взглянул на Гарри. – Ты ошибаешься, если думаешь, что выполнил свое обещание. Драко скорчил типичную для него раздраженную гримасу. - Гарри, я предупреждал, что это неповторимо. Мы договаривались об этом. - Да, но ты принял абсолютно другое соглашение. Припомни, честью слизеринца ты клялся лишить меня всей моей невинности. Драко растерянно пожал плечами. – И как ты называешь происшедшее? Разве я не лишил тебя всей невинности, или ты все еще считаешь себя девственником? Гарри нахально ухмыльнулся. – Ты спал со мной, и это было удивительно прекрасно. Но я могу напомнить тебе, что ты обещал лишить меня ВСЕЙ моей невинности. Но определенным образом я все еще девственник, – при этих словах Гарри недвусмысленно погладил попку Драко. Драко мог только безмолвно смотреть. На лице блондина были отчетливо написаны его мысли - не слишком ли хитро обвел его гриффиндорец? Осмелевший Гарри продолжал высказывать свои требования. – Я сообщу тебе. Может быть, завтра, может, на следующей неделе. Понятия не имею, сколько мне понадобится времени. Но думаю, тебе придется ждать не слишком долго. И я не хочу в следующий раз слышать отговорки. Драко рассмеялся: – Я побежден. Ты мог бы стать отличным слизеринцем. Гарри просиял от неожиданного комплимента. – Представь себе, мы могли бы учиться на одном факультете. И Дамблдор поставил бы наши кровати рядом. Когда они обнялись и поцеловались на прощание, Драко шепнул; – ОК, Поттер. Ты выиграл, и я буду ждать твоего сигнала. И не откладывай это надолго. Возьми меня, и я заберу у тебя ВСЮ твою невинность, обещаю. Хотя не знаю, что сможет остановить нас после этого.
Irma: Гарри слизеринец, Гарри свое не упустит.
ur1ka: Irma Да, мне тоже понравился этот словесный выверт.
полная версия страницы